Яна Завацкая - Холодная зона

Справа отсюда располагались лаборатории, в основном тоже в боксах, часть оборудования стояло отдельно. Слева был виден единственный вход в подземелье — лифт и дверца, всегда запертая, ведущая на аварийную лестницу. Изредка лифт раскрывался и выплевывал в подземелье людей, роботов или тележки с грузами.

В последнее время Леа и Рей полюбили сидеть на этой площадке. Как ни странно, Рей не раздражал Лею и показался вполне интересным собеседником — интереснее большинства здесь, хотя порой его рассказы и вызывали отвращение. Леа расспрашивала его о прошлом — но об этом Рей мог рассказать не так уж много.

— Ты вот спрашиваешь меня о мире, где я жил. А что я могу сказать? Я много ездил, многое перепробовал… Но только сейчас понимаю, какая это все была ерунда! Ведь я был богат, я даже не представлял, как это — когда тебе просто нечего есть. Когда ты не можешь найти никакой работы. Не не хочешь — а не можешь. А большинство людей в прошлом так и жили. Хотя сейчас все-таки хуже, намного хуже… Мне так кажется. Но как знать? Мы вот недовольны сейчас, а через полвека еще кто-нибудь скажет — мол, тогда они еще хорошо жили.

Неохотно Рей рассказывал и о своих переживаниях в качестве базис-гражданина. Он, оказывается, успел поработать в Гамазоне подносчиком.

— Вот знаешь, чего я не понимаю, — поделился он, — это здешней экономики. Ведь это бред какой-то! В мое время уже многие говорили, что мол, автоматизация уничтожит почти все рабочие места, и люди останутся без работы… Вот-вот уничтожит. А она все не уничтожала и не уничтожала. Все находилось место для самого примитивного труда руками… Но сейчас-то это нелепость совершенная! Стоит 3-д-принтер, производит вещи без участия человека, но к нему еще прилагаются оператор, несколько подносчиков и несколько упаковщиков. А что, неужели трудно заменить оператора — программой, а всех остальных — роботами? Уж такие-то роботы и в наше время существовали!

— Ну политики же обязаны создавать рабочие места, — пожала плечами Леа, — это суть современного государства. Обеспечить всех работой.

— И в наше время так говорили, но теперь это дошло до абсурда — потому что работа почти бесплатная! Зачем создавать такие рабочие места? Тем более, в мире, где уже существует базис. Раньше, когда-то давно, считалось, что люди делают на работе что-то полезное. И за это получают деньги. Сейчас людей заставляют ходить на работу, делать там бесполезные вещи — потому что роботы сделали бы это быстрее и лучше, и не платят за это денег! Кому это нужно и для чего? Что это за священная корова такая — рабочее место, почему на него надо молиться? На возможность бесплатно или за смешную сумму бегать целый день, ломать спину и ноги? Почему правительство просто не перестанет создавать эти места и не даст людям возможность жить, как они захотят? Пусть на небольшую сумму…

Леа глянула на Рея, и вдруг ощущение барьера снова едва не свалило ее. Почему? Разве она слышала раньше что-то подобное? Вообще надо бы с этим барьером к психологам обратиться, но разве им можно доверять?

Раньше это ощущение было очень редким, а сейчас — почти постоянным.

— Как и многие, ты все время рассматриваешь двух участников событий — народ и правительство. Но забываешь, что прибыль от того же вашего Гамазона получает вовсе не правительство… есть еще третий участник игры, и он на самом деле — самый важный в этой ситуации, потому что правительство работает на него.

— Инвестфонды, что ли? — задумался Рей.

— Не сами фонды, а частные лица, которым принадлежит капитал. Вот тот самый, который они вкладывают в фирмы — пусть опосредованно, через акции, через инвестфонды — и получают за это прибыль. Фирмы должны приносить прибыль. Для этого они должны не только производить продукцию, но и продавать ее. А кому продавать — ведь в ЗР давно уже никто физически не способен ничего купить. Только тем же самым рабочим и безработным в Федерации. Ну и небольшой части богатых — но она слишком невелика, чтобы создать достаточный спрос на массовую продукцию…

Леа говорила, сама себе удивляясь — ей казалось, что она цитирует какую-то прочитанную в детстве книгу… Но ведь все логично и совершенно верно. Правда, она давно об этом не задумывалась.

— Теперь представь, что на фирмах работают только роботы. Производство почти ничего не стоит, крайне низкая себестоимость. Казалось бы — продай эту уйму продукции хотя бы по низким ценам, и ты обогатишься. Но кто будет ее покупать даже по низким ценам — ведь раз люди не получают зарплату, то денег у них нет. Их едва хватает на еду — или нет вообще, как в ЗР.

— Но почему бы не дать людям базис побольше, чтобы повысить их покупательную способность? — удивился Рей. Леа усмехнулась.

— А откуда берутся деньги на базис?

— Из налогов, вестимо.

— А налоги откуда? Ведь их платят те же фирмы, и получается, если они не смогут производить прибыль, так как не смогут продать свой товар, произведенный роботами — то о каких налогах речь? Так что если на фирмах поставить только автоматику — то все они очень быстро разорятся, ведь в автоматику вложены огромные деньги, их даже окупить не получится, потому что продукцию будет некуда продавать. И нельзя будет заплатить налоги — и государство не сможет вложить деньги ни в базис, ни в науку, ни в образование и медицину… Все рухнет, понимаешь? Вообще все. Раньше рабочие боялись машин, потому что те отбирают рабочие места. А теперь машины могут принести смерть всей экономике! И не потому, что станут интеллектуальными и захватят власть — а потому, что будут слишком эффективными!

— О майн готт, — пробормотал Рей, — а ведь и правда! Мне это и в голову не приходило!

— Вот-вот. И потому вся нынешняя система совершенно искусственна! Построена на негласном договоре между владельцами производства и государствами: автоматизацию производства надо сдерживать! Объясняется все это заботой о людях и созданием рабочих мест! Они же совершенно откровенно говорят, что да, заботятся, создают рабочие места, ах, какая у нас низкая безработица! В ЗР только 10 процентов людей имеют работу, а у нас — почти все! А по факту это не забота о людях, а именно сдерживание автоматизации любой ценой. Если же ее перестанут сдерживать, мир погрузится в хаос! Кстати, есть и другие признаки полной искусственности нынешней экономики — например, высокие цены. Раньше цена являлась выражением труда — сколько в среднем требовалось работы, чтобы произвести товар, столько он и стоил. А сейчас бешеные деньги от нас требуют за копии игр, интерэков, музыки, книг, хотя эти копии не надо производить вообще, только отдать словесный приказ. Все цены в нашем мире созданы искусственно. Это уже не рыночная экономика, ее существование при таком уровне автоматизации невозможно. Восстановить ее больше нельзя! Это искусственная, псевдорыночная, нежизнеспособная экономика. Вот так и живем, Рей…