Джек Уильямсон - Судьба астероида

Исчезновение ракет и оборудования с Фридонии, измена Лазарини представлялись его уставшему мозгу своего рода сити-шоком, поразившем все человечество. Люди еще не ощутили его, как и его собственный организм. Но час смерти уже пробил.

В этот момент - он знал это наверняка - в далеком уголке космоса украденными сити-ракетами оснащается эскадра Венеры, Марса или Юпитерианского Совета. А может, это затевает сама Земля?

Лазарини - землянин, но это еще ни о чем не говорит. Один из немногих ведущих инженеров-землян, не работавших по контракту с ассоциацией, он иногда подрабатывал на Венере, Марсе или в Юпитерианском Совете.

Дженкинс выпрямился в большом кресле с отсутствующим видом, вытирая пот со лба, и заставил себя слушать:

- ...Посоветовать вам вернуться в клинику при первых признаках ухудшения, - мрачно продолжал Ворринджер. - Например, кровотечении при рвоте. Будет слишком поздно для экспериментов, но мы можем, по крайней мере, облегчить финальную стадию.

- Я буду занят, - хрипло сказал Дженкинс. - Я не надеюсь вернуться сюда.

Ворринджер скривился.

- Молодой человек, вы знаете, что такое лейкемия?

- Я... - Дженкинсу стало не по себе. - Думаю, что да.

- Во-первых, это слепота, - Ворринджер моргнул за стеклами очков. - В вашем случае это может произойти через шесть-семь дней.

Дженкинс похолодел.

- Распад тканей, - голос врача был размеренным и громким. Пораженные клетки умирают. Усиливается кровотечение из носа и горла. Малейший порез, легкий удар послужат причиной кровоизлияния. Тем временем, кровотворящие клетки отмирают.

Дженкинс слабо кивнул.

- Повышается температура, - продолжал бородач. - Обезвоживание. Истощение. Облысение. Некроз тканей. Мертвые ткани отслаивают во рту и горле. Смерть - как-будто вам перерезали горло. Вот ваше будущее, мистер Дженкинс, если вы не останетесь на лечении.

- А есть выбор?

- Да, - Ворринджер кивнул темноволосой головой. - Контррадиация в некоторых случаях способствует выздоровлению больных. Менее сложные случаи иногда лечатся старыми методами - рутин для ослабления кровотечения, питание через капельницу, синтетическая плазма - для замены отмирающей крови. Препарат, который вам сейчас вводили, содержит вещества, в какой-то мере повышающие сопротивляемость организма и отодвигающие распад. Но самое большее, что мы можем вам гарантировать, мистер Дженкинс, - это безболезненная смерть.

Ворринджер вздохнул и посмотрел на настольные часы.

- Мы говорим о победах медицины! - выкрикнул он в сердцах. - И это все, чего мы достигли через два с половиной столетия после Хиросимы.

Он хрипло откашлялся.

- Если вы решите остаться, мы немедленно начнем лечение.

Дженкинс встал, колени его дрожали, но он старался скрыть это. Он вздохнул и покачал головой.

- Нет, доктор, - его удивило спокойствие собственного голоса. - Я должен буду продолжать работу на Фридонии до тех пор, пока кто-то не сможет сменить меня. Пожалуйста, выведите их из комы как можно скорее. Думаю, что большинство из них решит попробовать ваше лечение, но наверняка некоторые...

Ворринджер сухо прервал его:

- Ерунда, мистер Дженкинс. Эти паникеры получили слишком большую дозу аметина - в шесть раз больше допустимой. Вывести его из организма даже при нашем интенсивном лечении... К тому времени уже будет поздно пробовать применить радиационную терапию.

Он мрачно посмотрел через очки.

- Боюсь, вам придется работать одному, мистер Дженкинс, - добавил он угрюмо. - Или подыскать других помощников. Потому что аметин будет противодействовать клеточному стимулятору, который лежит в основе радиационной терапии. Я могу лишь облегчить предсмертные страдания этих людей. Они проснутся как раз вовремя, чтобы умереть.

Дженкинс сел в кресло.

- Я понимаю, - хрипло прошептал он. В глазах у него потемнело, но вскоре туман рассеялся. Он услышал свой собственный голос, как бы со стороны: - Только, пожалуйста, у меня одна просьба.

Вставая, Ворринджер помедлил.

- Пожалуйста, - попросил Дженкинс, - не говорите никому, что я скоро умру.

- Я не болтаю на такие темы, - резко бросил Ворринджер. - Это профессиональная этика. Он вздохнул и протянул Нику руку. Надеюсь, что вы успеете завершить свою работу.

10

Дженкинс вышел из госпиталя с тяжелым сердцем: он должен был сообщить печальное известие родственникам. Город Обания представлял собой единственную улицу с заброшенными ржавого цвета зданиями, притулившимися у черных скал голого железа под еще более черным небом - черным потому, что тонкий слой синтетической атмосферы, удерживаемый притяжением терробразующего поля, был слишком мал для рассеивания холодного солнечного света.

Карен Дрейк была в грязной от краски рабочей одежде зеленый платок поддерживал ее рыжие волосы. Она покрывала алюминиевой краской маленький домик в конце улицы. Он позвал ее, заставив свой голос звучать как можно спокойнее. Женщина отложила распылитель и грациозно спрыгнула с лестницы-стремянки. Он захлебнулся от теплоты ее улыбки; ему пришлось отвернуться.

- Что случилось, Ник? - Ее гортанный голос сохранял земной акцент. Тебе пора отдохнуть! Рик писал мне, что ты изводишь себя работой на этой машине. Ты выглядишь очень усталым. Мы найдем тебе что-нибудь поинтересней, чем мысли о сити-шоке!

Дженкинс угрюмо покачал головой. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но понял, что не сможет погасить теплый свет ее улыбающихся глаз. Не сейчас.

- Как Рик? - донесся до него ее вопрос. - Он писал, что приедет в следующем месяце, - весело щебетала она. - Он сказал, что работа на Фридонии почти закончена, и теперь он не будет отлучаться надолго. Анна помогает мне по дому, она сейчас там - красит мебель.

Жена Дрейка повернула голову к свежеокрашенной алюминиевой стене и довольно улыбнулась.

- Как ты думаешь, Рику понравится? - спросила она. - Мы с Анной жили в старом доме О'Баниона, но ей понадобится больше места, когда родится ребенок.

Это старая ржавая халупа, но металл все еще прочный. - Она взяла его за руку. - Зайдем, навестим Анну".

Дженкинс шел за ней как в тумане. Молодая миссис Пол Андерс хлопотала в маленькой кухоньке. По ее лицу была размазана красная краска, которой она покрывала стулья. Когда Дженкинс посетил ее в прошлый раз, она все еще была тоненькой, по-мальчишески угловатой, но теперь ее тело расплылось.

- А, привет, Ник!

Смутившись, она попыталась спрятаться за покрашенным в красный цвет столом. Быстрый взгляд ее серых глаз скользнул по его болезненному лицу и сразу прочитал то, что он не мог сказать. Она схватилась за горло и закричала.

- Ой, - зарыдала она, - что случилось с моим Полом?

Дженкинс задрожал. Он не сводил глаз с маленькой баночки красной краски, выпавшей из ее рук. Алая жидкость медленно расползалась по полу подобно крови. "Как кровь этой девушки и ее ребенка, - безучастно подумал он. - Как-будто началась сити-война".