Михаил Тырин - Дети ржавчины

А если кто-то и знает об этом, разве он сможет подумать, что работники Ведомства будут рассиживаться в обычном кафе, среди обычных людей и пить обычный остывший чай с булочками?

Не догадаются. Лучший способ спрятаться - держаться на виду.

Петька закончил разговор, сунул трубку обратно за пазуху. Я воспользовался этой маленькой заминкой, чтобы привести нашу беседу к логическому завершению.

- Петя, ты так и не сказал, чего ради ушел с работы и искал меня. Прошу, отвечай быстро и без лирических отступлений.

Петька посмотрел на меня с обидой.

- Да неужели ты не понял?!

- Петя! - деликатно предостерег я.

- Я пришел, чтоб предупредить тебя. Чтоб ты в кабинете Директора не хлопал глазами, как баран, а был в курсе. И заметь, совершенно бескорыстно. Так что с тебя причитается.

- Спасибо, Петя, очень тронут. Надо было сказать об этом сразу, я и так опоздал.

- Вот еще что! - добавил Петр шепотом. - Приказ - оружия не брать.

- Что?! - я широко открыл глаза.

- Идем...

Открывая дверь, я уловил краем глаза, что парнишка в бейсболке все-таки поднялся. И еще я успел услышать:

- Скоро перемена... Может, вместе пойдем, у меня зонт...

ВЕДОМСТВО

Так что насчет оружия? - прицепился я к Петьке, едва мы оказались на улице.

- Ты уже слышал. Оружие нужно сегодня вечером сдать в хранилище.

- Петя, ты меня пугаешь.

- Не больше, чем Директор испугал меня.

- Послушай, это серьезно. Что говорили на планерке?

Петр выразительно посмотрел на меня и ничего не сказал. Я же пребывал в смятении. И вовсе не потому, что мне очень нужен этот пистолет. Как раз наоборот.

Вся штука в том, что, кроме нас, по городу ходит огромное количество вооруженных людей в штатском. Таможенники, фельдъегери, охранники самых разных мастей. Не говоря уж про милицию. Даже ревизорам, что проверяют билеты в поездах, и тем дают револьверы.

Все они имеют четкие правила на тот случай, если придется доставать своих железных защитников из кобуры. Выстрелить в человека можно только в строго определенных случаях: например, если кто-то захватил заложника или пытается отобрать у тебя пистолет. Всего шесть пунктов. Мало, но в этих пунктах предусмотрены все мыслимые и немыслимые ситуации, в которые может попасть человек с оружием. Больше не придумаешь, сколько ни напрягайся.

Так вот, у сотрудника Ведомства таких пунктов девять.

И вдруг... Собственное начальство не доверяет нам наши пистолеты.

Правда, справедливости ради нужно сказать, что на моей памяти лишь один случай, когда сотрудник Ведомства воспользовался правом стрелять.

Мы с Петькой стояли уже на разделительной полосе широкой улицы и ждали, когда иссякнет поток рычащих, агрессивных, озверевших под дождем машин.

- Погодка... - пробормотал Петя. - А завтра - жара.

- Веришь синоптикам?

- Нет. Верю внештатникам.

- Правильно. А мне один внештатник подсказал простой способ, как остаться сухим под дождем.

- Ну-ка...

- Элементарно. Нужно только обходить струи и уворачиваться от капель.

- Он сам-то этот способ попробовал?

- Спрашиваешь! Давай-ка бегом, пока машин нет. Мы заскочили в подъезд и полезли за своими карточками, которые надлежало показать тете Саше. Тетя Саша знает нас как облупленных, но если не показать ей документы, она нажмет скрытую кнопку под стойкой и нами займутся совсем другие люди. Таковы правила Ведомства.

- Ну, ты иди к шефу, а мне тут еще в одно место нужно... - засуетился Петр

Я не стал дожидаться лифта и побежал по лестнице.

Торопливо открыл кабинет, захлопнул окно, через которое на стол падали дождевые капли.

Теперь - к Директору. Я перерыл бумаги в столе, чтоб взять одну с собой и прийти как бы по делу, а не с пустыми руками и повинной головой. Наконец нашел номерную инструкцию, которую должен был вернуть еще месяц назад.

Инструкцию - в папку, мокрые волосы - пригладить, галстук - поправить. Все, можно отправляться.

У Директора большой кабинет. Но, что странно, сам Директор в нем не смотрится маленьким - Порой кажется, нет такого пространства, по сравнению с которым казался бы маленьким шеф Ведомства. У него могучие округлые плечи, толстые руки с ладонями-лопатами, в которых он по неосторожности только на моих глазах сломал с десяток авторучек. Недавно ему подарили новую - немецкую, титановую. Она еще цела, хотя и слегка погнута.

У Директора смуглая кожа и крючковатый нос, что делает его похожим на индейца. Волосы черные и жесткие, причесыванию они не поддаются, и потому всегда пострижены "ежиком". Голова сидит крепко и надежно, как наконечник стенобитного орудия. И такой он весь - прочный, добротный, тяжелый. И очень спокойный. Когда сидит в президиуме - даже не моргает.

Директор поднял на меня глаза.

- Вот, - я протянул бумажки. - Вы просили вернуть лично в руки.

- А-а, спасибо. Пустяки, можно было у Марины оставить. Что-нибудь еще?

- Да нет... - начал я валять ваньку. - Если только...

- Кстати, Олег, - перебил он меня, - я что-то хотел сказать тебе утром, но не нашел. Ты в лаборатории был?

- Нет, - ответил я. - Я сегодня опоздал.

- Опоздал? - с удивленной улыбкой переспросил Директор. - Троллейбуса долго не было? В другой раз не стесняйся вызвать дежурную машину.

- Дело не в троллейбусе. Просто проспал. Я твердо знаю и никогда не изменю этому принципу - шефу врать нельзя. Он четко видит, когда ему врут. Если соврешь - он запомнит. Если скажешь правду - даже в ущерб себе, - он оценит и тоже запомнит. Из этого складывается доверие.

- Проспал... - он понимающе покачал головой. - Что ж, бывает. Ну, хорошо, иди.

В душе такое чувство, будто получил хорошую взбучку. Хотя никакой взбучки не было. И обиды на начальство нет. Директор на этот счет молодец. Умеет следить за дисциплиной, никого не обижая. В Ведомстве недопустимо создавать конфликтную обстановку.

Но я знаю и другое. Воспитательный процесс на сегодня не закончен. Сейчас Директор говорит мне "иди", а после обеда вдруг спросит, почему я не готовлюсь к командировке. Я скажу, что ничего не знаю. Почему? Потому что не был на планерке. Почему? Проспал. И снова будет настроение, как после взбучки. Ну, нет, не доставлю я ему такого удовольствия.

- Можешь идти, Олег, - он опустил глаза к своим бумагам.

- Простите, а что насчет завтра? - деликатно поинтересовался я.

Если Директор и был разочарован моей осведомленностью, то ни один даже самый проницательный человек не смог бы об этом догадаться.

- Насчет завтра? - он вопросительно посмотрел на меня.

- Да, - так же вежливо напомнил я. - Насчет завтрашней командировки.

- Ах да, конечно, - он отвернулся к компьютеру. - Одну минуту.

Все! Я разрушил его воспитательные планы, и теперь наконец вместо игры в кошки-мышки начнется нормальная работа. Директор распечатал бланк, тщательно свернул и положил в конверт.