Елена Асеева - Полет за горизонт

– Они обязаны тебя привезти ко мне. Мы должны встретиться, чтобы род лужичан продолжил свое существование. Передай им это, – властно заканчивало насекомое, и концовке сих слов вторил легкий наигрыш кувикл.

Искра об данных снах, ментору не рассказала, абы была на него обижена, хотя понимала, что это необходимо сделать. И теперь вновь открыв глаза, да медлительно обойдя стул и опустившись на него, вопросила:

– Что там с системой Згинка и третьей планетой в ней?

Несда Проочиц медлил с ответом самую толику времени, а посем слегка повышая голос, сказал:

– Вы очень напряжены, Ика. С чем это связано? – его широкие ладони, покоящиеся на поверхности красно-фиолетового с черноватыми прожилками кварцевого стола, дотоль недвижно замершие, легохонько взыграли перстами. И это движение немедля вызвало заметную только для глаз девушки дисперсию света, отчего желтоватый луч, ниспущенный осветительными приборами, проходящими по стыку круглого потолка и стен залы, соприкоснувшись с черной прожилкой стола, отразился и вызвал радужную игру пучков, распавшись на множество цветовых оттенков.

– Систему, как и планету Згинка-3 изучают поколь на расстоянии, – наконец ответил на вопрос Искры коннетабль, впрочем, в приоритете оставляя свои поспрашания.

– А когда планируется высадка на Згинку-3? – так и не отвечая на вопрос Несды Проочица А7С, произнесла девушка, и туго выдохнула, ибо вслед за радужной игрой света, пред ее очами промелькнуло прозрачно-пунцовое крыло стрекозы увитое сетью черных жилок.

Ее внезапно мотнуло мощней и слегка застучало в правом виске, словно стрекоза заставляла рассказать о виденном и слышанном во сне.

– Почему вы об этом спрашиваете? – коннетабль попытался снизить гулкость голоса, но отрывистое его звучание, определенно, не располагало сейчас успокаивать, а вспять того встряхивало, теряющую нить разговора Искру.

Вероятно, Несда Проочиц А Седьмой Степени увидел ухудшающееся состояние девушки и перевел взор с ее лица, резко глянув на поместившуюся несколько диагонально него створку, скрывающую вход, точно выдавая находящемуся в коридоре адъютанту какое-то распоряжение.

– У вас вновь появились сны? – догадливо поинтересовался коннетабль, а Иса торопко кивнула.

– Да, появились, – весьма скоро заговорила она, поелику ощутила пролетевшее подле нее указание коннетабля, срочно вызвать в залу первого дайнагона, неосознанно, как иногда бывало, восприняв его мозгом. – Вновь снится стрекоза. И она меня зовет, говорит, – Искра теперь прямо-таки захлебнулась словами, и прерывисто задышав в точности процитировала распоряжения насекомого, – говорит, что: «Они обязаны тебя привезти ко мне. Мы должны встретиться, чтобы род лужичан продолжил свое существование».

Девушка срыву дернула головой вправо, стараясь совладать с собственным мозгом и наново подчинить ему весь организм, да негромко дополнила:

– Зачем она так говорит? Почему выставляет вам условия? И для чего нужна наша встреча?

Позади послышался легкий шорок отворившейся створки, и тихая поступь ментора, ее, наверно, только и мог уловить слух, и распознать мозг Искры. Болорев Пелгом отказавшись сопроводить подопечную на прием к коннетаблю, как обнаружилось, все это время находился в коридоре, определенно, не очень доверяя ее действиям, а может, просто стараясь подстраховать поступки.

– Вы понимаете, коннетабль, что со мной происходит? И почему нужна эта встреча? – все сильнее начиная волноваться, вопросила девушка и светлое, высокое ее сопрано энергично заколебалось в своем звучании.

Иса чуть было не задохнулось от тревоги, отчего тугими стали ее легкие, а пред глазами созерцание залы, кажется, сузилось до единой точки, той самой, где медлительное движение мизинца правой руки коннетабля об поверхность красно-фиолетового с черноватыми прожилками кварцевого стола вызывало вскидываемые вверх всплески радужного света, всего лишь коротких волн. Впрочем, опустившаяся на ее плечо миг спустя ладонь Болорева Пелгом, сызнова расширила восприятия происходящего, а приблизившиеся к уху губы, настойчиво-властно шепнувшие: " Ика, успокойтесь», незамедлительно сняли часть тревоги.

И тотчас заговорил Несда Проочиц А7С, вероятно, он дотоль молчал, абы высказалась Искра, и ее смог успокоить первый дайнагон:

– Я не могу ответить на ваши вопросы поколь, Ика, – голос его звучал приглушенно, мягко, поддерживающе. Обаче, доли времени спустя коннетабль перевел взгляд своих желтых глаз на ментора и заговорил более строго, подчиняюще, – разве вы не замечаете Болорев Пелгом А Шестой Степени состояние Ики? В ней явственно накапливается нервное возбуждение. Я, лично, выражая вам строгое взыскание по поводу данного бездействия. Раз лечение в корпусе АМа не помогает, надо сменить обстановку. Думаю, Ике не помешает отдых на спутнике Крюковец в курортном центре Джидда. На побережье Боримского моря располагается лучший пансионат Брама, находящийся в ведение Медицинского Ведомства. Я сегодня же сделаю запрос в Ведомство, чтобы вам выдали туда направление. И вы оба в ближайшие сутки, отбыли на отдых. Что же касается вашей просьбы, Ика, – коннетабль днесь перевел взгляд много медленней на девушку, точно им стараясь огладить ее длинные до плеч, распущенные светло-пепельные волосы, и одновременно убрал всю холодность из речи, – относительно вступления в брак. Малый Совет Академии Мозга считает необходимым согласиться с мнением вашего ментора и в связи с вашей юностью, отказать в ее удовлетворение. А по поводу планеты Згинка-3 и указаний вами полученных, постараюсь их, непременно, исполнить. Только в том случае, если и вы Ика, научитесь быть степеннее в поступках.

С Тарасом Гаем она тогда вновь рассталась, выгнав его из своей квартиры, сразу после возвращения с АМа. И продолжала попеременно встречаться и расставаться на протяжении остальных пятнадцати лет. Почасту ссорясь, выдворяя его и, всяк раз слишком на то эмоционально реагируя. Последние лет шесть они не общались, а встретились суток за сто до отлета Искры, когда Совет (в составе шестидесяти человек) вызвав в ападану, центральную залу Академии Мозга, объявил о ее полете в систему Згинку. Тогда на радости, Иса вновь сошлась с Тарасом, впрочем, в отношении него, ощущая только неловкость за свое сумасбродное поведение.

Сейчас, точно мгновением пролетевшие пред мозгом воспоминания сего метания между Тарасом и Болоревом, разком выплеснулись пониманием, что встречалась она с первым, абы насолить второму, которого не прекращала любить с того самого мига, как на спутнике Хасонь, планеты Жгуч, в Ямыне Груя, он произнес свой любимый возглас «О!», а после, запомнившуюся особенно яркой картинкой, трепетную фразу: