Пол Андерсон - Кокон [ Межавт. сборник]

— Ничего, полетит.

— Но, милый, Харви — не маленький мальчик. Что он будет делать с навигатором? Он вряд ли станет им играть.

— Да, — согласился Аллан. — Но он сможет хранить его у себя. Правда?

Мать неожиданно улыбнулась.

— Конечно. Ты хочешь завернуть его и положить под елку?

Он настойчиво покачал головой.

— Нет. Харви со свертком не справится. Я лучше отнесу подарок к бухте и отдам прямо сейчас.

— Сейчас уже поздно. Пора спать. Ты отнесешь его завтра.

— Но как он его найдет, когда проснется завтра утром?

— Ну хорошо, — кивнула мать. — Я сама его отнесу. Но ты сейчас же запрыгнешь в постель.

— Уже прыгаю, — с готовностью согласился Аллан и вытащил из шкафчика пижаму. Когда он устроился в уютной постели, мать поцеловала его и выключила свет, оставив только ночник.

— Спи. Спокойной ночи, — сказала она, взяла астронавигатора и вышла из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.

Выключив моечную машину, она надела куртку, ботинки и спустилась на берег бухточки.

— Харви!

Сайдорца не было видно. Она постояла, оглядывая черную воду и темные низкие берега, на которые из-за облаков едва сочился тусклый свет луны. Она почувствовала себя очень одиноко на этой чужой земле, и ей страстно захотелось, чтобы муж оказался дома. По телу пробежала дрожь; женщина нагнулась и положила астронавигатора у кромки воды. Затем начала подниматься по склону, но на пол-дороге ее окликнул Харви.

Она обернулась. Сайдорец наполовину выбрался из воды и держал маленькую фигурку, обвив ее серебряными нитями. Она спустилась обратно, и Харви благодарно скользнул в воду. Он мог передвигаться по земле, но с огромным трудом.

— Вы что-то потеряли, — он протянул ей астронавигатора.

— Нет, Харви, — ответила она. — Это тебе рождественский подарок от Аллана.

Несколько секунд он молча лежал на воде, и, наконец, произнес:

— Не понимаю.

— Я знаю, — она вздохнула и в тоже время слегка улыбнулась. — Рождество — такой день, когда все дарят друг другу подарки. Это очень древний обычай… — Стоя во тьме на сыром берегу, она принялась рассказывать, и, слушая звук собственного голоса, удивилась, как разговор с каким-то Харви может принести столько облегчения. Она говорила о Рождестве, о том, почему Аллан захотел сделать Харви подарок… Сайдорец молча и тихо покачивался на черной поверхности воды.

— Ты понимаешь? — переспросила она после долгой паузы.

— Нет, — отозвался Харви. — Но это красиво.

— Да, это красиво, ты прав. — Внезапно она вернулась из теплого солнечного детства в свой нынешний промозглый мир и вздрогнула. — Харви, на реке и в море опасно?

— Опасно? — переспросил он.

— Я имею в виду водяных быков. Они в самом деле могут напасть на человека в лодке?

— Один может. Один нет.

— Теперь я не понимаю тебя, Харви.

— Ночью, — сказал Харви, — они поднимаются из глубины. Они разные. Один уплывет. Один выберется за человеком на сушу. Один будет лежать и ждать.

Она поежилась и спросила:

— Почему?

— Они голодные. Они злые. Они — водяные быки. Вы их не любите?

— Я их боюсь до смерти. — Она на секунду задумалась. — А тебя они не трогают?

— Нет. Я… — Харви замолк, подыскивая слово, — электрический.

— Вот как. — Она снова зябко поежилась. — Холодно. Пойду домой.

Харви шевельнулся на воде.

— Я бы хотел подарить что-нибудь, — сказал он. — Я сделаю подарок.

У нее на мгновение сжалось горло.

— Спасибо, Харви, — сказала она мягко и торжественно. — Мы будем очень рады, если ты сделаешь нам подарок.

— Не стоит благодарности, — ответил Харви.

Чувствуя себя непонятным образом согретой и приободренной, она повернулась и направилась к мирному, теплому дому. Харви, неподвижно распластавшись на воде, смотрел, как она уходит. Когда дверь захлопнулась и в доме погасли огни, он развернулся и двинулся прочь из бухточки.

Со стороны могло показаться, что он летит, но в действительности он стремительно плыл. Сотни тончайших нитей с поразительной скоростью несли его по темной воде; на поверхности не оставалось даже ряби, словно вода была не жидкостью, а газом, сквозь который он продвигался, влекомый силой мысли. Покинув бухточку, Харви поплыл вверх по реке, двигаясь с той же легкостью и быстротой мимо низких берегов и островков, едва возвышающихся над поверхностью. Наконец, он добрался до места, где вода была особенно черна и глубока, а на протянувшуюся меж двух островков серебряную лунную дорожку деревья-колючки отбрасывали мрачные тени.

Здесь он остановился. Черное зеркало воды разбилось и из глубины медленно и бесшумно поднялась огромная, напоминающая лягушачью, голова, увенчанная двумя короткими хрящевыми наростами над крохотными глазками. Голова заговорила с Харви на языке речных волн, который он понимал.

— Эти мерзкие люди совсем рехнулись, раз прислали тебя сюда.

— Я пришел ради красивого Рождества, — ответил Харви, — чтобы сделать из тебя подарок.

На следующее утро, через час после рассвета, Честер Дюмей, отец Аллана, спускался вниз по реке в компании почвоведа из колонии, лодка которого шла на буксире. Проплывая между двумя островами, они обсуждали кислотность почвы на полях Честера, как вдруг его спутник — худощавый, смуглый человечек, дядюшка Хама, как звали его в колонии — запнулся на полуслове.

— Постойте-ка, — пробормотал он, вглядываясь куда-то поверх плеча Дюмея. — Посмотрите.

Честер оглянулся. В тридцати футах от них из воды торчали колючки затонувшего дерева, а рядом виднелось что-то большое и темное. Он развернул лодку и подплыл поближе.

— Что за черт…

Честер заглушил мотор. Лодка заскользила по течению и ткнулась носом в зацепившуюся за сук черную тушу, опутанную тонкими серебряными нитями и иссеченную серыми шрамами, словно оставшимися от яростных ударов бича.

— Водяной бык! — воскликнул Хама.

— Так вот он каков! Никогда раньше не видел.

— А мне доводилось, во время Третьей высадки. Этот — настоящее чудовище! И мертвый… — озадаченно добавил почвовед.

Честер осторожно толкнул огромную тушу, и она покачнулась. В темной воде на глубине нескольких футов неясно показался и тут же исчез какой-то большой серый пузырь.

— Сайдорец, — присвистнул Честер. — Досталось же ему. Но кто бы мог подумать, что они способны сражаться с такой тварью.

Хама зябко поежился, хотя утреннее солнце ярко светило.

— И победить — вот что главное, — добавил он. — Никто и не подозревал… — он остановился. — Что с вами?

— В нашей бухте живет один сайдорец; мой сын постоянно с ним играет и зовет его Харви. Я подумал было…

— Лучше не позволяйте своему мальчишке играть с существом, способным убить водяного быка.