Дмитрий Романов - Нф-100: Великое переселение

Теперь они сотнями рыскали по долине, выискивая и добивая недобитых жителей, переворачивая обуглившиеся балки и полотнища в поисках наживы. Все воины были высокого роста, крепкого телосложения, словно бы их породу специально выводили под одну мерку и шаблон. Доспех мутно поблескивал серо-зелёным металлом, а шлемы некоторых воинов, старших в звании, были выполнены из черепов странных существ, похожих на драконов. Мощные клыки обрамляли подбородок, вытянутый распахнутый зев чудища скрывал лицо, и из костяных глазниц иногда сверкали хищные взгляды маслянистых тёмных глаз. Прозрачный корабль Лиры, компактная летучая сфера, подлетала совсем близко к солдатам, но они словно бы и не замечали её присутствия. Рычали, кричали что-то друг другу, бранились, а иногда и дрались, деля откопанные под завалами парчовые пояса, расшитые золотом ткани или россыпи самоцветов в серебряных чашах.

В заспинных ножнах их тяжелели боевые топоры и глефы. Чудовищно грубый вид их давал волю воображению -- как рассекается не только кость, но и камень крошится от удара массивного зазубренного лезвия. На другом конце долины в ряд стояли колесницы. В них были впряжены существа, напоминавшие грифонов -- перья сталью укрывали львиные телеса, мощные лапы попирали чужую землю немой мощью, высекая когтями искры из гранита.

Следующим рядом за шеренгой колесниц высились осадные орудия, довольно примитивного вида. Лира видела такие в историоскопе, при погружении в древнейшие времена раннего христианства. Тогда был ещё тот загадочный мифический континент -- Европа. Теперь даже юпитерианский спутник, так же названый в честь дочери финикийского царя, подвергся частичному разрушению.

Однако тот, кто был заинтересован в этой демонстрации театра смерти, решил перейти к следующей сцене. И прозрачная сфера Лиры взмыла резко вверх, вознесясь над белоснежными пиками гор, размыв их в единый шлейф сверхскоростным полётом.

В том каньоне, куда перенёс её корабль, ей уже приходилось бывать однажды. Туда её и остальных членов экипажа "Феба" приводили маленькие тра в красных и синих плащах. Она вновь увидела величественную панораму картины, высеченной сразу на нескольких отвесных скалах.

Всё то же существо на троне с большой головой, увенчанной пирамидой. Всё тот же дракон, выплёвывающий из пасти меньших драконов. Переплетения змей и механизмов, нитей. И сфера с шестью фигурками, летящая сверху. Но, видимо, разрушители хорон-за уже успели потрудиться над изображением. Лишь дракона они оставили вне прикосновенности, остальное же сплошь покрылось сколами и трещинами. Казалось, гору просто смяли огромными клещами, надломив.

Лира облетала гору, и с этой перспективы обзора ей открылся укреплённый в ущелье форт. Зубцы бойниц и башен казались зубами в челюстях скалы. Меж ними можно было разглядеть синие плащи тра. Маленькие существа суетно носились по переходам, таскали камни, канаты, тушили бушевавший в ближней части укрепления пожар. Это были последние защитники рубежа. Форт стоял уже не первый день, выдерживая страшный натиск. Под его стенами в расщелине гор высилась груда разбитых осадных орудий и тела войска хорон-за в серых латах.

И вдруг по прозрачным стенам корабля Лиры побежали разводы. Линии, словно помехи на мониторе, кривились и преломляли вид, как в кривом зеркале. В ответ на эти помехи стены разом вспыхнули красным жарким светом, и вновь стали прозрачными. Помехи прекратились. И тогда Лира поняла, что это шёл над Трамой ливень. Корабль установил силовое поле, чтобы капли воды не соприкасались с его стенами-окнами.

