Михаил Тырин - Истукан

Он принял у деда трубу и так боднул ею вислоухого, что тот перевернулся на бок. Все вздрогнули - показалось, покойник пошевелился сам.

- Нисколько он не живой, - буркнул Степан и в подтверждение своих слов еще раз двинул пассажира в бок трубой.

И тут произошло нечто неожиданное. От сильного удара бок у покойника с треском разорвался, и из него покатились яркие желтые шарики размером с вишню. Степан ахнул и отскочил назад в коридор, обронив трубу. Шарики все сыпались и сыпались с твердым звуком, раскатываясь по полу.

- Что ж ты сделал, козлиная твоя голова! - в сердцах воскликнул Жбанков. - Как такого покойника на свет теперь предъявлять? Мало нам одной беды?

- Барин, сам не знаю, как вышло, - виновато заговорил Степан.

- Эх! - Купец с досады махнул рукой.

Между тем странное явление с шариками вызвало у команды интерес. Дед Андрей - откуда только храбрость взялась? - полез в кабину и подобрал несколько штук. Один оставил в кулаке, другие положил ненароком в карман.

- Вот же чертовщина. - Он почесал в затылке. - Похоже, как икра. Может, они там икру мечут, как севрюга?

Он взглянул на лица товарищей, определяя их мнение по этому вопросу, но увидел в их глазах нечто совсем другое.

Все до единого оцепенело стояли и смотрели с невыразимым ужасом. Только Степан делал какие-то судорожные движения рукой и проговаривал одними губами: "Назад! Назад!"

Дед Андрей, еще не зная даже, в чем дело, уже покрылся мурашками. Очень медленно и осторожно он повернул голову - и увидел невозможное. Идол пришел в движение.

Каменная глыба вся дрожала и шевелилась, а сбоку от нее отделялся плоский отросток, видимо, рука, хотя больше она походила на тюленью ласту.

У деда в тот момент отказали и руки, и ноги. Он свалился кулем и остался лежать в скрюченной позе зародыша. Он бы так и лежал, ожидая, пока идол сделает с ним нечто страшное, но, к счастью, у других нервы оказались крепче.

Жбанков и Гаврюха ухватили деда за обе руки и выдернули из кабины, а Степан тем временем зашел сзади и огрел идола своим ключом прямо по голове-шишке.

- Дай ему, Степан, дай еще! - закричал Вавила и запрыгал на месте, вращая своей цепью. - Врежь, чтоб мало не казалось!

Купец с Гаврюхой поставили деда на ноги и поволокли по коридору прочь от кабины.

- Врежь ему, Степа! - надрывался Вавила. - Под дых ему, под микитки!

Идол начал медленно разворачиваться на Степана. Тот не стал испытывать судьбу и бросился вон. Впереди него уже мчался Вавила.

Первую попавшую на пути дверь захлопнули, заперли, положив крепкий засов. Остановились, переводя дыхание. Никто не смел ничего сказать, только переглядывались и крестились.

Тум... тум... туммммм...

И команда вновь сорвалась с места. Убегая, спинами слышали, как истукан ломится в дверь.

В таком состоянии - побледневшие, перепуганные, с выпученными глазами влетели в общую залу, где инженер, ничего не подозревая, вертел свои лимбы. Услышав топот, он вскочил и натянул очки.

- Там... Спасайся... Беда... Жуть... - вразнобой заговорили все, ничего толком не объясняя Меринову.

Из коридора прилетел страшный скрежет - похоже было, идол вывернул-таки дверь. От этого все еще больше засуетились и бестолково забегали, словно искали выход. Инженеру удалось остановить Гаврюху и допросить его мало-мальски подробно. Узнав про ожившего истукана, он тоже побледнел и даже не стал заикаться про научное объяснение. С большим трудом ему удалось всех угомонить.

- Где он сейчас, как далеко? - попытался выяснить Меринов.

- Сей факт нам неизвестен, - ответил дед.

- Хотя бы приблизительно! - взмолился инженер. - Мне непременно надо знать.

- А в чем дело? - насторожился Жбанков, уловив в голосе Меринова что-то кроме любопытства.

- Так я же вам и говорю! В. коридорах и шахтах есть перегородки, опускаемые с потолка, - торопливо заговорил инженер. - Это на тот случай, если в снаряде прохудится стена. Они крепкие, идол их вышибить не сможет.

- Так опускай их! - Купец едва не подпрыгнул на месте. - Что ж ты, брат, медлишь?

- Как же опускать, если неизвестно, где он? А если мы запрем себя вместе с ним?

- Эх, беда...

Тихая паника усугублялась беспомощным положением команды. Чтобы узнать, где идол, следовало возвращаться в жуткий мрак коридора, а на это решительно никто не хотел согласиться.

Тум... тум... тумммм...

Каменное чудище, судя по громкости шагов, было уже недалеко. Меринов почувствовал, что все снова заводятся и начинают производить бесполезные нервозные движения.

- Так! Тихо! Все тихо! - закричал он, расставив руки, словно оградившись ими от беспомощных глупых людишек, от которых никакого проку, а одно только беспокойство.

Тишина установилась почти мгновенно. Было ясно, что только Меринов, зная все особенности и свойства их летающего железного дома, может предпринять что-то спасительное.

- Степан, Гаврюха, заприте пока дверь, - быстро приказал он. - Остальные, слушайте, что я скажу. Сейчас идол будет уже здесь. Но мы сможем временно укрыться. Отсюда есть запасный выход, дед Андрей его знает.

- Верно, есть! - хлопнул себя по лбу дед и невольно сделал шаг к люку, через который он обычно ползал ухаживать за внутренними механизмами снаряда.

- Выход есть, - продолжал инженер. - Большая труба, которая ведет через все тело снаряда к грузовым кабинам. Там можно посидеть, а потом... Потом посмотрим.

- Давайте поторопимся! - запрыгал на месте Вави-ла, гремя своей цепью.

Все негромким галденим подтвердили свое согласие. Дед Андрей откинул крышку и полез первым. Изнутри раздался металлический звон, затем дед появился наружу.

- Пожалуйте сюда, - сказал он, пропуская Жбанкова вперед. - Путь свободен.

Купец полез по какой-то шаткой лесенке, ничего не видя и опасаясь сорваться. Над ним уже заскрипели сапоги Гаврюхи. И тут сверху раздался ужасающий грохот, состоящий из звона и скрежета рвущегося железа. К тому времени на поверхности оставались Вавила, дед Андрей и Меринов. Обернувшись на звук, они увидели, как могучая дверь, сваренная из железных полос, мнется, а затем и вовсе вылетает из петель. Сомнений не оставалось - идол оказался проворнее шестерых перепуганных людей.

Через мгновение он уже возвышался на входе в общую залу, попирая ногами-тумбами остатки двери.

- Матерь божия... - прошептал дед, собираясь упасть.

О том, чтобы всем быстро прыгнуть в люк, не могло быть и речи - отверстие закупорил своим широким телом Степан, который чуточку застрял.

Идол направлялся прямо на людей. Он двигался неспешно, но от этого становилось только страшнее - в неторопливости была мощь, неотвратимость и мрачное спокойствие всех темных сил, что витали сейчас под сводами общей залы.

Инженер снял очки и прикрыл глаза. Он стал похож на приговоренного, ожидающего, когда петля затянется на горле. Пот обильно тек с его лба, оставляя блестящие дорожки. Вавила обронил цепь, шумно вздохнул и заметался на месте, собираясь бежать сразу во всех направлениях.