Кирилл Еськов - Америkа (с примечаниями редактора)

- Уважали вы, стало быть, вашего графа, - кивнул ротмистр, не забывая выбирать дорогу: вокруг пошли уже городские дома.

- Знамо дело! Правильный он был человек... И дядя Гриша всегда его хвалил - настоящий, говорил, был отец-командир, очень о личном составе заботился.

Расторопшин вновь понимающе кивнул, не ответив. Самого графа ротмистр на Кавказе уже не застал, но отдаленные последствия деятельности его превосходительства по умиротворению Приморской Черкесии ("Нет аула - нет и проблемы", как шутили в штабах...) пришлось разгребать именно их Службе... Впрочем, об этом Саше знать совершенно незачем.

...А он, выходит, опять задремал, угревшись; пролетка стояла в настоящем городском переулке между многоэтажными домами, справа доносился шум большой улицы, а Павел Андреевич слез уже с козел:

- Подъем, напарник! Мы почти на месте, но сейчас будет работа . Готов?

- Да, Павел Андреевич. Так точно!

- Слушай меня внимательно. Сейчас ты возьмешь на руки Флору - тяжеловато для тебя, но деться некуда - и пойдешь вот в этот двор. Он проходной, но перегорожен дощатым забором; четвертая справа доска держится на одном гвозде, верхнем; как пролезете, непременно верни доску в прежнее положение! Дальше начинаешь двигаться вдоль правой стены, до того места, где она делает колено направо...

Заставив юного напарника дословно повторить инструкцию - дважды, ротмистр удовлетворенно кивнул, вернулся на козлы и укатил: следовало избавиться от пролетки, оставив ее невдалеке от ближайшей биржи извозчиков. Саша же нырнул в непроглядную темень проходного двора и через положенное время, двигаясь почти ощупью, уперся в мокрые доски забора: ура! Отсчитал нужную доску, попытался ее сдвинуть, как было велено, и со страхом убедился, что та приколочена на совесть; сам он перебраться через тот забор, наверное, сумел бы, но о том, чтоб перетащить Флору нечего было и думать... Надеясь, что просто обсчитался, еще раз прошелся по доскам, теперь уже строго на ощупь, начиная от стены: да, вот она, четвертая по счету, доска как все другие; слова же "четвертая справа", повторенные дважды, он перепутать никак не мог.

Объяснение могло быть только одно: забор недавно починили; ведь так, небось, и стоял годами - но именно сейчас кому-то стало невтерпеж! В тихом отчаянии (время прохождения маршрута было рассчитано для него Павлом Андреевичем почти по минутам) он принялся пробовать все доски подряд - а вдруг?.. - и спустя небольшое время обнаружил-таки ее , совсем не на том месте; оказавшись же по ту сторону забора, он разобрался, что разночтения в счете приключились благодаря выступу стены, за который прячутся заподлицо крайние три доски. До условленного места на другом конце хитрого лабиринта проходных дворов он добрался уже безо всяких накладок и почти в срок - застав там Павла Андреевича уже колдующим над запертой наружной дверью черного хода.

- Всё - штатно? - отрывисто осведомился ротмистр, не отрываясь от работы.

- Так точно! - Саша запнулся на секунду - стоит ли сообщать о доске, и решил не загружать память Павла Андреевича такой ерундой: нашел ведь в итоге, и ладно.

- А доску как нашел?

- А! Так это была проверка?

- Какая, к дьяволу, проверка!? - придушенным шепотом, и оттого еще страшнее, рявкнул стремительно обернувшийся Расторопшин; мгновенно, впрочем взявший себя в руки. - Саша, раз уж ты сейчас у меня вроде в учениках, как у твоего дяди Захара, запомни: будучи на операции , ты обязан немедля докладывать старшему группы о любом отступлении от плана, о любой мелочи; а то, что проход нашелся в неуговоренном месте - вовсе не мелочь. Сейчас это была моя промашка: не успел когда-то прозвонить маршрут с обоих концов и учесть при инструктаже тот выступ - ты понял, да? - но вообще-то это признаки того, что маршрут под контролем противника, и весьма вероятна засада. Учти на будущее, напарник...

Тут как раз замок щелкнул, открыв перед ними лестницу, на удивление чистую для черной; чувствовалось, что тут обитают солидные люди. Поспешающий через две ступеньки Павел Андреевич с Флорой на руках, избавившийся - вместе с пролеткой - и от кучерского кафтана с капюшоном, и вернувшийся в давешнее свое обличье нищенки, смотрелся тут, мягко говоря, невместно .

Однако отворивший им дверь в квартиру (на три коротких звонка) вальяжный барин в домашнем халате, похоже, не только не был шокирован, но даже и особого удивления не выказал:

- О-о! Привет бойцам тайного фронта! - пророкотал он, заключая ротмистра в объятия. - Ну-ка, покажись, Паша... У тебя там как - и вправду башка разбита, или это такая маскировка? Проходите, джентльмены, у меня тут попросту, по-холостяцки...

- Рад тебя видеть, Алекс - не то слово!

- Слова - потом. Давай-ка скидавай свои конспиративные лохмотья и дуй в смотровую: чувствую уже, что шить там придется всерьез, через край... Вас, молодой человек, это, кстати, тоже касается - в смысле лохмотьев. Можете сразу в ванну...

- Постой, старина, я потерплю - не горит. У нас тут на руках еще раненый, совсем тяжелый, - и с этими словами Расторопшин отступил на лестницу, за оставленной там Флорой.

Присевший на корточки доктор лишь присвистнул:

- Да вы что, ребята! Я всё-таки не ветеринар, что я понимаю в собачьей анатомии?

- Зато ты отлично понимаешь в проникающих ранениях и в неотложных полостных операциях в полевых условиях! Терять-то, похоже, уже нечего, так что...

- Ладно. Любопытное ранение... это, часом, не рапира? Как ее угораздило?

- А вот этого тебе лучше не знать.

- Понял. А про время?..

- Около трех часов назад. ...Думаешь, опоздали уже?

- Трудно сказать. Парень-то - кто у нас будет?

- Мой человек. Звать его... ну, пусть будет Сашей.

- Да я сейчас не о том. Он - хозяин собаки?

- Можно считать, что так.

- Ладно. Саша, подойди, пожалуйста. Ты как - крови не боишься?

Второй раз за последние часы ему пришлось отвечать на этот, не самый частый в обиходе, вопрос.

- Отлично. Значит, будешь мне ассистировать. А то очень не хотелось бы, чтоб пациент успел прокусить мне руку - покуда не подействовал хлороформ... Ну, что шансов у нас почти никаких - это ты, надеюсь, понимаешь и сам?

- Да. Так точно, ваше благородие.

- Тогда - за работу.

25

Ну, вроде как всё... Отходящая от наркоза Флора ("Надо же! никак не ожидал, что выживет, если честно...") пристроена на ближайшее время под опеку доктора, голова зашита и перевязана, и принят уже общеукрепляющий стакан джина (водки англофил Алекс дома не держал принципиально). Бойцам не-тайного фронта было бы самое время повспоминать минувшие дни, устроившись в уютных креслах у камина, тайного же - увы...

- А теперь слушай сюда, старина... old fellow, - промолвил он, отставляя тарелку (веджвудский фарфор) из-под наспех проглоченного ужина. - То, во что я тебя сейчас втянул - очень опасно...