Впервые за много лет она наблюдала ливень вживую. На Земле климатические ведомства взяли стихию погоды в свои руки, и даже в детстве ей редко удавалось краем глаза взглянуть на это чудо природы. Но чудо чудом, а в последние годы оно больше расценивалось, как бедствие, поливающее головы кислотными осадками. Здесь же, на планете Трама, ливень имел чистый прозрачный вид освежающих потоков. И вот уже выросла целая водная стена, за которой почти не проглядывался ни форт в горах, ни долины, ни пепелища поселений.

Однако вскоре стена дождя приобрела новый оттенок. Этот уже был ближе к кислотным осадкам покинутой Земли. Потоки, разбивающиеся о силовое поле налились жёлтоватым, стали непрозрачны. Лира приблизила лицо к самой стене, вглядываясь и пытаясь понять природу осадков. И в слудующий миг о прозрачную стену с той стороны ударилось жёлтое тело.

Лира отпрянула назад. Перед ней, по ту сторону, расплывалось огромное пятно, словно клякса воска. Оно растекалось во все стороны, истончаясь, и расслаиваясь. Тонкие его пленки в потёках истончались до сеток, выгибались, и вот уже шевелились белёсо-жёлтые нити. Эти проклятущие корневища, от одного вида которых Лиру затошнило, и сердце заломило в сдавленной груди. Корни словно бы знали, что она внутри. Они, подобно слепым змеям, утыкались в поверхность сферы, пытались впиться в неё, водили по ней отростками, соскальзывали. Хотели проникнуть внутрь.

А вскоре ливень перестал, и весь каньон, все горы и даже река зажелтели, блестя влагой в лучах дневного светила. Сети собирались в переплетения, извивались огромными змеями в бесконечных узлах. Тра на стенах форта лили кипящую смолу из огромных желобов, пытаясь сдержать новый натиск -- на этот раз натиск не солдат, а змеящихся корней. Но куда было этим примитивным методам против целой стихии?

И было ли это садистским методом внушения величия через страх, но корабль Лиры направили прямиком к осаждаемому форту. И картина действительно заставляла содрогнуться. Желтовато-белёсые корни, словно лозы дикого плюща, цепляясь за мельчайшие выступы и неровности скал, ползли на них. Тра подкатывали к краю стены форта тяжёлые круглые котлы с кипящем варевом и выливали по металлическим желобам содержимое вниз. Корни тут же съёживались, меняли цвет на тёмно-серый. Но почти мгновенно по трупам обожжённых лоз карабкались новые, уже стремительнее направляясь на движение. Корни либо обладали глазами, либо какой-то сторонний наблюдатель, видевший из укромной позиции всё поле боя, направлял их.

Так змея реагирует на движение мыши перед ней, до броска ещё в точности повторяя траекторию движения жертвы, сливаясь с ней в едином ритме. И вот -- бросок. Хотя корни не бросались, а монотонно и неумолимо наступали. Просто наползали своей жёлтой массой, поглощая пространство. Те тра, что попадались им на пути, опутывались нитями, превращаясь в мумий. И растворялись в тугом клубке. Не оставалось даже одежд. Только металлическое и каменное оружие позвякивало об пол бойниц.

Некоторые защитники не спешили сдавать рубеж. Они ловко вертелись, припадаяя то на одно, то на другое колено, выгибаясь и крутясь, кривыми лезвиями рассекая воздух. Тянущиеся щупальца беспомощно опадали, обрезанные клинками. Вокруг некоторых воинов образовывались целые горы рассечённых корней. И они как бы оказывались замурованными в стенах. Стенах, которые сами же создали. Но наплыв этой белёсой материи был настолько мощным, что тра буквально тонули в ней. Вот один котёл под натиском дал крен на катящихся брёвнах. Несколько воинов пытались вытянуть его в прямое положение, но корень словно сообразил, в чём дело, и массив сплетений подтолкнул накалённый бронзовый бок. Котёл опрокинулся не в желоб, залив площадку кипящим маслом. Волна хлынула, затопив воинов тра, не успевших отступить, увязших по пояс в рубленной плоти корней. Следом за волной масла прошлась по гарнизону волна дикого вопля.