Кирилл Еськов - Америkа (с примечаниями редактора)

- Притон, да. Но не воровской...

Засим ротмистр прочел трехминутную примерно лекцию, вполне академическую по стилю изложения, которую можно было бы озаглавить так: "О нетрадиционных сексуальных отношениях и их социальной роли в привилегированных слоях русского общества середины XIX века". Парнишка сидел пунцовый - хоть прикуривай, а по окончании лекции еле выдавил дрожащими губами:

- Вы... вы... хотите... чтоб... я?..

- Ты чего, напарник, - встречно вытаращился на него ротмистр, - с дуба, что ль, рухнул?! Или как это называют в вашей, Витебской, губернии?

- Простите, Павел Андреевич, - жалобно заморгал тот, - но даже изобразить собой такую... такое... ну, не выйдет у меня, правда...

- Ты, как раз, главное - не вздумай там чего-нибудь изображать : угробишь нас обоих - на раз! Будь самим собой - как вот сейчас. Именно таким ты мне там и нужен. За нитью разговора даже и следить не пробуй. А главное - держи рот на замке, что бы вокруг ни творилось. Ты мне веришь?

- Да, дядя Паша.

- Тогда всё у нас с тобой станцуется, племянник!

26

На пАру, возникшую будто из ниоткуда посреди погруженного в полумрак клуба "Эфиальт", трудно было не обратить внимания: прелестный эфеб в пейзанском наряде, способный заставить любое сердце биться учащенно, и брутальный мачо в безупречном английском костюме и котелке, при виде которого застенчивый вздох: "О-о..." исторгался из груди как бы сам собой... Прекрасные незнакомцы, переживавшие, похоже, даже еще не медовый месяц, а лишь романтическое преддверие его, были поглощены друг другом настолько, что не нашли даже нужным представиться обществу по клубной традиции. Мачо небрежным движением поманил к себе и так уже поспешавшего к ним распорядителя, весьма встревоженного нарушением этикета, и опередил его вопрос своим:

- Perhaps at least here, with my most charming hosts, I might be able to speak my own language, what? It so happens that my French is nonexistent and my Russian shamefully limited. Dear me, I forgot to introduce myself. I'm Captain FitzGerald, Archibald FitzGerald of Valencia FitzGeralds, Bengal Army, staff. At your service. I am on secondment to the local Embassy.*

- Indeed, a lack of French could create a problem while travelling through Russia.** - сочувственно склонил голову распорядитель.

- Well, I have Turkish, Armenian, Georgian and Farsi to back on, plus a couple of North-Caucasian patois. What do you think, will Farsi do the trick?***

- I beg your pardon, sir, - почтительно осведомился кто-то из зрителей, - but it is said that it is the Bengal Army staff that directs British intelligence work throughout the Middle and Far East. Is that true?****

-----------------------------------------------

*Возможно, я хоть здесь, под вашим гостеприимным кровом, смогу изъясняться на присущем мне языке? Так случилось, что французским я не владею вовсе, а русским - позорно слабо... Ах, да! - я забыл представиться: Фиц-Джеральд, Арчибальд Фиц-Джеральд - из Валентийских Фиц-Джеральдов, капитан штаба Бенгальской Армии, к вашим услугам. Временно прикомандирован к здешнему посольству.

**Без французского при путешествии по России у вас могут возникнуть проблемы, сэр.

***Ну, у меня еще имеются в запасе турецкий, армянский, грузинский и фарси, плюс пара северокавказских наречий; как думаете, фарси не поможет делу, нет?..

****Простите, сэр, утверждают, будто именно штаб Бенгальской армии направляет работу британских секретных служб по всему Среднему и Дальнему Востоку. Это действительно так?

---------------------------------------------

- До меня тоже доходили такие слухи, - с потешной серьезностью кивнул мачо, - но сам я никогда не встречал живого британского агента. А вы, сэр?

- Да причем тут британские агенты? - повысил голос распорядитель. - Как вы вообще сюда попали, сэр?

- Через дверь, разумеется! Или вид моего костюма наводит вас на подозрение, будто я воспользовался каминной трубой?

Прошелестели смешки: в густеющем кружке, прислушивающемся к разговору, языком Шекспира и Мильтона явно владел не только знаток истории британских разведслужб.

- Впрочем, я, кажется, понимаю - что вы имеете в виду. Там, на входе, нас встретили двое мускулистых джентльменов, и сейчас оба они, кажется, нуждаются в медицинской помощи.

- Нуждаются в медицинской помощи? - растерянно переспросил распорядитель.

- Я пытался объясниться с ними, но они, кажется, не говорят ни по-английски, ни даже на фарси... Возникло недопонимание, оно породило агрессию... А вы ведь не думаете, что британский офицер, да еще из штаба Бенгальской армии, позволит хватать себя... как это - za grudki? я верно воспроизвел эту идиому?

На этом месте глаза многих зрителей, как ни странно, засветились явной симпатией, граничащей у иных с подлинным обожанием. Распорядитель же отчетливо почувствовал, что теряет почву под ногами:

- Простите, сэр, но я вынужден поставить вопрос ребром: как вы вообще попали в клуб, и кто ваши рекомендатели?

- Ах, это... Мне рекомендовал это место, снабдив его самыми замечательными референциями, мой лондонский сердечный друг - сэр Генри Болдуин.

- Сэр Генри Болдуин ?! - на лице распорядителя появилось такое выражение, будто ему одновременно влили в рот стакан неразведенного лимонного сока, а с обратного конца - полведра скипидара. И было отчего...

Сэр Генри был аристократическим отпрыском из тех, в чьем гербе явно недостает изображения серпа с молотом и девиза: "Коси и забивай!" Он настолько бравировал своей нетрадиционной ориентацией, что семейство наконец собралось с духом, нажало на нужные рычаги и пристроило оболтуса на дипломатическую службу, надеясь схоронить семейный позор где-нибудь подальше от метрополии - лучше всего заморозив его в русских снегах. Это невинное кумовство довольно дорого обошлось дипломатическим ведомствам обоих стран. В Петербурге сэр Генри окончательно сорвался с резьбы, стал завсегдатаем мест, где дипломату великой державы не следует бывать ни под каким видом, и перешел с гашиша на новомодный кокаин, а с эфебов - на совсем уж малолетних малолеточек, щедро присыпая всё это сверху мягким (пока...) садо-мазо... Ну и достукался: соблазн оказался слишком велик, и Третье отделение устроило дипломату подставу, используя средства как традиционные (малолетнюю проститутку, завопившую в нужный момент: "Помогите!!! Насилуют!.."), так и самоновейшие (фотографическую технику). Завербованный сэр вынес из посольства охапку предназначенных к уничтожению секретных бумаг (оказавшихся на поверку ничего не стоящей чепухой), пришел в состояние полной уже невменяемости по причине еженощно снившейся ему процедуры повешенья собственной персоны в Ньюгейтской тюрьме, в отчаянии признался во всем отцам-командирам и был срочно эвакуирован в Лондон.

Скандалище грянул - до небес. Вербовка дипломатов - это вообще игра на грани фола, а уж тем более с такими живописными подробностями. Инициаторов провальной операции сослали мелкими полицейскими чиновниками в глубочайшую провинцию, а Топографическая служба получила приятную возможность поупражняться в остроумии на предмет перверсивного поведения конкурирующей Конторы, порождаемого, как учат классики, ее сексуальной несостоятельностью, и продираться сквозь те заросли цветущей и колосящейся похабени стало вскоре решительно невозможно...