Генри Олди - Волчонок

Господа офицеры наслаждались, не перебивая.

— Вольная птица, — сказал Гракх. — Лети, боец, служи. Деньги на билет есть? Могу подкинуть. Помни мою щедрость…

— Я участвую, — вмешался доктор.

— За счет училища, — возразил Квинт. — По отчетности я проведу, не беспокойтесь. Быстро они, не ожидал. Думал, в следующем месяце пришлют.

С каютой Марку повезло. Второй класс: четыре гелевые койко-люльки с возможностью «закукливания», встроенные шкафы с фиксаторами для одежды и ручной клади, откидные сиденья, сферовизор. «Удобства» — в обоих концах палубы. Роскошь в сравнении с «общаком» третьего класса на восемь-десять пассажиров. Или убожество в сравнении с «сотовым» номером эконом-класса на Снорре. Все зависит от точки зрения.

«Терпимо. В казарме будет хуже. Привыкай, солдат!»

Три места из четырех были заняты — «Протей» шел через систему Тренга транзитом. Свободной оставалась левая верхняя койко-люлька.

— Милости просим! Приветствую вас на борту! Давайте знакомиться: Спурий Децим Пробус, наладчик навигационных систем…

Юркий человечек заполнил собой всю каюту. Он мелькал перед Марком, справа, слева; он хлопал по плечу, извлекал термосы, пакеты, гермет-контейнеры с едой — и тараторил без умолку. Опешив от такого напора, Марк пожал протянутую руку — узкая ладонь была неприятно влажной — и представился в ответ, чем вызвал у Пробуса новый приступ словоизвержения.

— Рад знакомству! Искренне рад! Вы с Октуберана? Замечательно! Просто замечательно! Как приятно встретить соотечественника! Вы, душа моя, не откажетесь разделить со мной скромную трапезу? Кормят тут паршиво, скажу по чести, но Спурий Децим Пробус — человек предусмотрительный! Я часто летаю в командировки — я вам непременно расскажу, где успел побывать! — и привык запасаться… Вот, попробуйте этот паштет! Рекомендую! И еще эти мясные палочки. Господа, присоединяйтесь!

Грузный техноложец с Тилона — его происхождение выдавала серовато-глянцевая, с металлическим отливом кожа — угрюмо зыркнул на Пробуса и вновь уткнулся в коммуникатор. Четвертый обитатель каюты вообще не отреагировал на приглашение: он «закуклился» в своей койко-люльке, полностью отрезав себя от внешнего мира. Сейчас в его кокон могли пробиться лишь сигналы первого и высшего приоритетов от бортовой информателлы и от аларм-системы корабля.

— Мое дело предложить, — Пробус ничуть не обиделся. — А мы, душа моя, с вами, как земляки… Ба! Чуть не забыл! У меня есть капелька сякконской настойки на гекконах. Изумительная вещь, доложу я вам! Тонус, настроение, потенция — все взлетает до небес! Отметим наше знакомство — без фанатизма, чисто символически… Вы не подумайте, я не злоупотребляю. Но по такому случаю…

Есть хотелось так, что живот сводило, но Марку было стыдно. Он не имел возможности чем-нибудь угостить соседа в ответ. Кроме того, молодой человек справедливо полагал: разделив трапезу с Пробусом, он будет вынужден до конца рейса слушать болтовню наладчика.

— Спасибо, я не…

— Молчите! Умоляю, молчите! Иначе я обижусь!

Мясные палочки оказались едкими, как щелочь, и с душком, хотя Пробус уверял, что «так и положено». Зато паштету из древесных моллюсков Марк, отбросив стеснение, отдал должное. «Гекконовка» пошла на ура, хотя крепкие напитки Марк употреблял редко, предпочитая пиво. После третьей стопки (стопки у запасливого наладчика тоже нашлись!) даже бесконечный монолог Пробуса стал восприниматься терпимо.

– …представляете, душа моя? Этот надутый от гордости дикарь демонстрирует мне их навигационное, с позволения сказать, оборудование. И что я вижу?

— Что?

— Вы не поверите! Ламповый вычислитель! Прикинули? Ламповый! Они называют этот хлам компьютером. Каменный век! Я такой только в музее видел!

— А я и в музее не видел…

— Вот! Вот! Вы меня понимаете! Но это еще не всё! Смертельный номер — двумерные экраны! И — внимание! — механическая координатная сетка!

— Это как?

— Я вам покажу! У меня есть файл, я заснял на память! Они меня чуть не арестовали — я шпион, я украду их секретные технологии! А я давлюсь от хохота… Вот, смотрите!

— Высший Разум!

— Я ж говорю: антиквариат! А у них это стоит в диспетчерском центре космопорта! Ну, космопорт — одно название. Планетарные лохани без субсвета и РПТ-привода…

— И оно работает?!

— Представьте себе! Сейчас я вам покажу. Вот: местный диспетчер за работой. Видали? А каково было мне, душа моя?! Мы ведь прилетели ставить им новое оборудование! Чего нам это стоило: совместить их системы с нашими, переконвертировать кодировки, синхронизировать, настроить… А главное — вдолбить в тупые головы туземцев…

От еды и выпивки Марка клонило в сон, несмотря на обещанный «тонизирующий эффект». Голос наладчика доносился, как сквозь слой пеногерметика…

— О, новенький! Привет!

Из «кокона» выбрался вихрастый парень одних с Марком лет. Техноложец, но, в отличие от тилонца, непонятно, с какой планеты. Жесткие патлы торчат во все стороны; оливковый загар — или природный цвет кожи? — не разберешь. Высокие скулы, хитрый, чуть раскосый прищур. В карих глазах плясали искры-бесенята.

— Привет. Зовут Марком, лечу до Октуберана.

Марк счел эту информацию исчерпывающей. Он собирался залезть в «кокон» и вздремнуть. Но у соседа были другие планы. Хорошо выспавшись, тот жаждал общения.

— Помпилианец, — кивнул патлатый с таким видом, словно Марк подтвердил его худшие подозрения. — Вас теперь двое.

«Прилетим на Октуберан, нас будет куда больше,» — едва не огрызнулся Марк, заводясь.

— Двое. Что с того?

— Ничего, — пожал плечами наглец. — Просто констатирую факт. Дуглас Мохерро, с Бисанды. Учусь на Октуберане, в юридическом. С каникул возвращаюсь — домой летал. А ты?

Видимо, на Бисанде было принято обращение на «ты» к незнакомым людям.

— А я лечу домой.

— С Тренга, — Мохерро задумался. — На рабочего ты не похож. Для инженера молод… Погоди, дай, угадаю! Турист? Нет, туристы люксом мотаются. Помпилианец, с Тренга, молодой… Курсант! Военное училище. Я угадал?

— Угадал, — кивнул Марк, надеясь, что теперь Мохерро оставит его в покое.

— Какие войска?

Грузный тилонец в мрачном ожидании уставился на Марка.

— Либурнарии.

— Кто-кто? Либру…

Марк открыл рот, чтобы объяснить, и закрыл без единого слова. Если тилонец уяснит, кто такие либурнарии, и что такое ботва — дорога домой может сильно осложниться.

— Пехота, — махнул рукой Пробус. — Типа морской.

Утратив к беседе интерес, тилонец вернулся к коммуникатору.

— Спасибо за угощение, — пробормотал Марк, пряча глаза. Он видел, как Пробус подмигивает ему, и не хотел отвечать тем же. — Извините, я — спать. Устал, как собака…