Михаил Тырин - Дети ржавчины

Но слова "телепатия" в его личном деле нет, это точно. Телепатия, полтергейст, телекинез - такие понятия не пользуются популярностью в Ведомстве. Слишком все сложно, чтобы называть многообразные и непостижимые Явления этими расхожими вульгарными словечками. Один знакомый военный, матерый оружейник, как-то жаловался мне, что его прямо-таки корежит когда люди, увидев любой укороченный автомат, спешат окрестить его "узи". Это то же самое. Нельзя называть "телепатией" высокоорганизованный психофизический феномен, обнаруженный у нашего Гришани.

Гришаня умеет многое. Не только подгонять троллейбусы. Какая из сторон его тайного таланта может понадобиться в сегодняшней поездке, не знают ни он, ни мы с Петей.

- Я не опоздал?

Вот и он сам. В тот момент внештатник сильно смахивал на запыхавшуюся дворнягу: волосы всклокоченные, дыхание тяжелое, разве что язык набок не свесил. Сразу видно, торопился человек.

Ждать больше некого. Петр открыл кошелек, убедился, что билеты на месте, и мы отправились к дизель-поезду, который пыхтящей зеленой змеей развалился вдоль перрона.

Потом мы тряслись на деревянных скамейках и слушали, как трое железнодорожных рабочих в оранжевых жилетах громко спорили, закрывать ли им на сверхурочные работы отдельный наряд или пустить все одной графой.

Вообще людей в вагоне было мало. Неподалеку от нас шуршал газетой пожилой полный господин. После прочтения каждой статьи он сокрушенно качал головой и вздыхал: "Да-а. Да..."

Еще был крепенький круглолицый солдатик, весь обвешанный, как полагается "дембелю", значками, аксельбантами и всякими неуставными декоративными деталями. Он заметно нервничал, энергично крутил головой по сторонам и поглядывал на часы.

- Эй, - позвала его серая старушка с двумя перевязанными сумками. - Ты не Сычевых сын?

- Да! - обрадовался паренек.

- Я и смотрю - знакомый, - с удовлетворением кивнула старушка. И уточнила: - Мать твою фотографию в совхозе показывала. Они тебя только завтра ждут.

- А я пораньше смог, - широко улыбнулся солдатик. - Домой скорее хочется.

- Конечно, - понимающе вздохнула бабуля. - Два года мать не видал.

- Побольше даже. А еще ехать часов пять. Скорей бы уж домой.

- Долго, - согласилась старушка.

- Гришаня, - тихо позвал я. - Сделал бы ты доброе дело.

Внештатник понимающе улыбнулся и перебрался к солдатику. Поговорил с ним немного, невзначай коснулся. Через минуту тот уснул, уронив фуражку на сиденье.

- Мамаша, не забудьте разбудить, когда выходить будете, - предупредил Гришаня старушку.

Та кивнула, ничуть не удивившись происходящему. Гришаня свое дело знает.

Нам уже скоро выходить, а спящий солдатик поедет дальше под присмотром старушки. Гришаня с умилением улыбнулся. Он любит делать людям приятное, но не решается на это без нашего благословения. Это наше воспитание. Иногда мне кажется, что аномалов специально делают нашими сотрудниками, чтоб отбивать охоту к несанкционированным фокусам.

Через полчаса скрипящий и громыхающий "пазик" повез нас из придорожного городка Чернореченска в село Ершово. На ухабах нас так бросало, что приходилось хвататься за сиденья, чтобы не врезаться головой в потолок. В пыльные окна были видны желто-зеленые поля, пересекающие их темные полосы березняков, иногда мелькали крыши ферм, моторных станций и еще каких-то строений, где неизвестные нам люди занимались бог знает чем. Попадающийся по дороге народ всякий раз при виде автобуса останавливался и подолгу смотрел нам вслед, словно видел некую редкость.

В автобусе оказалось шумно. Мы, трое горожан, удивлялись, отчего деревенские могут так громко свободно и весело переговариваться. Унылая и подозрительная полутишина городского общественного транспорта была нам более мила и привычна.

Потом разбитая бетонка кончилась, и автобус покатил по хорошо утоптанной колее, окруженной старым орешником. Мы наконец смогли перевести дух.

Петя вспомнил, что надо бы поработать с местным населением, и крикнул, высунувшись в проход:

- Из Ершова есть кто-нибудь?

Шум в салоне стих, все посмотрели на нас.

- А че? - спросил пожелтевший от табака старик с железными зубами.

- Нам в Ершово надо, - пояснил Петр. - Где выходить?

Тут же нашлось несколько желающих толкнуть нас в бок в нужный момент.

- Ершово после Грибова будет. Там мост, потом поворот, и сразу сходить. Я покажу.

- Там магазин сразу у дороги. Сами увидите. Только он не работает. Два года уж не работает. За что только люди деньги получают - непонятно.

- А потом через поле и через речку. Километров, может, семь идти. А может, кто-нибудь подвезет.

- Там еще канава, а в ней кабина от "Кировца" ржавая. Мы покажем.

Контакт был установлен с удивительной легкостью. Через минуту к нам подсела женщина в синем халате и резиновых сапогах. Она поставила у ног ведро, перевязанное белым платком, и внимательно осмотрела нас троих с ног до головы.

- Вы к кому в Ершово?

- Пока ни к кому, - развел руками Петя. - Мы командированные.

- Плотники, что ли?

- Нет, землемеры.

- Что ж там мерить? Вы, наверно, опять насчет плотины?

- Это нам неизвестно, гражданка. Наше дело - произвести замер, а там хоть плотина, хоть запруда, хоть ДнепроГЭС...

Женщина оглянулась на своих попутчиков и тихо произнесла:

- Можно вас кое-что попросить? Когда в Ершове будете, зайдите к Кузнецовым. Только не к тем, что за огородами живут, а к другим, из крайнего дома. Вы спросите, вам покажут. Там еще третьи Кузнецовы есть, но они дачники, и сейчас их, наверно, нет. А может, и есть. Вы зайдите к другим, они в таком синем доме с самого краю. Там спросите Витю Ряженого и скажите ему, чтоб домой, подлец, ехал. Ведь третий день у них пропадает, - она всплеснула руками, - опять пьянствует, ирод.

Я навострил уши.

- И часто он так загуливает? Женщина с сомнением посмотрела на меня, словно не знала, отвечать ли на такой личный вопрос.

- Да бывает... - нехотя ответила она. - Но чтоб сразу три дня - такое в первый раз. Обнаглел...

- Так что же вы ругаетесь? А если случилось что?

- Да куда там! Его люди видели. Топает через лес, глаза в куче, никого не узнает... Мы с Петром переглянулись. .

- Передадим, гражданочка, все, как просите, - заверил женщину Петя. - Вы сами давно там не были?

- Где, в Ершове? Делать мне там нечего. Была, может, с месяц назад. А чего?

- Есть там где остановиться? И потом, магазин, столовая какая-нибудь?

Женщина на мгновение задумалась, но тут ей помог крупный загорелый мужчина, сидевший впереди нас.

- Дом пустой есть, - сообщил он. - Тот, где учительница раньше жила. А столовой нет - село-то маленькое. Была столовая, но сейчас не работает.

- Так вы там были? - насел на него Петя.