Борис Каминский - Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. А.И. на тему 1905 год. Общий файл.

Подошедшие к Борису Зверев, Иван Никитич и Катерина имели весьма загадочный вид.

- Борис Степанович, есть предложение взять Екатерину Евгеньевну в Питер. Сами говорили, она хороший секретарь.

Лицо морпеха выражало детскую невинность. Выжидательно смотрела Катерина и доброжелательно ... Иван Никитич.

От такой несуразицы Борис на мгновенье завис. Одновременно представил, как в сопровождении Катерины он входит в кабинет высокого начальства. Деловой жакет, чуть ниже колен строгая юбка. Высоко поднятые волосы открывают красивую шею. Высокие каблучки подчеркивают изящные ножки. Неприступность на лице только усиливает эффект секс-бомбочки. Следом фантазия нарисовала сцену в ресторане. Кокетливый смех секретарши, сальные взгляды престарелых носителей аксельбантов и смачные лобызания оголенных плеч. После такого воздействия дяденьки поставят подписи почти задаром. Душа Федотова возмутилась. Ей было жалко отдавать Катьку за одну подпись: уж больно хороша была девушка в эту минуту.

'Какая на хрен строгая юбка, - очнулся от грез переселенец, - здесь за такое пришибут, да и Катьку жалко. Димон, давай-ка сам отбивай у Ивана свою телку'.

- А родители? - Борису казалось, что этот аргумент подействует безотказно.

- Вань, ты с моими переговоришь, брат ты мне или нет? - после таких слов Федотов окончательно понял, что у него поехала крыша.

Ближе к вечеру большинство гостей отбыло домой. Кроме хозяина, остались Гиляровский с Нинель, Иван с Катериной, студенты и переселенцы.

Вид с веранды завораживал. Под закатными лучами изумрудным цветом светились заливные луга. Соломенные крыши отдавали бордово-красным. В полусотне метров от дома неспешно несла свои воды река. На берегу студенты разводили костерок.

- А вот там Строгино, - кивнул на восток Мишенин.

На секунду показалось, что сквозь пасторальный пейзаж проступили громады бетонных ульев, бензиновой гарью задымила лента МКАДа.

- А у меня в Рублево осталась двоюродная сестра. Во-он там, - Борис указал на юго-восток, - отсюда всего пяток километров.

- Позволите? - подошедший со своей спутницей репортер прервал воспоминания.

- Милости просим, - взявшись за спинку стула, Федотов вознамерился поухаживать за дамой.

Запах волос. Случайное прикосновение. 'Черт, как же она красиво движется. Повезло кому-то', - но с языка слетело иное:

- Владимир Алексеевич, вы не против поговорить о журнале?

- Не против, не против. Всех проводили, можно и о деле. Только ... хлопотное это занятие, журнал выпускать.

Вряд ли Гиляровский заговорил бы при непосвященных. Значит, Нинель приглашена не случайно, - таков был вердикт переселенцев.

- Верю, хлопотное, но нам надо популяризировать свое дело. Оно того стоит.

- И вы готовы нести убытки? - подала голос Нинель.

Вопрос заставил по-иному отнестись к гостье.

- Господа, позвольте кратко обозначить цели, в противном случае мы рискуем задержаться до утра.

По мнению переселенцев, поначалу журнал должен был популяризировать радиодело. Эдакая смесь журнала 'Радио' и 'Науки и жизни'. Чуть позже должны появиться серьезные статьи по теории радиосвязи, обзоры своих и конкурирующих профессиональных изделий. С появлением массовой продукции журнал должен обеспечить рекламу.

- Сколько планируется выпусков в год? - вопрос репортера был сух и деловит.

- Полагаю, по паре номеров на ближайшие два-три года. Позже журнал станет ежеквартальным. Дальше - как получится.

- В принципе подход правильный, но надо определиться с кругом читателей на каждом этапе, - голос Нинель был все так же женственен, хотя тема звучала вполне деловая.

Примерно через час переселенцам стало понятно, что они приличные олухи. То же самое стало ясно и Гиляровскому с Нинель, хотя виду они не подали. Зато в тематику журнала было рекомендовано внести произведения приключенческого жанра. Серьезные статьи предложили пустить приложением. Пусть бесплатным, но отдельным. 'Ибо не фиг скрещивать трепетную лань с бегемотом', - примерно так Федотов понял мысль Нинель Дмитриевны.

В разговоре обозначился перечень первоочередных дел и список должностей. К персоналиям решили вернуться позже.

В сумерках от костра доносились гитарные переборы. Там рыжий Мишка исполнял романсы. Звучало неплохо, лишь голос выдавал незрелость исполнителя.

- Димон, инструмент возьмешь?

- Эт мы мигом. Господа студены, хватит кормить комаров. Гитару в студию!

Звуки настраиваемого инструмента. Несколько испанских проигрышей сменяются джазовыми ритмами, следом угадывается стиль кантри. Удивленные взгляды окружающих. Прижавшись спиной к Ивану Никитичу, задумчиво слушает Катерина. Рядом со Зверевым и Гиляровским примостилась Нинель. Борис со Смоленцевым сидели особняком. Затаив дыхание внимают студенты.

Будто услышав невысказанную просьбу, зазвучали минорные аккорды. Им в помощь полились стихи любимого Федотовым одинокого гитариста. Димон знал предпочтения своих друзей.

И витает, как дымок, христианская идея,

Что когда-то повезет, если вдруг не повезло,

Он играет и поет, все надеясь и надеясь,

Что когда-нибудь добро победит в борьбе со злом.

Отзвучала последняя струна, с ней, вслушиваясь в себя, притихли слушатели. Такова магия стихов в незатейливом музыкальном сопровождении. Казалось бы, ну что особенного в этих стишках, а вот надо же! В душах, способных слышать, эти рифмы стократно усиливаются талантом исполнителя. Раскрывается тайный смысл, понять который до конца никому не удается, но всякий мечтает и печалится

Не успев найти истину, гости погрузились в другую сказку.

Дождь притаился за окном,

Туман поссорился с дождем,

И беспробудный вечер,

И беспробудный вечер,

О чём-то дальнем, неземном,

О чём-то близком и родном,

Сгорая, плачут свечи.

Мелодии сменяли одна другую. Переселенцы давно выявили предпочтения аборигенов. В этом мире воспринимались напевные мелодии или стихотворные рифмы с философским подтекстом. Инструментальные произведения шли на "ура". В какой-то момент Федотов не удержался:

- Дим, а осенний цикл?

- Напомнишь?

Вы пришлите в красивом конверте

Теплых слов шелестящий шелк.

Ну а мне вы не верьте, не верьте -

Я такой - я взял и ушел...

Сквозь речитатив едва слышно пробилась мелодия. Изумленные взгляды женщин. Печаль осеннего огня будоражит души. Зовет в неведомое, но Димон слов толком не помнит. Прозвучал первый вопрос:

- Откуда все это богатство? Это все из Чили? - в голосе Нинель изумление пополам с недоверием.

- Не скажут, Нинель Дмитриевна, режьте их на куски, не скажут,- баритоном прозвучал голос Гиляровского. - Эх, водят они нас за нос.