Коллектив авторов - По ту сторону реальности. Том 1 (Сборник мистики и фантастики)

«Так, может быть, ты уже поднялся на ступеньку выше, а, Кривунов?» – весело подмигнул ему клоун, наводивший порядок в книгах учёта душ, – «Только это вовсе не значит, что нужно бежать топиться».

«Ну, так может мне здесь у тебя в помощниках остаться. Работы у тебя много, на что-нибудь сгожусь. А того гляди, Господь заметит мои старанья, да на землю вернёт для исправления?»

«Это не я решаю, нужно посоветоваться» – сообщил Пьеро, вытирая ладони о балахон, – «Жди меня здесь, а я отправлюсь к Нему, разведаю, что с тобой дальше будет»

«К Нему?!» – испугался Николай Федорович, – «Ну ты уж передай…это…ну сам знаешь!»

Не успел он договорить, как Пьеро исчез, оставив Николая Федоровича в полном одиночестве. Ему показалось, что времени прошло не мало, а клоун всё не возвращался. Несколько раз мужчина пытался позвать его, но ответа не последовало. От нечего делать он принялся расхаживать по комнате, протирая канделябры и рассматривая старинную иконопись.

«А что если кто-то придёт, а Пьеро нет» – внезапно подумал он и испугался. И словно подслушав его мысль, деревянная дверь на входе в рай со скрипом распахнулась и внутрь зашаркала маленькая белоснежная старушка. Николай Федорович прищурился, но не смог рассмотреть её лица.

Мужчина, не зная, что делать дальше, указал ей на лавку и промямлил, что Пьеро скоро будет, хотя отчётливо почувствовал, что это не так.

«Не могу я сидеть тут, милый, вышло моё время!» – прохрипела старушка, указывая на противоположную стену, и голос этот показался Николаю Федоровичу знакомым.

«Сейчас посмотрим» – он подошёл к столу и нерешительно глянул на ветхий переплёт книги.

«Марфа Николаевна я! Том трёхсотый, страница девять тысяч четыреста семьдесят шесть» – отчётливо произнесла старушка.

«Точно!» – Николай Федорович сразу вспомнил, кому принадлежит этот голос. Вторя словам старушки Марфы, книжные листы зашелестели и самостоятельно остановились на нужной странице. Не дожидаясь больше никакого приглашения, прорицательница Марфа направилась к стене, в которой уже нарисовалась арка.

«Постойте, подождите одну минутку!» – вдруг вскрикнул озарённый догадкой Николай Федорович. «Вы сказали, на свадьбе, что один из нас этой ночью уйдёт. Вы имели в виду себя, так? Значит, я не умер?!!»

«Иди, сынок, тебя там давно уже заждались» – старушка улыбнулась ему дрожащими губами и скрылась в толще стены.

Николай Федорович продолжал глядеть ей вслед. Он точно знал, что старушка не будет смотреть счастливые сны, а помчится по коридору прямиком к свету.

«Мяу! Мяу!» – внезапно он услышал настойчиво мяуканье.

«Маруська, ты где?» – он начал крутиться вокруг себя, не в силах понять, откуда раздаётся кошачий голос. Потом, то ли у него закружилась голова, то ли всё вокруг закружилось. Комната будто наполнилась туманом. Тогда Николай Федорович услышал другой голос прямо у себя в голове: «Возвращайся! Это за тобой!» А потом он вновь увидел ослепительный золотистый свет…

Николай Федорович попытался открыть глаза. Под веки настойчиво пробивались яркие лучи восходящего солнца. Вокруг него вилась кошка, тычась влажной мордочкой в лицо. «Жив! Жив!» – пульсировала в голове единственная мысль.

Николай Федорович поднялся, глянул на реку и побрёл в противоположном направлении, утопая в росе и блаженно улыбаясь. Хотелось встать на цыпочки, раскинуть руки и тянуться, тянуться макушкой ввысь, где неторопливо рождалось осеннее утро. В прохладной туманности рассвета все мысленные конструкции рассыпались, и он увидел, что бабочка есть бабочка, а камень есть камень. Природа творила свой ежедневный ритуал, преисполненный мистерии, и Николай Федорович обновлялся вместе с ней. Внезапно кольнуло под ребром. Одновременно, он ощутил тёплый комок в районе солнечного сплетения. Николай Федорович притронулся к грудной клетке и почувствовал, как внутри него что-то трепыхается. Это был тот самый свет. Мужчина узнал его и отчего-то заплакал.

Позже он сидел на пригородном вокзале, прижимая к себе бесформенную дорожную сумку. На похороны прорицательницы Марфы прибывали и прибывали паломники, поэтому ему удалось ускользнуть из деревни незаметно. В нескольких метрах от него просвистела скоростная электричка. Протискиваясь в вагон, Николай Федорович зачем-то обернулся, и ему почудилось, будто на перроне возле кассы стоит Пьеро и прощально машет руками. Мужчина моргнул – на месте клоуна уже стояла девушка в белом. Николай Федорович занял сиденье возле окна и задумался: «А был ли Пьеро, рай, прохождение сквозь стену, волшебные комнаты?» Он не знал ответа. Но он точно знал, что будет. Он будет жить. «А там, может, ещё свидимся», – рассудил Николай Федорович. Поезд дрогнул, тронулся и понесся по направлению к городу.

Эта старинная рукопись совсем недавно и совершенно случайно была найдена неким копающимся в прошлом историком в библиотеке при мэрии одного из провинциальных городов Франции. Причём как она туда попала, кто её оставил там – неизвестно, сотрудники мэрии не могли дать вразумительный ответ на этот вопрос. Ученый же ничтоже сумняшеся [8] Устар. Ирон. Совсем не задумываясь, ничуть не сомневаясь в чём-либо, без колебаний. не стал раздувать из своей находки сенсацию, а попросту после неимоверных усилий, потребовавшихся для перевода со старофранцузского, выложил её в Сети на сайте, где такие же историки-фанатики делятся друг с другом своими находками. Итак, текст перед вами, он довольно неуклюж, но в целом вполне приличен. А вот события, описываемые в нём, совершенно удивительны.

«Благослови, Господь! Я, смиренный монах ордена францисканцев, имя мое – Жерар, провожу дни и ночи в трудах и моленьях в монастыре Сен-Аппрей, что недалеко от славного города Амьен… пишу эти строки, ибо выполняю последнюю волю друга моего, почившего в бозе 12 декабря 1547 года, подле ложа которого я единственный находился до самой его кончины.

История сия началась за год примерно до смерти сего скромного монаха, носившего имя брат Рене, а в миру как звали его – Господь знает…

Обитель наша, управляемая твёрдою и мудрою рукою настоятеля, отца Гийома, всегда была пристанищем истинных сынов Божьих, неустанно и радостно поддерживающих и крепящих основы Святой Католической церкви, ибо, как мудро сказал кто-то: «Militat spiritum, militat gladio» – церковь святая воюет не токмо духом, но и мечом. Сие не говорит о том, что мирные монахи с оружием в руках сражались против врага. В монастыре нашем собраны были именно воины духа – те, кто, зная грамоте, умели перевести и размножить слово Божье, дабы оно птицею летело во все концы нашей милой Франции. Но что-то я отвлёкся.