Лоуренс Уотт-Эванс - Маг и боевой звездолёт

Однако заявление об учебе подавали очень немногие, что в немалой степени озадачивало Тернера. Он предпочитал относить это на счет лени и недоверия, присущих жителям Праунса. Магия таинственна, думал Тернер, и, возможно, мало знакомым с ней представляется диковиннее и сложнее, чем есть на самом деле.

Было здесь еще одно «но»: хотя маги не чинили особых препятствий кандидатам в ученики, но и не особенно поощряли их. Ученичество означало труд и налагало ответственность, до которой мог подняться далеко не каждый, вместе с тем увеличение числа магов привело бы к более широкому распределению власти и соответствующих привилегий.

Но заявление мог подать любой. Этим утверждением Тернер подавил свои эгалитарные инстинкты.

Он открыл люк, не прикоснувшись к нему. При этом пришлось немного подняться вверх, чтобы крышка, откинувшись, не задела его. Когда люк открылся настолько, насколько позволяли петли, Сэм медленно опустился в образовавшееся отверстие.

В нескольких сантиметрах от пола он остановился со странным, незнакомым ощущением, которое впоследствии описал как «чувство-будто-за-тобой-следят». Странно, но эта фраза пришла ему в голову на его родном языке, а не на англо-испанском диалекте Праунса, на котором он говорил и думал последние лет десять.

Однако никто не способен следить за магом и остаться при этом незамеченным. Тернер за несколько лет вполне убедился в этом. Он несколько раз повернулся в воздухе, напрягая все чувства, но не увидел и не почувствовал ничего, напоминающего внимание к его персоне. Людей за закрытыми дверями комнат вдоль коридора было мало, и никто из них не проявлял интереса к нему: Сэм ощущал их ауры в спокойном голубом цвете.

Мысленно пожав плечами, он опустился на пол и направился к лестницам.

Померещилось, подумал он Либо внутри барахлит какая-то из схем. Возможно, какая-то деталь или неполадка в проводах реагировали на статическое электричество, образующееся в морозном воздухе. Или же это была реакция на солнечные пятна, точнее, звездные пятна, поскольку светило Деста совсем не похоже на земное солнце. Возможно также, рассуждал он, внутри у него что-то разладилось от времени или из-за отсутствия ремонта и, тем самым, нарушило равновесие его ощущений.

Последнее умозаключение было малоприятным, поскольку не исключало возможности поломок в будущем, а потому он отогнал его.

Он успел спуститься еще на два пролета, когда снова поймал себя на странном чувстве – что-то происходит. Теперь казалось, что в воздухе вибрирует какой-то звук, неуловимый для слуха. Тернер замедлил шаг и остановился у нижних ступеней лестницы, прислушиваясь.

Его уши не уловили ничего, кроме отдаленных звуков города, занятого своей обычной суетой. Отовсюду исходило ленивое, благодушное безразличие.

Тем не менее он определенно слышал что-то, он был уверен в этом. Тернер попытался вспомнить, как прослушивается электронная система, вживленная в его нервную систему, но последний раз он пользовался ею так давно, что пришлось порядком повозиться, прежде чем он опять уловил какое-то колебание.

Маг сконцентрировался – и понемногу начал улавливать что-то слишком слабое, чтобы назваться звуком, но имеющее тем не менее четкий ритм.

Спустя еще несколько секунд Сэм понял, что это человеческая речь. Однако ее ритм не соответствовал ни одному диалекту, которые ему приходилось слышать на Десте за все одиннадцать лет пребывания здесь.

Невероятно, невозможно, но Сэм узнал его – это был ритм универсального языка Древней Земли – интерлингва, языка, на котором говорили дипломаты, торговцы и военные, языка, на котором изъяснялся и он сам, будучи выходцем из средних городских слоев Северной Америки, его родного языка. Удивительная речь звучала именно в том, полузабытом ритме и постепенно становилась все громче и яснее.

– О Боже! – воскликнул Тернер на языке детства, забыв на секунду годы практики на местном диалекте и поклонение трем богам Праунса. Больше он не смог вымолвить ни слова. Ошеломленный, он стоял у лестницы в коридоре, уставившись в никуда, и слушал едва уловимый голос, звучавший в нем самом, в его собственной голове. Голос без конца повторял:

– Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь. Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь. Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь...

– Я здесь! – молча закричал Сэм помимо воли, ни на секунду не задумавшись, что означает появление неожиданного посланца с исчезнувшей планеты. – Я здесь!

За одиннадцать местных лет канал связи, вмонтированный ему в затылочную часть черепа на тренировочной базе Марса, ни разу не понадобился Сэму – просто потому, что во всей звездной системе Деста говорить было не с кем. За одиннадцать лет Сэм Тернер и не подумал провести хотя бы одну профилактику искусственных систем в своем теле и ничуть не беспокоился, когда центр самоконтроля отмечал неисправность в какой-нибудь мелкой схеме.

Он почти не использовал свои внутренние технические средства; компьютер, отвечавший за контроль и профилактику естественных и искусственных систем его организма, постепенно пришел в негодность. А до этого он и компьютер вдвоем в течение четырнадцати земных лет субъективного времени бесцельно скитались в космосе. Бесцельно и бессмысленно, разрушая и саморазрушаясь.

Не странно ли, что внутренний приемопередатчик до сих пор действовал?

Но куда удивительнее был зов, настигший его через столько лет, звучавший в его мозгу и сейчас, спустя несколько долгих минут после его необдуманного мысленного крика. Едва пришедший в себя Тернер понял, что его ответ не достиг неизвестного адресата. Передатчик, встроенный в череп, работал от биоэлектричества его собственного тела и имел дальность передачи не более одной или двух световых минут.

Случилось ли что с его собственным передатчиком или с приемником другой стороны или просто расстояние между ними было слишком велико – этого Тернер не мог знать. Он догадывался, что скорее всего имеет место последнее, но не удивился бы ни одной из вышеназванных причин.

Тем временем сигнал, не прерываясь ни на миг, монотонно звучал в нем:

– Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь.

А может, и к лучшему, что его не услышали. Он не знает, в чем там дело и связан ли сигнал с его пребыванием на Десте. Ему оставалось только догадываться о существовании других выходцев с Древней Земли, которые, возможно, все еще бродили среди звезд.

Тернер сел прямо на пыльный пол, чтобы привести мысли в порядок, стараясь не обращать внимания на беспрерывно повторяющееся «Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь...».