Яна Завацкая - Холодная зона

Она зачиталась и заснула далеко за полночь.

На следующий день к ней пришел Артем.

— А остальные где? — спросила Вика. В коридор выходить было нельзя — врач сказала, что она в изоляторе, в боксе. Поэтому сидели прямо в палате.

— Придут позже, — пояснил Артем. Он принес мешок семечек, и они щелкали эти семечки за столом и болтали о том, о сем. В основном, о прошлом. Артем временами мучительно морщился и застывал неподвижно, будто пытался что-то вспомнить.

— А помнишь, как ты ногу сломал? — спросила Вика. Глаза Артема слегка расширились.

— Ногу? Ты что, я никогда не ломал ногу.

— Но я же помню, — беспомощно произнесла Вика. Она хорошо это помнила, Артем был в их команде. Он еще сказал: «Да я сейчас увижу, куда они побежали, проблем-то!» Взял электронный бинокль, спертый у отца, и полез на дерево. Оля еще крикнула «Осторожнее!», и Вика тоже подумала, что ветки уж очень тонкие… И тут он свалился! Такое не забудешь! Оля разговаривала со «Скорой», а Вика сидела рядом с Артемом, который корчился от боли, и не знала, что делать… вроде бы надо шину наложить. Но бинтов же нет. Или не надо, они все равно сейчас приедут? А он тяжело дышал, и на лбу выступили мелкие капли пота.

Ну как такое забудешь?

— Руку вот я ломал, правую, — заметил Артем, — на горке. Помнишь? Еще пришли зареченские, и пытались нас выгнать. Один такой амбал, как даст, я и полетел с горки… Ты же вроде тоже была. Или нет?

— Нет, я такого не помню, — она вообще не знала, о каких «зареченских» он говорит. Они никогда ни с кем не дрались во дворе!

— Ну может, тебя не было. Но ногу я точно не ломал!

— Ты на дерево полез, — возразила Вика, — мы в «Казаки-разбойники» играли…

— Не помню такого, — покачал головой Артем, — я даже не знаю, как в эти казаки-разбойники играть вообще! И ногу никогда не ломал.

Они уставились друг на друга. Каждому показалось, что либо он сходит с ума — либо собеседник.

— Ладно, Вик, это фигня, давай в шахматы, может?

Вика поставила Артему мат через пятнадцать минут. Парень с изумлением смотрел на нее.

— Ты же сроду… Ты же хуже всех играла! А я все-таки чемпион школы…

Вика пожала плечами.

— Научилась.

Она хорошо помнила, что в свое время была неплохой шахматисткой. Что он говорит? Почему это «хуже всех»?

Прошло еще несколько дней.

На второй день Настя и Мурат зашли в гости на короткое время. На третий Мурат уже присоединился к Артему и Вике, и они несколько часов гоняли на компе «Стратегию». Выявились новые странности. Мурат тоже не помнил о том, чтобы Артем сломал ногу. Ну ладно, тогда Мурат был в другой команде — но ведь все равно нельзя не запомнить такое событие! Правда, и «зареченских» Мурат тоже не помнил, но зато рассказал, как к ним в школу приезжал знаменитый исследователь Луны Родион Верцинский. Вика тоже помнила это, но очень смутно. Почему-то ей казалось, что с Верцинским она встречалась в Донецке. Но возможно, она перепутала. Артем же не помнил этого вообще.

Вечером Вика дочитала «Не бойся, девочка» и решила, что стоит прочитать и продолжение — еще два романа про эту же героиню.

На четвертый день и Настя сидела с компанией в небольшом холле. Играли в «Стратегию», разговаривали. Странности все нарастали. Вика прекрасно помнила свою работу на гигантской кухне-фабрике, учебу в профшколе, танцы, Игоря, которому она, кажется, нравилась. Когда она рассказывала об этом, или о службе в Перми — ни у кого не возникало вопросов. Точно так же и остальные интересно и удовольствием вспоминали о том, что делали после школы. У Артема уже, оказывается, есть очень серьезные отношения с девушкой…

Но вот как только речь заходила о прошлом — непременно у всех различались детали воспоминаний.

Главное все помнили хорошо. Директрису школы звали Вафля (в жизни — Валентина Григорьевна), физрука — Егор Иваныч; во дворе школы располагались две спортплощадки, а между ними — раскидистая сосна, на которую было запрещено лазить, но все, конечно, лазили. На Новый Год сосну наряжали гирляндами. Вспоминали игру в Зарницу, футбольные матчи, олимпиады… Но более мелкие воспоминания противоречили друг другу. Вика осторожно намекнула на ссору во время дня рождения Насти, и выяснилось, что Настя и Мурат вовсе никогда не питали друг к другу симпатии, и тем более, не ссорились. Артем не умел играть на гитаре (а Вике казалось, что умел), зато он помнил, что Вика участвовала в танцевальном ансамбле — чего точно не было и не могло быть никогда. Мурат вспомнил какой-то поход после девятого класса, и Вика радостно подхватила:

— Да, я помню! Точно. Мы еще у озера остановились, костры, рыбу ловили… так красиво там, звезды! Артем, а мы с тобой гуляли вдоль берега, помнишь?

Но Артем не помнил не только прогулки, но и самого похода. Настя тоже никакого похода припомнить не могла. Четверо уставились друг на друга.

— Мне кажется, — сказала Вика, — мы должны поговорить с врачом. У нас же явно что-то не в порядке с памятью.

— А может, это какой-то эксперимент? — предположил Артем. Это слово словно упало на электрическую сеть, натянутую в мозгу, и пробудило ее… пробежали неясные импульсы. Вика сжала кулак — ей вдруг показалось, что вся ее жизнь — бред, чушь, а на самом деле… там, внутри, жил кто-то другой. Воин, невероятно сильный и осторожный. Эксперимент?

Ерунда какая. Она начиталась какой-то чуши, вот и воображает невесть что. Она самая обычная девушка, работница фабрики-кухни…

Дверь открылась, и вошла некрасивая женщина в форме, Вика видела ее в первый день, после пробуждения.

— Внимание, — произнесла женщина. Все уставились на нее. Медленно, ритмично, она стала говорить.

— Колесо. Дельфин. Храм Афродиты. Синхрофазотрон. Репликация. Мнемозина. Если жизнь тебя обманет, не печалься, не сердись… Ребята, спокойно, вспоминаем, молчим.

С первых же слов будто ожила в мозгу электрическая сеть — но гораздо сильнее, мощным всплеском, ударила в лобную пазуху, виски, в нос, потекли слезы, на несколько мгновений девушка потеряла сознание, а потом очнулась. Закрыла лицо ладонями. Отчего-то было невероятно стыдно.

Ее зовут Лийя. Она — курсант профшколы КБР, второй курс. Как она могла поверить в такую чушь? Какая еще Вика, откуда это вообще взялось?

Ребята смущенно переглядывались. Остальные перенесли возвращение к реальности легче, чем Ли.

— Приходим в себя, — повторила Гагара, — назовите свои позывные!

— Жук, — пробормотал бывший Артем.

— Дарвин.

— Амазонка.

— Ромашка, — с отвращением сказала Ли.

— Отлично. Итак, вы испытали на себе методику наложения ложной личности. Сейчас она широко используется в агентурной работе. Преимущества такого метода — агента с ложной личностью невозможно раскрыть никакой проверкой. Ментоскопирование покажет только ложную личность, наркотики или пытки тоже не дадут никакого результата. Такой агент не может выдать себя и случайно. Без якоря — специально заложенного сочетания слов и ощущений — вскрыть ложную личность невозможно.