Яна Завацкая - Холодная зона

Пожалуй, этот супермен сломался бы на работе так же быстро, как Рей. Хотя, конечно, надо признаться — Рей никогда не был спортсменом, а в последнее время вообще двигался очень мало, даже под руководством поводка.

Иногда, чтобы занять воображение, он рисовал себе картины будущей счастливой жизни. Когда он каким-то образом вернет свои деньги. О том, как он их вернет, Рей не думал — это было скучно. Да и не знал он, честно говоря, как это сделать, и похоже, адвокаты правы — у него нет шансов. Но он ведь был богат! Он будет искать возможности, бороться, и все равно пробьется как-нибудь. Заработает достаточно денег, чтобы нанять адвокатов для борьбы с кланом Гольденберг. Но сначала надо два, три года пахать на такой вот работе, потом, если позволят, получить профессиональное образование и зарабатывать чуть-чуть больше. Конечно, откладывать и тогда не получится. Но можно попробовать получить еще и высшее как-нибудь параллельно с работой. И тогда он будет зарабатывать побольше. Может, даже слезет с базиса. Стать хорошим, высокооплачиваемым менеджером. Это более реально, чем открыть свою фирму — большинство новосозданных мелких фирм еле сводили концы с концами, быстро разорялись, и хозяева их возвращались на базис. А те, что выживали — попросту поставляли свою продукцию на более крупные фирмы, только работать таким «хозяевам»приходилось больше и тяжелее, чем на оплачиваемом рабочем месте.

Словом, как ни крути, Рей не видел возможности легально заработать сколько-нибудь приличные деньги для борьбы с племянником. Да и нелегально тоже — что ему, наркотики возить из ЗР? Так он не умеет это делать, и попадется сразу же.

Словом, думать о реальности было малоинтересно, и Рей пропускал мысленно этап борьбы и заработка — и сразу оказывался на вершине. У него были миллиарды долларов и штат менеджеров, которые распоряжались деньгами. Сам Рей мысленно строил замки в красивейших уголках Федерации. Собирал туда обстановку, красивых девушек из ЗР. Мастериц эротического и прочего массажа. Покупал команды Флаг-Турнира. Ха-ха, неплохо было бы купить команду Леона — вместе с ним самим. И потом уволить Ле за профнепригодность. Или за аморальное поведение, недопустимое для игрока команды Христианского Союза. А что он сделает с Энрике? Рей не собирался, конечно, отправлять Энрике с женушкой на базис. Он не настолько кровожаден. Они должны понять, что он, человек из более благородных и чистых времен, никогда не опустится до их уровня. Рей представлял небольшой домик в Альпах, где Энрике с Наоми отлично проведут скромную старость.

Возвращаясь к реальности, Рей начинал ненавидеть племянника, Леона и всю их компанию. Это была настоящая, уничтожающая ненависть. Классовая ненависть.

Раньше Рей был добродушным парнем, ему импонировал буддизм, он считал глупостью любую злобу и ненависть, на кого бы она ни была направлена. Don’t worry, be happy. Зачем ненавидеть кого-то, зачем беситься, когда мир так прекрасен. Секс, драгс, рок-н-ролл. Да, в мире полно неприятностей, бывают даже трагедии — но се ля ви. С этим надо жить (особенно когда трагедии бывают не у тебя лично). Все равно все люди — братья. Все будет хорошо. Мир прекрасен, бро, давай руку! Мы живем на желтой субмарине. Мейк лав нот вор.

И даже на базисе, ограбленный, брошенный, Рей не изменил своему природному добродушию.

Но вот теперь работа ожесточила его. Он выхватывал из поддона принтеров вещи, заказанные какими-то идиотами, волок их на стол; это странным, неизведанным ранее образом роднило его с миром; с теми, кто заказывал эти вещи, кто получит теперь заказы, обработанные им, Реем, лично. Но это же и противопоставляло его миру. Миру бездельников, не знающих труда. Разве Энрике в своей жизни хоть гвоздь заколотил собственной рукой? Да за него разве что только пищу не прожевывают слуги! Разве есть хоть какая-то заслуга Энрике в том, что он обладает капиталами? Да нет же. По правде сказать, даже заслуги отца Рея Гольденберга в этом не было — он тоже унаследовал фирму. Открытую еще в 18-м веке предприимчивым предком, сделавшим состояние, по слухам, на перевозке черных рабов в Северную Америку. Уж Энрике-то в жизни не знал ни единой трудности, даже войну пересидел в тихом местечке. Пищу ему всегда подавали на серебряной посуде. И вот этот маменькин сынок, не знавший проблем, еще и уверяет, что он «работает»? С болью Рей вспоминал последний разговор с Энрике — как он был тогда прав! И ведь Рей тоже раньше не работал — но он хоть честно признавал это! Он все-таки лучше знал жизнь, он видел жизнь людей в других странах, видел, как они вкалывают за жалкий доллар в день, за кусок хлеба. Да, считается, что «работает» и Энрике — ведь он самолично следит за биржевыми курсами, распоряжается капиталом. Но разве это можно назвать «работой»? Все равно что любовью назвать проституцию. В языке просто недостаточно слов для выражения этих оттенов.

Но ненависть была неприятна. Она давила и не находила выхода — и Рей снова пускался в фантазии о том, как всех победит и всего добьется. Это надежно отвлекало его от гнусной действительности.

Лето вступало в свои права. Раньше Рей даже не замечал смены времен года — какая разница,если в любой момент можно сгонять в край вечного лета или наоборот — к заснеженным вершинам, кататься на лыжах? Да и в интернете никакой разницы нет. Но теперь происходящее вокруг внезапно обрело значение и смысл.

Оказалось, что летом хорошо бродить по Английскому парку, по набережной Изара. Гулять по Виктуалиен-маркту, покупать какие-то мелочи в киосках, там пропустить кружку пива, здесь поглазеть на живого удава в аквариуме. Да, в интернете есть зрелища куда поярче и поинтереснее, но зеленые листочки, душистое пиво, резные амулеты с Берега Слоновой Кости имели колоссальное преимущество перед любыми чудесами ИТВ: они были реальны. Их можно было потрогать, попробовать на вкус. Рей смотрел на дворняжек, резвящихся на зеленом лугу, длинные поводки то и дело перепутывались, и хозяева кидались разматывать их. А раньше здесь собаки гуляли и без поводков, думал Рей. Но теперь, наверное, это запрещено. Толстая коротколапая сосиска, принадлежащая такой же толстенькой маленькой даме, защищалась от наскоков лохматой серой дворняги, хозяин которой посмеивался, глядя на питомца. Рей вдруг подумал, что давно уже не видел породистых собак. Похоже, они вообще вымерли после войны. Хотя нет, на Игре он видел каких-то дам с комнатными собачками, больше напоминающими живые пушистые цветы. Плоды генной инженерии, похоже. А вот обычных пород — такс, пуделей, лабрадоров — совсем не видно. Но люди все равно любят собак и кошек, держат их — даже если нет денег, даже если правила содержания ужесточились. Потому что зверюшки, в отличие от интернет-друзей — это все-таки что-то живое, настоящее, это существо, которое радуется тебе, когда ты приходишь домой. А может, и мне завести щенка, подумал Рей. Или кошку. Почему бы и нет? Правда, за них надо платить налог, надо кормить — а денег нет.