Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

Эмиль ван Дескол, оружейники и их подмастерья организовались в полицейские части, под угрозой их пистолетов сохранялся полный порядок. Поистине, в Новом Чикаго начиналась новая эра!

— Смотрите! — закричал Мач, хватая Робина за руку и указывая на Реку.

Робин потратил целую минуту, чтобы понять, о чем он. Две шлюпки оторвались от берега и плыли к «Belle Dame». В ведущей лодке сидел… Аль Капоне!

Робин живо прикинул. В шлюпках сидело двенадцать человек, все вооруженные убийцы. Команда «Belle Dame» состоит из восьми человек, двое из них почти совсем мальчики. Им не выдержать против Капоне и его приспешников.

— Они, должно быть, ждали у воды, — догадался Мач.

— Мы же не охраняли ничего, только город. Они увидели шанс удрать и захватить его снова… а тут еще «Belle Dame» появилась совершенно не вовремя.

Робин почувствовал, как электрический ток ударил по всему его телу.

— Нам надо их остановить! — закричал он. — Если они захватят пароход…

— Готовьте две лодки, — скомандовал Маленький Джон. — Я приведу сюда вооруженных ребят. Еще не слишком поздно. Мы сможем остановить Капоне.

Робин с Мачем помчались к воде.

Прошло десять минут, — и двадцать вооруженных людей из Нового Чикаго заняли шлюпки на берегу. Робин вынужден был беспомощно стоять и наблюдать, как Верн и его люди стремительно носятся по палубе «Belle Dame», задраивая люки, привязывая к окнам деревянные ставни, делая се и вся, что только было в их силах, чтобы защититься до того, как Капоне и его головорезы смогут подняться на борт. Наконец, Верн затолкал всех в лоцманскую рубку, задраил люк и, по предположению Робина, закрыл рубку на засов изнутри. Возможно, Верн сумеет продержаться достаточно долго, чтобы Робин мог спасти его.

Когда шлюпки Капоне поравнялись с «Belle Dame» и разбойник со своей свитой начал карабкаться на борт, вдруг начала происходить странная вещь. Робин вынужден был долго моргать и протирать глаза, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.

Пароход начал тонуть.

Или, может быть, более подходящим словом будет «погружаться под воду», потому что вовсе не казалось, будто это катастрофа: не последовало никаких взрывов, когда холодная вода ударила в паровые котлы, а судно опускалось ровно, нос и корма одновременно. Все документальные фильмы, какие Робину приходилось видеть о тонущих кораблях, показывали, как они переворачиваются вверх кормой, а затем исчезают в глубине.

— Это еще и подводная лодка, — выдохнул Мач.

— Но трубы… — начал Робин.

— Может быть, они все время торчат из воды, — предположил Мач.

— Не понимаю, — сказал Маленький Джон. — Судно тонет — или нет?

— Нет! — Робин с облегчением разразился хохотом. — Это блестящий человек! Так вот почему он знал, что его пароход невозможно захватить силой — он погружается в воду, когда на него нападают!

— Держись подальше от парохода, — спохватился Мач, — когда он уйдет под воду, будет такой откат волны, что он может захватить нас.

Они отошли от «Belle Dame» ярдов на сто, наблюдая как она продолжает погружаться. Капоне и его головорезы вылезли из шлюпок, когда начали карабкаться на борт, и теперь они могли только залезать все выше и выше — сначала по одной палубе, потом по другой, когда обе они покрывались водой. И вот, наконец, они стоят на крыше пилотской рубки, тщетно цепляясь за дерево мечами, изрыгая проклятия Верну и его адовой машине. Потом вода накрыла и рубку, и все они оказались в воде, упорно барахтаясь.

— Рыба, — пробормотал Маленький Джон. — Пароход ее поднял наверх.

— Где? — спросил Мач.

Джон показал, и Робин тоже увидел: четыре или пять темных силуэтов быстро двигались в воде. Через какие-то секунды они достигли Капоне и его приспешников и утащили их под воду. Вода окрасилась ярко-красным.

В горле у Робина появился комок, он сглотнул. Быть сожранным рыбами… нет, это не та судьба, которую он пожелал бы кому бы то ни было, даже Аль Капоне.

В течение нескольких недель в Новом Чикаго постепенно восстанавливался нормальный порядок. Люди выполняли свою работу, над приспешниками Капоне велись судебные процессы (каждого приговорили к пяти годам тяжелого физического труда в шахтах), а сам Жюль Верн восстановил научный совет, чтобы продолжать свои исследования и заново изобретать все то, что потеряло человечество.

Робин и его люди были объявлены героями города и удостоены всех почестей, какие только мог предложить Жюль Верн. Верн лично повесил Робину на грудь медаль Капитана Немо во время праздника, когда отмечали десять дней освобождения города.

В конце вечера, когда Робин и его молодцы вернулись на свои временные квартиры, мысли Робина блуждали по Реке и по тому, что еще лежит перед ними. Он понял, что пора уходить, чтобы продолжать странствия.

— Я думаю, — вымолвил он, наконец, — что пора нам двигаться. Что скажете, ребята?

Все приветствовали это предложение радостными криками. Число веселых молодцев увеличилось до тридцати восьми, пока они гостили в Новом Чикаго; оказалось, что многим надоело жить в городе, они тосковали по свободе и по дороге, открытой приключениям.

На рассвете следующего утра Робин и его люди собрались у городских ворот. Жюль Верн и большинство жителей Нового Чикаго пришли проводить их. Было много грустных прощаний.

— Робин, — торжественно произнес Маленький Джон.

— Мне очень жаль, Робин. Я не знаю, как это выразить, так что скажу просто.

Робин повернулся к нему:

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

Авраам Линкольн снял шапку.

— Я решил остаться здесь, — объявил Маленький Джон.

— Что-о? — Робин уставился на него.

— Извини, Робин, — произнес Линкольн своим низким могучим голосом. — Я искал свое место в этом мире, и думаю, что нашел его здесь. Жюль Верн и его ученые нуждаются в таких, как я. Их проблемы происходят от их правительственной системы. Они не рассчитывают на простой народ. Если бы их поиски научных усовершенствований больше ориентировались на живых людей, чем на машины, Капоне никогда не взял бы над ними верх.

— Но что ты можешь сделать? — спросил Робин.

— Я уже побеседовал с мистером Верном. Он согласился дать мне написать проект конституции, чтобы управлять этим городом и его населением. Демократия должна жить, и Новый Чикаго будет ее столицей. Теперь ты понимаешь, почему я должен остаться?

— Наверное, да, — торжественно выговорил Робин. Он положил руку на плечо Линкольна. — Желаю тебе всего наилучшего, друг мой. — Оба поспешно обнялись. — До свидания, Авраам.

— До свидания, Робин.

Робин сглотнул, отступил на шаг и оглядел остальных веселых молодцев. Один из новеньких стоял позади, высокий юноша с прямыми черными волосами и открытой улыбкой.