Нелл Уайт-Смит - Лис, который раскрашивал зори (сборник)

− Словом, давай к нему, − с деланной суровостью велела она. Постоянно пыталась она мной командовать. Дивен часто шутил, что это, вероятно, неспроста. Вполне может быть, но я был моногамен, занят последние семь лет и планировал распространить это состояние на всю оставшуюся жизнь.

− Ты передала? Спасибо, − ответил я ей терпеливо, и направился из бара вверх, в часовую комнату, − я тебя услышал. Всего наилучшего.

− Я передам по сети, − это Хейла бросила мне вслед как угрозу.

− Ничего не говори никому. Красотка.

Я ушел. Подниматься к Дивену всегда очень скучно. Нужно подниматься, и подниматься, и подниматься… но потом всегда в итоге достигаешь часовой комнаты, а там, почти безвылазно находится затворник Дивен, так что это того стоит. Дивен из тех котов, что домоседы − он очень редко выходит из зоны своего комфорта, но есть у него какая-то искорка промеж ушей, общая для всех оборотней. Непоседливость. За эту искорку я его и терплю, зануду драного, а он, наверное, и не знает о ней.

Ну вот, Дивен был на месте, я вместо приветствия поставил ему на рабочий стол пару бутылок, открыл первую из своих и пошел смотреть на город с высоты башни. Низковато конечно, но выше точки в городе не было.

Болтали мы сначала о том, да о сём. Он мне напомнил, что его Луна (то есть время, лунного цикла года, когда он может в любое время перекидываться из одной ипостаси в другую) почти закончилась. Моя Луна, кстати, была в полном разгаре, за что я и отсалютовал её механической белой роже почти опорожнённой тарой.

Болтовня у нас шла вяло и от того, пиво скоро закончилось. Мы перекинулись.

Я потянулся, разминая лапы да позвоночник, он тоже − тянется, так лениво, и на меня глазом своим золотым косит − мол, ничего не имеет ввиду. А потом как рванул − ну зараза − успел в первом лазе меня опередить, но дальше там было моё любимое место − я обогнал, и только он мой лисий хвост и нюхал.

Мы выбрались на крышу. Устроились у тёпленького места. Мне было хорошо − я чего-то волновался, пока сюда брёл. Что да почему − сам понять не мог, а тут всё вроде бы сровнялось. Там, чуть правее, был наш плавучий эллинг, в нём Лёгкая уже, должно быть, задремала. Рек, конечно, девку привёл. У него как передышка между заказами − так девка. И каждый раз разные. Вроде это происходит от того, что с противоположным полом у него не очень ладится, но я парню не мастер работного дома, и не буду читать моралей по собственному почину, а сам он на эту тему со мной не заговаривал. Словом − его дело.

− Я б подремал, − резюмировал я, давая понять Дивену, что была у меня за душой эта странная тревога, которая, как серая метель, сейчас рассеялась над засыпающим городом.

− Надолго на землю? − спросил меня Дивен, передёрнув так ушами, как он всегда делает, когда собирается учить меня жизни.

− Дней на восемь. Не успел приземлиться, как Койвин зовёт, значит есть заказ…

− У Сайрики уже был?

− Нет, − ответил я, подозревая, к чему он клонит, − я не был у Сайрики. Я думал, что она должна быть уже на сохранении…

Дивен очень плохо на меня посмотрел и обронил:

− Нет. Ещё через две недели.

Тут нужно сказать, что карта ветров в наших краях была не самой понятной, и порой мне приходилось отводить до недели на одно плавание, выжидая более безопасную погоду, поскольку тихоходность Лёгкой не позволяла мне бороться с сильными порывами ветра, а затяжная непогода и вовсе могла заставить нас ждать в чужих краях ясного неба и десять, и пятнадцать дней. В этот раз я задержался куда дольше, чем ожидал.

