Пол Андерсон - Кокон [ Межавт. сборник]

— Вы знаток подобных вещей, мистер Шуга? — спросила Кора.

— Он алхимик! — понизив голос, сообщила Элен.

— Ну-ну, уважаемая леди, — возразил Ахмед, весь лоснясь от самодовольства. — Просто я — орудие неких сил, более могущественных, чем мои собственные.

— В самом деле? — проворчала Кора и покосилась на Элен. — Он слишком хорош для Клуба садоводов. Придется ему кое-что порассказать и в Доме для престарелых. Я скажу Мэрилин Спидо…

— Дорогая Мэрилин, — пробормотала Элен, — где же она?

Мы огляделись в поисках главного помощника Коры, однако в комнате ее не было. И в ту же секунду из сада, куда выходила застекленная дверь, донесся пронзительный крик.

Мы бросились туда. На клумбе настурций лежала мертвая Мэрилин Спидо, только что задушенная чьими-то сильными руками.

Разумеется, это несчастье омрачило нашу встречу. Кора и ее отряд потихоньку ушли, хотя было еще рано. Спустя два дня состоялись похороны Мэрилин, устроенные с большим вкусом, и в течение нескольких недель полицейские ретиво патрулировали улицы Глен Хиллза.

Когда мы проводили следующее собрание Клуба садоводов — на сей раз в доме Коры Лашез, как повелось после отъезда Элен в путешествие, полиции еще нечем было похвастаться. Ахмед рассказал (должен признать, весьма занимательно) о крапчатом болиголове и других ядовитых растениях. Лично я до этого понятия не имел, сколько смертельных ядов можно добыть в наших лесах и полях; и, думаю, не я один, потому что во время лекции многие мои соклубники что-то записывали. Но потом, когда мы пили кофе с пирожными, разговор неизбежно скатился к убийце Мэрилин, который все еще скрывался среди нас.

— Самое ужасное, — сказала Элен, поглядывая на Кору, — что неизвестно, кого он изберет следующей жертвой.

— Что верно, то верно, — пророкотала Кора.

Открыв кожаную сумочку, висевшую у нее на плече весь вечер — что выглядело довольно странно, ведь Кора была у себя дома — она достала короткоствольный револьвер 32 калибра.

— Это моего братишки Тома, он был майором. Милый Томми научил меня отлично стрелять… — пояснила она. Револьвер неожиданно грохнул, и у оленьей головы над камином отвалился рог.

— У-уф — какая я неловкая! Элен, прости, ради Бога. Пуля пролетела у самого твоего уха!

— Ты промахнулась на добрую милю, — возразила Элен, как мне показалось, довольно сурово.

— Не больше двух дюймов, сказала бы я, — ответила Кора. — У меня прекрасный глазомер. Томми не переставал изумляться. Но вот что я хотела вам показать — эти чудесные маленькие пульки. Их изобрели еще в первую мировую войну, потом их запретили, то ли ООН, то ли кто-то еще. Взгляните, — Кора достала одну пулю и показала нам. — На мягком металле оболочки делается глубокая крестообразная насечка. Попадая в цель, пуля разлетается на мелкие осколки — кажется, их называли пули «дум-дум».

Кто-то заметил, что пуля серебристого цвета.

— Они и есть серебряные, — ответила Кора. — Эффектно, правда? Ты согласна, Элен?

— Да, ты действительно права, милая Кора, — отозвалась Элен. Хотя преступника так и не нашли, спокойное течение нашей жизни продолжалось. Правда, произошло два весьма печальных самоубийства, от которых потускнело яркое июньское солнце — был разгар лета. Не прошло и десяти дней после встречи Клуба садоводов, как Джоан Касвелл, вторая после Мэрилин верная союзница Коры, утонула в собственном пруду среди цветущих лилий. Потом Мария Зельцер во время утренней гимнастики умудрилась с силой настоящего дзюдоиста нанести себе такой удар по шее, что скончалась на месте.

После этих трагедий стало очевидно, что шкала ценностей в Глен Хиллзе несколько изменилась. Многие приверженцы Элен, задумавшись о скоротечности и хрупкости жизни, оставили свои посты и обратились к семейному очагу. И тогда, наверное для того, чтобы хоть немного нас подбодрить, Кора Лашез задумала веселую вечеринку, ужин под открытым небом, с вином и шашлыками.

Надо сказать, вечер начался неплохо. Кора пригласила чрезвычайно занятного гостя — молодого человека с героическим именем.

— Зигфрид! — позвала она, когда появилась наша троица: Элен, Шуга и я. — Вы обязательно должны с ним познакомиться. Зигфрид! Зиг… ну вот, опять пропал. Он антрополог из колледжа в Инглсби, изучает первобытную культуру. Несколько лет учился за границей… А, вон он!

В свете китайских фонариков, развешенных на деревьях вокруг лужайки, мы разглядели высокого, неуклюже волочившего ноги, молодого человека в твидовом костюме, и дружно направились к нему. Но меня на полпути кто-то перехватил. Закончив разговор, я оглянулся, но не увидел ни Зигфрида, ни Коры, ни Элен.

Вскоре я про них и вовсе забыл. Вино, которое заказала Кора, сильно ударяло в голову. Или я… нет, конечно, все дело в вине. Кого бы я потом ни спрашивал, никто не мог с уверенностью сказать, что именно произошло в тот вечер.

По-моему, неразбериха началась ближе к ночи. Стоя у костра, где до этого жарились шашлыки, Кора объявила гостям, что сейчас будет сюрприз. Костер уже затухал и переливался углями. Помню, как в их неярком мерцании Кора возвела руки и вскричала:

— Зигфрид!

И в ту же секунду из костра повалил красный дым, и словно из-под земли выросла фигура, так же похожая на виденного мною юношу, как саблезубый тигр на… ну, к примеру, на Сэма. Фигура была совершенно голая, если не считать набедренной повязки и перьев, и ростом больше Зигфрида раза в два.

За моей спиной стоял Ахмед; при виде Зигфрида он вздрогнул и попятился. Не знаю, что на меня нашло, но я тут же в него вцепился.

— Нет! Не уйдешь! — закричал я с пьяным торжеством, а он корчился и извивался, пытаясь вырвать свою пухлую жирную руку.

Тем временем Зигфрид выделывал у костра жуткие антраша. Внезапно он издал пронзительный вопль и ткнул рукой в нашу сторону. Все обернулись.

— Ахани, бежа илар! — прокричал Зигфрид.

От этих слов Шуга просто рассыпался — в прямом смысле. Конечно, я был пьян. И разумеется, это была массовая галлюцинация. Но секунду назад Ахмед стоял рядом — человек как человек, и вот он уже разваливается на куски. Голова скатилась с плеч и запрыгала по земле, словно большая толстая куница. За ней последовало тело, оно подскакивало и крутилось, постепенно удаляясь, делаясь при этом все тоньше и тоньше, пока не стало похожим на преследующего добычу гонщика. Левая рука со змеиным шипением заскользила по траве… Но к чему продолжать? Раз это была галлюцинация, то незачем перечислять кошмарные подробности.

И все же я не могу забыть, как эти… штуки, эти части стали преследовать несчастного Зигфрида. Едва увидев их, он лишился всякого присутствия духа. С криком ужаса он бросился бежать. Но они, эти части были везде, на земле и в воздухе. Он хотел укрыться в зеленых беседках — они гнали его оттуда, он думал спастись в летних домиках — они устремлялись за ним, он надеялся затеряться в толпе визжащих женщин — они были тут как тут; в конце концов, они настигли его у костра, и навалились копошащейся массой на съежившееся тело…