Ирина Белояр - Вулкан проснулся, бэйби

Это была потрясающая новость. Страх неудачной охоты или бедного урожая больше не преследовал нас, отныне и никогда.

Мы вообще перестали бояться себя и природы. Что бы ни произошло — как с гуся вода. Сломается рука или нога? Нет проблем, сама срастется. Укусит какая-нибудь тварь? Отравится. Холодно или жарко? А что это такое?..

Терновник стал для нас всем. Врачом, кормильцем, обогревателем и кондиционером.

И — Учителем.

Как-то утром я открыл глаза и обнаружил, что мир цветной. Солнце шпарило с небес, костер не горел, но вместо черно-белой картинки — совершенно невообразимое разноцветье… Потрясенный, я отправился бродить по склону, любоваться красками. Бродил то ли много часов, то ли много минут, пока не услышал мысленный приказ товарищей: «Ждем». Вернулся. Ребята стояли вокруг кострища и держались за руки. Я подошел последним и замкнул окружность. Чья-то мысль зайцем поскакала из одной головы в другую: «Вулкан просыпается!» Температура наших тел начала стремительно расти, кожа стала искрить, затем появилось открытое пламя, и от этого пламени занялся терновник в центре круга.

На следующее утро мир опять оказался цветным, и теперь так было всегда. Мы породнились со своим добрым духом, стали его частью.

Несколько месяцев кряду продолжалась удивительная ментальная пульсация. Сначала наши сознания разбегались в разные стороны, подобно звездам: Вселенная расширялась. На краю всего сущего мы были изолированы друг от друга и могли общаться только словесно. Потом начинался центростремительный период, и в конце его все девятнадцать человек становились единым целым… Дольше всех во время центробежного полета в моем сознании оставалась Инга. Когда исчезала и она, пуповина обрывалась, и я ощущал, что рожденный человек слаб и грешен.

На краю всего сущего я по-настоящему уверовал в Бога. Я его там видел.

На плато приземлился кар. Из кабины вылезли мужчина и женщина. Он в стильном костюме, она в шикарном платье.

— Ни фига себе… Адресочек не перепутали?

— Может, нас уже туристам показывают? К вашим услугам сафари на терновом плато. Охота на леммингов. В районе также водится человек неразумный. Внимание! Популяция уникальна, охраняется законом.

— Твоими бы устами…

Парочка двигалась в нашу сторону. Шли неуклюже. Каблуки у дамы застревали между камнями. Кавалер пытался ее поддержать, но спотыкался сам.

— Да, здесь вам не Бродвей…

— А давайте отойдем метров на сто, пусть еще помучаются!

Наконец, гости доползли, остановились и перевели дух.

— Привет, ребята.

Челюсти у нашей команды синхронно отвисли.

Тина и Мартин. Собственной персоной.

— …вот так. Мы наконец-то прозрели, сумели оценить заблуждения своей прежней жизни и отпустить их. Ребята, это такой кайф — понять, какие перспективы тебе открываются!

Тина сияла. Они оба сияли, как два свеженачищенных унитаза. Взахлеб рассказывали: на Земле теперь так хорошо, лозунг «все для человека» наконец-то воплотился в жизнь, экология на высоте, психология — сами видите…

Мы видели. Два пузыря с кипучей энергией. Жизнерадостность — нет, не натужная. Только противоестественная. Улыбки — нет, не фальшивые. Только идиотские. Было похоже — ребята искренне верят в то, что говорят. Было похоже — ребята напрочь разучились критически мыслить. Может, это новая разновидность лоботомии?

— А к нам зачем? — поинтересовался Алекс.

— Повидаться! — обрадовано заявила Тина. — У нас с Мартом теперь цель: добиться, чтобы как можно больше людей обрели смысл жизни. Решили начать с друзей.

— Миссионеры, значит… А что, на Земле смысл жизни уже у всех есть?

— Нет еще, но там очень многие занимаются проблемой. Наша задача — несчастные люди в колониях.

— Так вы эту машинку для ликвидации мозгов на Гею привезли?

— Ребята, ваш скепсис — от неведения, — вклинился Мартин. — Если бы вы знали, какой это кайф…

— Уже знаем, Тина только что сказала. Так как насчет машинки?

— Если ты имеешь в виду кабинки счастья — нет, не привезли.

— Слава богу.

— На самом деле, это очень скверно. Потому что несчастные люди вынуждены тратить средства на перелет до Земли. Но, увы, транспортировка аппаратуры во внеземные колонии нерентабельна. Даже на Земле в удаленных провинциях ставить кабинки дорого и неоправданно.

— Повезло провинциалам.

— На Земле вдали от мегаполисов работает другая версия программы, ее высылают по электронной почте после заочного собеседования с пациентом. Менее эффективно, к сожалению.

— Ага. Выпрямляет не все извилины, только половину.

…Похоже, их ничем не проймешь. Уж как мы над ними ни издевались — все мимо. Это не просто лоботомия. Вместо удаленных частей мозга ставят своеобразный экран, от которого отлетает весь негатив…

— У вас нет оборудования, а у нас нет денег на перелет до Земли. Что делать?

— Не проблема. Колонистам предоставляется кредит с рассрочкой, под проценты. Есть разные варианты: рассрочка на год, на три…

— Серьезно? Летать теперь можно в кредит?

— В рамках проекта психологической реабилитации — да. Достаточно поручительства официальных представителей концерна «Вижу цель». К примеру, на Гее представители — мы… Правда, находятся люди, которые злоупотребляют этой возможностью. Совершают перелет в кредит, а от реабилитации потом отказываются.

Коммунары дружно расхохотались.

— Чему радуетесь? Гуманный проект терпит убытки по вине нечестных людей. Из-за этого концерну пришлось пересмотреть кредитное соглашение, ввести дополнительный пункт. Теперь порядочные клиенты видят, что им не доверяют…

Даже эти слова были произнесены с идиотской улыбкой. Гуинплены, е-мое…

Надо же так изуродовать людей. Лучше загнуться от пневмонии или отравиться незнакомыми грибами. Лучше утонуть на отмели или быть съеденным куропаткой… Смешно, грустно и дико. Невозможно было не издеваться над этими созданиями, они каждой своей фразой провоцировали очередную колкость. Но ведь это наши ребята. Наши покойные друзья. Из уважения к их памяти стоило быть милосерднее.

Не получалось.

— Конечно, убытки — ничто в сравнении с пользой, которую приносит людям программа реабилитации. Сколько покалеченных судеб восстановлено, — вдохновенно продолжал Мартин.

Все время разговора Инга сидела молча, лишь изредка переводила изучающий взгляд с одного гостя на другого. Тина трижды одернула платье. Несколько раз пригладила волосы. Наконец, не выдержала:

— Что ты на меня так смотришь?

— Знаешь, вы с Мартом выглядите гораздо старше нас.

— Ну, да, мы повзрослели. А вы, — Тина улыбнулась еще шире, — так и остались детьми. Все в песочек играете.