Брайан Олдисс - Лето Гелликонии

Были назначены смены часовых. Ночь вокруг была полна жизни. В воздухе кружили огромные светляки, проносились крупные, как воробьи, мотыльки с большими, распахнутыми блестящими глазами на крыльях, в отдалении среди зарослей светились, словно угли, глаза хищников. Все это происходило под бурлящий аккомпанемент сливающихся неподалеку двух стихий, в месте встречи которых рождалось адское фосфоресцирование. С тяжким стоном обреченного вода уносилась в безбрежье океана, теряясь в его дремотной необъятности.

Утром в облаках взошел Фреир. Борлиенцы начали подниматься, почесывая места укусов. ТолрамКетинет и лейтенант ГорторЛанстатет кратко обрисовали своим людям картину предстоящего. Взобравшись на горный хребет острова, они смогут увидеть через восточный рукав реки борлиенский берег. Там, через узкую полоску воды, должен был находиться городок Киивасиен, родина знаменитого мудреца ЯрапРомбри и самый крайний восточный оплот их родины, возведенный на берегу небольшой удобной бухточки.

Они взобрались на хребет в самый разгар рассвета; в течение короткого времени восточный берег, скрытый за розовой дымкой, был недоступен их взору. Но потом Фреир поднялся, сияние зари погасло, и они увидели перед собой… зубцы домов с обвалившимися крышами и почерневшие обожженные крепостные стены. Через секунду из уже менее чем дюжины глоток вырвался дружный вздох:

— Город разрушен!

Племена фагоров, вынужденные на время покинуть джунгли (в преддверии муссонов ставшие совершенно непроходимыми), обильно снабжали рандонанские племена вулвурумом. Времена эти были ознаменованы великими откровениями, которыми делились с рандонандцами духи их умерших предков. Изловив в лесах иных, рандонандцы соорудили из бамбука троны, усадили на них своих богов, вышли из леса к порту и за одну ночь сожгли его дотла. От огня не спасся никто. С высоты островного хребта не было видно ни единого признака жизни, за исключением медленно кружащих над развалинами нескольких птиц.

Команда «Увальня» молча спустилась по южному склону хребта и, с проклятиями миновав полосу колючей растительности, вышла на песчаную косу.

Перед ними было открытое море, девственно голубое, за исключением нескольких мест коричневых потеков от принесенного Касолом ила. Длинные валы, исходя белыми пенными барашками на вершинах, медленно и величественно катились к пологому берегу. На западе едва виднелся Пурич, торговый остров, отделяющий море Орла от моря Нармоссета. Довольно скоро из-за Пурича вынырнули четыре корабля — два больших и два поменьше.

Распустив борлиенский флаг, найденный среди прочих чудес в трюмных кладовых «Увальня», генерал ТолрамКетинет ступил в полосу прибоя навстречу кораблям.

За последние недели пути госпожа Денью много общалась с Азоиаксиком. В безбрежном океане близость Бога чувствовалась особенно остро. Денью полностью освободилась от уз, связывающих ее с мужем, Ио Пашаратидом, Пустив в ход свои связи, она добилась того, чтобы Ио перевели на «Союз», дабы он не смущал больше ее взора. Все это было проделано ею в самой что ни на есть типичной холодной сиборнельской манере, без какого-либо проявления эмоций. Она была свободна перед Богом и могла распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению.

Госпожа Денью несла вахтенную службу, когда вдалеке показались берега Борлиена. Она крикнула горнисту трубить «добрую весть». Скоро палубы всех четырех судов были заполнены моряками и морскими пехотинцами.

СарториИрвраш поднялся на палубу одним из последних. Поплотнее запахнув чарфрул, он немного постоял, с удовольствием вдыхая свежий морской воздух, — его еще преследовал запах фагора, с которым он просуществовал бок о бок последние несколько недель. А случилось все так…

Выйдя из Финдовила, «Золото дружбы» пошло на юг через залив Понипот, мимо легендарных древнейших краев, через пролив Кадмира — самое узкое место между материками Кампаннлат и Геспагорат. Об этих землях ходили легенды: по утверждению некоторых, отсюда произошли люди, в других же говорилось, что именно здесь человек впервые заговорил. Таков был Понипот — Понпот, о котором маленькая Татро читала в своих сказочных книжках. Этот край был почти необитаемый, глядящий в сторону заходящего солнца, с развалинами древних городов Повачет, Проваш, Гал-Дундар, расположенных на холодной и беспокойной реке Аза.

Прошлое Понипота спокойно почивало на скалистых плато Рададо, в стране высокогорных пустынь, южном отроге Барьерного Хребта, где когда-то проживали миллионы людей. Рададо был окончанием великого пути паломничества двурогих, протянувшегося через весь Кампаннлат к Ультима Туле. Фагоры стремились к ней каждое Лето Великого Года, дабы исполнить здесь никому не ведомые ритуалы, по большей части состоящие из неподвижного сидения на корточках на краю утесов, повернувшись лицом в сторону видимого на другом берегу пролива Кадмира Геспагората.

В эти жаркие дни однообразного плавания СарториИрвраш почувствовал вдруг невероятный покой и умиротворение. Дни проходили в милых его сердцу ученых беседах с адмиралом воинов-священников госпожой Оди Джесератабхар. Язык Оди, поначалу переполненный сложными запутанными оборотами временных форм, стал проще. Долгое плавание и общие интересы окончательно сблизили этих двух людей.

Насытившись любовью друг друга, борлиенец и ускутка сидели на палубе с ощущением невероятного покоя и глядели на удивительно красивое море. Где-то у горизонта неясным силуэтом выступал сквозь туманную дымку Рададо. Совсем рядом тихо проплывал остров Глиат, с удобной бухтой, известной всем мореходам. По правому борту были видны три вершины подводных гор, некогда опустившихся в глубину и торчавших из нее, подобно остриям темных айсбергов.

Оди Джесератабхар с восторгом смотрела на эти вершины.

— Так и кажется, что стоит только присмотреться, и можно увидеть берег Геспагората — точнее, ту часть его, что зовется Зросса — сейчас мы как раз проплываем мимо нее. По-моему, все, что мы видим, является неоспоримым доказательством того, что в свое время Кампаннлат и Геспагорат были одним целым, или по крайней мере были соединены перешейком, разрушенным во время некоего катаклизма. Что ты думаешь по этому поводу, Сартори?

Бывший советник задумчиво рассматривал склоны острова Глиат.

— Если верить легендам, фагоры пришли к нам из отдаленной части Геспагората, Пеговина, оттуда, где в далекие времена жили черные фагоры. Фагоры приходят сюда летом, делая это хотя бы раз в жизни — возможно, их действительно манит древнее воспоминание, в котором именно перешеек и был их родиной.

— Ты видел когда-нибудь черных фагоров в Борлиене?