Михаил Харитонов - Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио

Что касается жопы, то господин Пендельшванц вовсе даже и не собирался демонстрировать её специально, то есть со значением. Нет! Он просто нырнул в бассейн - а эффектный подъём задней части тела был, так сказать, эпифеноменом погруженья.

Мающийся питбуль умоляюще посмотрел на Лэсси. Та упрямо мотнула подбородком: нет, пусть ждёт.

Вопрос касался очередного посетителя. С ним была проблема. Нет, даже не так - проблемы. Потому что было неясно, сколько именно и каких проблем он принёс с собой, а выяснить это оказалось непросто.

Утром сего дня в приёмной господина Пендельшванца появился странный хомосапый в замызганной майке и белых панталонах. Дежурной гиене он отрекомендовался как "Пьеро от Карабаса" и заявил, что желает видеть губернатора лично. На случай появления кого-то "от Карабаса" дежурный был проинструктирован лично госпожой Рерих. Так что буквально через пару минут хомосапый был зафиксирован и отправлен на лёгкий ознакомительный допрос.

К сожалению, тот не дал результатов. Странный посетитель впал в прострацию, на все вопросы отвечал строчками из пошлого романса "я как цветочек аленький в твоей ладошке маленькой", а в ответ на прочие раздражители, включая битьё и щекотку, только икал. Срочно вызванный эмпат тоже не помог: аура пришлеца оказалась на редкость мутной.

Тем временем информация о появлении "Пьеро от Карабаса" прошла наверх и попала, наконец, к Лэсси. Та немедленно доложилась.

И тут коса нашла на камень. Пендельшванц потребовал, чтобы тораборца немедленно пропустили к нему в апартаменты. Лэсси категорически этому воспротивилась. Согласно инструкции, некогда подписанной самим же губернатором, все потенциально опасные существа, являющиеся на приём, должны проходить проверку на дурные намерения. Тораборцы к таковым, безусловно, относились. Поэтому о выполнении столь безответственного распоряжения не могло идти и речи.

Тем временем безопасники, исчерпав свои возможности, приступили к допросу второй степени - а именно, вызвали мутанта-покаянца, выписанного за немалые деньги из Бибердорфа специально для таких случаев. Увы, бестолку! Напрасно иностранный специалист вонзал свою волю в белопанталонника, добиваясь признаний. Допрашиваемый то плакал, то смеялся, то щетинился как ёж, признавался в любви и ненависти к некоей Мальвине, в изменах ей же, а также в употреблении айса и использовании глагольных рифм. Однако ничего конкретного в этом потоке околесицы не всплыло. Покаянец пришёл к выводу, что существо либо дефолтно, либо обдолбано. О чём и доложился.

Лэсси такой ответ не удовлетворил. Вопрос завис. Губернатор настаивал - медленно, но верно закипая. Верная, преданная безопасница упёрлась, намереваясь защищать шефа до последнего.

Рерих прокручивала в уме варианты разрешения коллизии, когда из бассейна раздался скрежет отодвигаемой заслонки.

Лэсси поняла, что задумал Пендельшванц, и рванулась помешать. Точнее, попыталась. Первое же её движение - которое должно было быть стремительным и неодолимым - заняло у неё секунды три. Мышцы будто свинцом налились.

Она смогла сделать ещё пару шагов, когда тяжесть стала невыносимой и тело отказалось подчиняться. Безопасница застыла у края бассейна. Взгляд её был полон немой укоризны.

Над водой показались уши и глаза бегемота. Третий глаз его вперился в Лесси.

- Я освобожу тебя, если ты пообещаешь сейчас же привести тораборца, - пообещал он.

Госпожа Рерих честно обдумала все возможности помешать шефу сделать глупость. Поняла, что не получится. Бегемот-психократ мог продержать её в таком состоянии ещё минуты две. За это время он успел бы покинуть резиденцию через подводный ход, который он только что открыл - и закрыть заслонку с той стороны. Система подводных ходов была разветвлённой выходила в древнюю канализацию, так что бегемот мог всплыть в самом неожиданном месте. Рассчитывать на постороннюю помощь она не могла. Дурацкий питбуль стоял столбом, алкая распоряжений начальства. К тому же в воде от него было мало толку. Обмануть шефа-телепата было невозможно даже теоретически. Подумав ещё немного, черепашка пришла к выводу, что придётся подчиниться.

Невидимые вериги тут же испарились. Она снова была собой - стремительной, хищной, великолепной.

- Извини, - буркнул бегемот. - Давай его сюда. И присматривай. Если тебе что-то не понравится - вмешайся.

Черепашка благодарно улыбнулась. Она прекрасно поняла, что настоящим извинением было не первое слово, а три последних.

Через пять минут перед губернатором Пендельшванцем предстал Пьеро. Не в лучшем, увы, состоянии.

- Блеснула бо-о-оль в твоём прощальном взо-оре, - тихонечко напевал он, несомый на руках питбулем. - Ды-ды-ды-дыыы любимые чертыыыы... Никто мне не-е-е дал сто-о-олько горя, - тут он попытался поцеловать питбуля в рыло, тот брезгливо отстранился. - И столько ра-ра-радости как тыыыы... - прислужник осторожно положил его у края бассейна.

Поэт немедленно потянулся к соцветиям остролиста.

- Цвето-о-чечки! - умилённо промычал он. - Кило... кало... кольчики мои, цветики степ-п-пные... А я вот... я это сам-мое... я парамела, оп, я чебурэла! - внезапно и немузыкально заорал он, суча ногами. - А я сам... м-м-м... биби... хули бля!

Пендельшванц смотрел на маленького шахида очень, очень, очень внимательно. Лесси даже показалось, что она видит, как губернатор роется в чужой голове, пытаясь что-то выудить.

- Ам"аль ма"аль ув"ажуха, - наконец, сказал он.

Глаза Пьеро как будто опустели - но при этом стали более осмысленными, будто в пустой и тёмной голове включилась лампочка.

- Пешим лё"бара ув гавиал"шем"Торабора, - ответил он, чётко проговаривая каждое слово.

- Ага-ага, - проворчал бегемот. - Поговорим. Где ж в тебе кодовое слово-то запрятано... А, ну да, конечно. Золотое сечение цифрами. Один шесть один восемь ноль три три...

- Здоровья и добра, уважаемый господин Пендельшванц, - прервал его Пьеро. Голос его стал глуше - и, кажется, ниже.

- Позвольте представиться. Я - Карабас бар Раббас, верноподданный Его Величества Тораборского Короля и его доверенное лицо. По понятным нам обоим причинам я не могу начать с личного визита. Я позволил себе воспользоваться телом и разумом моего подчинённого Пьеро. К сожалению, для этого мне пришлось использовать не только свои паранормальные возможности, но и айс. Насколько мне известно, в Директории это запрещено. Я приношу самые искренние сожаления. Меня извиняет лишь крайняя необходимость...

- Достаточно, - сказал бегемот.

Пьеро рывком поднялся и сел на край бассейна. Ноги его оказались в воде - но он этого, кажется, не замечал.

- Сознание Пьеро, - продолжал он всё тем же тоном, - содержит личное послание и ответы на некоторые ожидаемые вопросы. Вы можете также передать мне через него свои слова...