Евгения Барбуца - И целой вселенной мало!

— Надежда, порой лишает разума, — обреченно созналась я.

— Ты знатно меня позабавила, странная девочка. За это я подарю тебе сон без сновидений, — улыбнулась она.

— А может потому, что не смогли взломать мои щиты? — съязвила я.

— Спать, — ее лицо резко изменилось.

Не было больше улыбки. Лишь холод и безразличное.

Прежде чем погрузиться во тьму, я подумала, что древняя физически стимулирует отдельные участки головного мозга при помощи определенной частоты излучения. Ей не нужно ломать мои щиты, не в психике дело.

Осознаем ли мы себя во время сна? Способны ли отличить, что есть реальность, а что закоулки подсознания? Моя практика показала, что раз на раз не приходится.

По крайней мере, я вообще ничего не осознавала, пока не почувствовала легкую вибрацию. Чуть позже я поняла, что вовсе не вибрацию я ощущаю. Меня наглым образом трясли за плечи.

И вот странное дело. Тряску я ощущала, боль в мышцах тоже, а глаза разлепить было невероятно трудно. Еще труднее мне давалось усилие по удержанию собственного сознания. И чем дольше я пыталась уцепиться за осознание внезапного пробуждения, тем сильнее немело тело.

— Я сказал, открой глаза, — услышала я властный голос.

И ментальный удар.

Я не просто открыла глаза, я их распахнула на всю ширину, в попытке увидеть хоть что-нибудь. Но немного не рассчитала свои силы, зрению мешали мельтешащие черные точки, и подкатившая к горлу тошнота.

Блуждающий взгляд наткнулся на два силуэта, второй изрядно шатался и имел хвост. Рим.

Уставший мозг пытался понять происходящее, но ему мешала непреодолимая тяга ко сну. Несмотря на все препятствия, до меня все же дошло, что расположена я несколько странно. Меня явно держали на руках.

Все мои силы ушли на то, что бы проанализировать свое положение. На остатках последних сил, я поворачиваю голову чуть в бок.

Взявшееся откуда-то яркое освещение позволяет увидеть зазеркаленную поверхность шлема. Я прикрыла глаза лишь на мгновение, но когда распахнула их вновь, увидела вместо зеркала знакомое до боли лицо.

— Каин… Успел.

Силы покинули меня окончательно.

Я вновь уснула.

Первой четкой мыслью было: я до сих пор жива. Второй мыслью было: лучше бы умерла.

Признаться, мне было страшно открывать глаза. Прекрасно зная, что именно увижу, стоит разлепить веки, я пыталась обмануть саму себя. Представляла, что лежу в нашей с Мэлой комнате в филиале академии. Через пару стандартных минут прозвучит предсмертный визг кофу, который здесь по ошибке используют в качестве мелодии будильника. Но если сравнивать, то в академии будильник конечно же во много раз противнее. Еще через некоторое время я спущусь по трубе и побегу в столовую. Там на меня будут привычно коситься наемники, и устраивать тотализатор на размер утренней порции. А дальше…

А дальше смысла фантазировать нет. Этого больше не будет. Ибо мы попали в серьезную передрягу, и выжили лишь благодаря тому, что нас спасли. И спас нашу команду тот, кого я меньше всего на свете хотела бы видеть.

Открываю глаза. Так и есть, я не на Охотнике. Здесь и потолки повыше, и убранство кают шикарнее. И вообще обстановка привычная.

Что действительно удивило, я была одна. Ни тебе сверлящих в немом укоре взглядов. Ни ментальных попыток просканировать мое сознание.

С трудом поднявшись с постели, осмотрела свое бренное тело.

Ну что можно сказать? Кроме несколько вычурного наряда, более никаких изменений мое тело не понесло. А легкий, полупрозрачный материал, что старательно прикидывался одеждой, можно и перетерпеть. Главное с цветом не прогадали.

Все же с хорошим физическим состоянием я погорячилась. Легкая слабость до сих пор присутствовала. Поэтому я оградила себя от резких движений, присев на край кровати.

И так, что мы имеем? Если брать команду в целом, то жизнь. Если говорить конкретно обо мне, то проблемы.

А сейчас подробнее о проблемах. Их размер я смогу узнать при встрече с главным организатором сего мероприятия. Тут-то и возникает дилемма: по этикету, я не имею права покидать каюту, пока за мной не пришлют сопровождающее лицо. И говоря откровенно, прошлая я осталась бы сидеть на месте в ожидании исполнения регламента. Но нынешняя я, страдала всеми пороками наемников. То есть любопытством, наглостью и изворотливостью.

Это в академии я старалась не привлекать к себе внимания, абстрагируясь от наемничьего общества. Сейчас же мои страхи сбылись, и нет смысла больше сдерживать себя. Впрочем, я и раньше-то не сильно скромной была.

По этому, проигнорировав этикет с его регламентом, я направилась к выходу, лелея в душе надежду на незапертую дверь. И как не странно, дверь действительно оказалась открытой.

Да что здесь вообще происходит? Меня оставили без присмотра одну в незапертой каюте! А как же моральное давление с целью заставить меня прочувствовать всю низменность моего нравственного падения? А наказание за предательство?

В растерянных чувствах я брела по коридору, придерживаясь рукой за стену. Понятия не имею сколько я пробыла под воздействием древней, но безусловно это не прошло для меня бесследно. Что же тогда с ребятами творится?

Кстати о ребятах. Почему бы не попробовать связаться с командой? Заодно отдохну немного. На лбу выступила легкая испарина, а перед глазами все кружилось от слабости. Их я вообще закрыла, что бы не видеть этот безумный вертящийся мир.

— Рим? — позвала я через коммуникатор, особо не надеясь на ответ.

Команда могла быть еще в отключке. Их могли лишить коммуникаторов, а могли и вовсе глушить любые сигналы.

— Птичка? — сквозь легкие помехи услышала я голос ведущего.

Вздрогнув от волнения, я улыбнулась устройству связи так, если бы это были наемники.

— Ты один? Где ты? — попыталась выяснить хоть что-нибудь.

— Я с командой, — отвечал ксерк. — Понятия не имею где мы, но вокруг капсулы в которых спят Мэла, Змей и Лай. Ганзо недавно пришел в себя. Больше никого. Выход закрыт.

Значит они в общей каюте.

— Старик с вами? — спросила слегка взволнованно.

— Он тоже в капсуле. Здесь Шин, — впервые слышу неуверенность в голосе ведущего. — Он рассказал много интересного. Например, о том, как нас спасли. Ина, кого ты позвала на помощь?

Его тон был жестким и холодным. Подозреваю, неосведомленность его угнетает. Как будто мне эта ситуация доставляет удовольствие.

— Признаю, — мой хриплый голос разрывал тишину коридора. — Я без твоего ведома приказала Шин-Рену отправить послание в случае, если не вернемся в указанный срок. Я не считаю свои действия ошибкой и готова предоставить более подробную информацию чуть позже. Я как раз иду к вам.

— Ты можешь свободно передвигаться? — удивился он.