Генри Олди - Волчонок

— Иди за мной, — приказала Ливия. — Тебя ждет обер-манипулярий Назон.

— Рядовой Тумидус по вашему приказанию…

— Вольно, рядовой.

Обер-манипулярий Назон обошел вокруг Марка: словно экспонат в музее разглядывал. Из самого обер-манипулярия экспоната бы не получилось. Не вышел Назон ни ростом, ни статью, ни лицом. Гладкая кожа, белесые бровки. Взгляд цеплялся за эти бровки, а остальное ускользало.

Забыв спросить разрешения, обер-декурион Метелла уселась на стул в углу кабинета. Стул скрипнул. Хозяин кабинета на такую вольность не отреагировал.

— Скажите мне, рядовой…

У Марка ёкнуло сердце. Он успел отвыкнуть от обращения на «вы». Перемена не сулила ничего хорошего. Впрочем, ничего хорошего он и не ждал.

— Сколько раз вы падали с лестницы за последние два месяца?

Густой, оперный бас — единственное, чем судьба наградила Назона. Когда начальник учебки повышал голос, звук пробирал виноватого до печенок.

— Не могу помнить, господин обер-манипулярий!

— Провалы в памяти, — сочно прогудел Назон, заставив дрожать оконное стекло. — Последствия черепно-мозговых травм. Что ж, я напомню. Шесть раз, рядовой.

— Так точно, господин обер-манипулярий!

— Может быть, — Назон в задумчивости поскреб подбородок, заходя на второй круг, — мне отправить вас на медицинское освидетельствование?

— К строевой службе годен, господин обер-манипулярий!

Марк вытянулся по стойке «смирно».

— Годные со ступенек не падают. Еще и с такими последствиями, как у вас, рядовой. Неужели медкомиссия проглядела у вас врожденное нарушение координации движений?

Инфразвук, подумал Марк. Он сканирует меня инфразвуком. Этот его бас… У меня внутри все вибрирует, а датчик считывает вибрации. Мысль попахивала бредом.

— Никак нет, господин обер-манипулярий!

— Вы же не считаете меня идиотом, рядовой?

— Никак нет…

— Только идиот поверит в ваши сказки! Ваши — и ваших сослуживцев. Вот вы в них верите, обер-декурион Метелла?

Начальник учебки обернулся к Ливии, оккупировавшей стул. Встать обер-декурион и не подумала. Пожала плечами, и все.

— У солдат скудная фантазия, — сказала она. — Падение с лестницы — это максимум. Средний уровень — скользкий пол в умывальной и край рукомойника. Девять раз подряд. Впрочем, бывают исключения. В моей учебке парился один талант, так он целый боевик сочинил. Вышел, значит, ночью в сортир по нужде и встретил человека в маске. Вражеского шпиона-диверсанта. И вступил с ним в неравный бой.

— Почему неравный? — заинтересовался Назон. — Ведь они дрались один на один?

— Шпион был лучше подготовлен. Он владел неизвестными солдату приемами рукопашного боя. Несмотря на героические усилия рядового, шпион одолел его и скрылся в неизвестном направлении.

— Это уже настоящее ЧП… — задумчиво резюмировал Назон.

— Рядового пытались вразумить. Придурок стоял на своем и был очень убедителен. Пришлось сообщать по инстанции. Прибыла комиссия из Особого отдела… Когда все вскрылось, четверо загремели в дис-когорту: талант и троица деканов, учивших его службе. Начальника учебной части понизили в звании…

— Да уж, — Назон почесал в затылке. — Пожалуй, отсутствие фантазии у солдат — благо для начальства. Только комиссии мне тут не хватало! Рядовой Тумидус, видите ли, объявил войну младшему командному составу! Он ведь у нас без пяти минут центурион! Тянет лямку, считай, четыре года… А тут какие-то салабоны с одним мечом в петлице пытаются его строить неуставными методами. Так мы дождемся падения с лестницы со смертельным исходом. И что прикажете с вами делать, рядовой?

Обер-манипулярий ждал ответа, качаясь с пятки на носок.