Я отвернулся от Дивена, лёг и устроил сбоку хвост. Время на земле для меня текло как-то неправильно − вечно оказывалось, что я то слишком тяну с какими-то событиями, то слишком гоню мотор. Я выдохнул:

− Дивен, я… я куплю ей этот кулон, если она так хочет. Но он стоит кучу денег − Лёгкой нужен ремонт, я закажу завтра запчасти, и посмотрим сколько останется…

− Кай…

− Да что я с тобой, в конце концов, как с женщиной? − начал я ему выговаривать, − ты этот кулон выпрашиваешь чуть только не больше, чем она! Запиши себе где-нибудь, чтобы запомнить − я беден − я делаю всё, что могу − но дирижабль − это вопрос жизни и заработка. Я седьмой год в одних сапогах, и буду восьмой, но куплю я ей этот кулон … − я притих, ожидая возражений кота, но тот смолчал, и я для верности добавил, − ты, зануда, это вообще не твоя женщина, не твой ребёнок…

− Она не хочет, чтобы ты купил кулон ей. Она хочет, чтобы ты его купил для сына.

− Сыну-то он зачем? Он родится − будет мелким и ничего не будет понимать. Зачем ему побрякушка? − это я начал ворчать, но потом решил рассудить здраво, − ну, допустим, его заберут в работный дом в другом городе. Бывает такое − со мной вот и с тобой такое случилось. Ну и что? Разве у нас с тобой были кулоны? Нет. Мы просто пошли в Центр, заплатили немного, и узнали, адреса родителей. Вот и всё! Я даже потом написал отцу.

− Я помню. Это была открытка «Рисуйте зори с ПОРЗом!»

− Ну, зато мой отец теперь в курсе, что у меня самая лучшая работа на свете. Он даже ответил мне, я тебе говорил?..

− Миллион миллионов раз говорил… − вздохнул кот. Беседа вошла в обычное русло.

− …прислал мне таблицу соответствия цветов эмоциональному состоянию. Вроде зелёный − дарит надежду, красный − вызывает агрессию… такая чушь. И написал ещё «когда-нибудь, я подарю тебе всё на свете». На этом переписка наша закончилась, ведь я не придумал, что на такое можно ответить. Может быть, когда-нибудь я ему ещё что-нибудь напишу, − я усмехнулся таким мыслям. Это было очень много лет назад. Мы помолчали немного, глядя как Луна вертит медленно по небу свою механику, а потом я вернулся к своей мысли, − детям двойные кулоны не нужны − они нужны женщинам. Жен-щи-нам. Чтобы было видно, что их любят. А я и так люблю Сайрику. У меня с ней сын! Ну? Куда уж больше-то доказательств?

Дивен вздохнул, и сказал мне:

− Он будет оборотнем, Кай.

Я встрепенулся:

− Мой сын? Как мы? Как я? Лисом?

− Не знаю. Доктор сказал только, что оборотнем.

− Так ты был с ней у врача? − догадался я. Он отдал знак согласия, − она расстроилась?

− Дело не в ней, − Дивен вздохнул, и видно было, что ему было не по себе, а мне стало его очень жалко, ну сейчас скажет. Он-то думает, что я не знаю, − если у тебя действительно нет денег, Кай, давай я тебе отдам всё, что скопил. Твой маленький сын может с первых дней оказаться в другом городе. И всё то время, пока он не пойдёт в Центр, не заплатит пошлину, и не узнает, что…

− Ну хватит дружище, − пробормотал я, но было уже поздно. Я отвёл глаза в сторону озера, горло сдавило, а Дивен закончил, что собирался сказать:

− Я родился от органической кошки, Кай. У меня не было кулона потому, что моя мама не была в полном смысле слова живой, а кто мой отец − неизвестно, но очевидно − подлец. Сотрудники Центра нашли меня случайно − мать выкинула меня на улицу − не понимала, что я такое. Меня спасли, а рядом со мной было тело механической кошечки − моей сестры − она замёрзла на смерть, а я пытался согреться у её трупа.