— Дис-когорта! — рявкнул Марк.

— Не слышу!

— Отправить в дисциплинарную когорту!

— За что? — изумился начальник учебки. — За акробатику на ступеньках? У меня нет никаких формальных оснований отправить вас в дис-когорту. Комиссовать вас на гражданку? Не имею права. Или вы не против покинуть армию по состоянию здоровья? А, рядовой?

— К строевой службе годен!

— Ждать, когда вы кого-нибудь убьете, или кто-нибудь убьет вас? Нет, исключено. У нас есть еще варианты, обер-декурион Метелла?

Расстрелять, подумал Марк. К счастью, у него хватило ума промолчать.

— Целых два, — Ливия Метелла встала.

Плечом к плечу с начальником учебки, она смотрела на Марка, как на досадное насекомое в складках пилотки. У Марка засосало под ложечкой. Казалось, обер-декурион знает о нем все. Может быть, даже то, чего Марк сам о себе не знает.

— Шутки кончились, рядовой, — Назон говорил тихо, свистящим шепотом. Это было хуже, чем купаться в волнах могучего баса. — Итак, вариант первый. Вам присваивается звание декуриона, и вы отправляетесь служить в часть № 17247 — отдельную когорту либурнариев на Прецилле. Полтора года срочной службы. Если за этот срок вы не получите взысканий, у вас будет возможность подать документы на восстановление в училище. Вам все ясно, рядовой Тумидус?

— Так точно… Никак нет!

В мозгу Марка ревел торнадо, быстро набирая обороты. Он ослышался. Его обманывают. Он видит сон. Он сходит с ума — последнее сотрясение мозга не прошло без последствий. Да и предыдущие тоже…

— Вопросы, рядовой?!

— Так точно! Меня повысят в звании?

— У вас проблемы со слухом?

— Никак нет!

— Тогда не морочьте мне голову. Вы все прекрасно слышали! Считаете себя недостойным? Командованию виднее. Вы меня слышите, рядовой?

— Так точно!

— Вы меня понимаете?

— Так точно!

— Тогда излагаю второй вариант. Слушайте, повторять не буду. Вам присваивается звание декуриона, и вы отправляетесь служить в часть № 17247 — отдельную когорту либурнариев на Прецилле…

Обер-манипулярий замолчал, следя за новоиспеченным декурионом. Издевается, уверился Марк. Нарочно повторил все слово в слово. Ждет, когда я задам вопрос. Хочет рассмеяться в лицо. А потом зашлет «на губу» до конца учебки… Не дождется! Буду молчать.

— Вы никогда не прибудете в часть № 17247, — Назон выдержал долгую паузу. — Вам будет присвоено звание унтер-центуриона, и вы приступите к несению службы на либурне внешней разведки Помпилии. Впрочем, на Прецилле в любой момент подтвердят, что декурион Тумидус служит в части № 17247, и никак иначе. Подтвердят устно, письменно и документально. Это уже не ваша забота — и, хвала небесам, не моя. Через девять месяцев службы вам будет предоставлена возможность экстерном сдать выпускные экзамены по программе училища…

— Если к тому моменту ты еще будешь жив, — закончила Ливия Метелла.

Подморозило.

Когда Марк шел через плац, голый и безлюдный, под ногами хрустело. Казалось, некий шутник привез на Сечень с Тренга гору пустых хитиновых панцирей — и тайком разбросал по плацу. Ветер шуршал, гоня по бетону изломанные пластинки льда. Над головой рвался в небо имперский орел. На контрольно-пропускном пункте дежурный точил лясы с ребенком из местных. Мальчишка, по виду — лет десяти, сидел к Марку боком, прямо на «вертушке», поджав ноги в расшитых валенках. Он чудом не падал со своего насеста, укутанный, как мерзляк на северном полюсе — тулуп с косматым воротом, собачья шапка-ушанка. Уши были спущены и завязаны на шнурок. Дежурный хихикал, вставляя краткие реплики, мальчишка горячился, размахивая руками.