Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна

Мои противники перешли в контрнаступление. Под тремя перекрестными взглядами, словно лучами майского солнца, становилось легко и приятно. Захотелось немного отдохнуть. Только как я могу отдыхать, тела то у меня нет. Хоть бы спрятаться бы куда-нибудь. Ага, вот и ящичек подходящий. Довольно красивый ящичек, уютный, наверное. И крышечка слегка приоткрыта. Там будет покойно и уютно. Похоже, что его специально и приготовили. Какие заботливые люди. Ящик медленно приближался. Скоро отдохну от всего этого кошмара. Такой интересный ящичек. Из чего же он сделан? Похоже, что не из пластика, снаружи блестит, как металлический, а что там внутри, очень интересно…

Металл! Стоп, да что же это такое. Меня словно разряд пронзил. Это же ловушка! Вечная тюрьма. Через несколько секунд крышка захлопнулась бы и – привет родным и близким. Я заметался по помещению, оглушенный взрывом злобы, исходившей от неудачливых пленителей. Проклятие – стены, потолок, пол – все металлизировано. Тот же ящик, только больших размеров, и не покой, а медленный ужас поражения охватил меня. Ну, нет, не бывать тому! Мне хотелось кричать, только вот беда, кричать было нечем. Я метался по комнате, в панике пытаясь найти хотя бы какой-нибудь выход. Надо успокоиться и сообразить, где она, спасительная лазейка. Может быть вентиляция? Ну, конечно же! Я бросился туда и погрузился в темноту. Есть выход! Я мчался с сумасшедшей скоростью, пока не наткнулся на заслонку. Тупик. И ни одной щелочки. Надежно сработано, полная герметичность. Быстрее назад, пока они не успели закрыть и входное отверстие. Уже на последних метрах свет, исходящий из вентиляционного отверстия, внезапно померк, и я оказался в этой импровизированной ловушке. Выхода не было. Окружающий меня металл был холодным и притягивающим. Он отнимал силы, и я это хорошо знал. Сколько мне удастся продержаться? Час, сутки или год? Чтобы не тратить зря энергию, я повис невдалеке от входа. Остается только ждать, скорее всего, конца. Похоже на джинна в бутылке. С той только разницей, что бутылка у него была керамической. Заботились люди о здоровье других, не то, что в нынешнее время. Или это был металлический кувшин? Не помню. Да и есть ли какая…

Я всегда считал, что мыслить можно только имея столь необходимый атрибут, как мозг. Собственно говоря, чем еще мыслить, как не головой. Не ногами же. Оказалось, что я был не совсем прав, то бишь, совсем неправ, то есть – абсолютно. Мозга у меня на текущий момент не было, а мысли почему-то где-то варились. Жалко, что не смогу об этом никому рассказать, вот бы подивился народ. А то, что рассказать не удастся, я уже знал по тому, как постепенно мне становилось все труднее следить за этими самыми мыслями. Скорее всего, энергии оставалось все меньше и меньше. Вот и получается, что закончил я свой путь все-таки в тюрьме, с той лишь разницей, что здесь не кормят, а наоборот, отбирают последнее…

Мысли мои оборвались, так как я почувствовал движение. Стенки вентиляционного желоба не могли двигаться сами, это значит, что двигалось мое «я», причем безо всяких усилий с моей стороны. Первой моей реакцией было, конечно же, сопротивление. Я боролся, но тщетно. В конце концов, я мысленно сплюнул и покорился. Не все ли равно, здесь или в маленьком аккуратненьком ящичке? Но дело оборачивалось совсем другой стороной. Движение ускорялось и, наконец, меня выбросило в открытый космос. Мелькнула панорама, за последнее время ставшая мне уже привычной, затем резко все повернулось, и Харон вместе со своими спутниками стал быстро удаляться. Судя по всему, скорость возрастала неимоверно быстро, окружающее стало меркнуть и вскоре исчезло. Что это? Предсмертные галлюцинации или действительность? Я что, стал своего рода межзвездным кораблем? Чудеса, да и только. Куда же это меня несет? Ха, да, наверное – в ад. А, может быть, все-таки в рай? Куда бы ни несло, далековато от Земли. И, как бы там ни было, а назад возврата нет. Или это состояние полного мрака и есть конец? Вот будет номер, если это правда. Пустота и ты в ней, такой же пустой, не считая мыслей, которым и прийти-то некуда…

Я устал. Время меня уже почти доконало. Устал мыслить, беспрерывно и бесплодно. Уже сотни раз заново пройдена вся моя жизнь, вплоть до мельчайших подробностей, которые выстраивались одна за другой как бы сами по себе, без усилий с моей стороны. Всплывали такие подробности, от которых становилось если не стыдно, то как-то неудобно и хотелось обернуться, не заметил ли кто-нибудь моего смущения. Бывали минуты, когда хотелось плакать от умиления, да вот беда, плакать было нечем. И почему-то очень мало было моментов, о которых можно было сказать, вот оно – счастье. Так, отдельные вспышки, иногда яркие, но недолгие.

Я пытался подольше останавливаться на этих моментах и вскоре горько пожалел об этом. Как пластинка с любимой мелодией приедается и теряет свою прелесть, если ставить ее слишком часто, так и светлые моменты моей жизни блекли и растворялись во времени, теряя свой блеск и оставляя только ностальгический след. То же самое происходило и с другими яркими моментами. Жизнь стала казаться мне серой и незначительной. Я устал от нее и воспоминаний о ней. Наверное, это и есть ад, когда у тебя не остается ничего, даже воспоминаний.

Темнота вокруг понемногу рассеивалась, стали появляться яркие вспышки, уносящиеся с ужасающей скоростью. Судя по всему, пришла пора тормозить. Я не знал, радоваться этому или огорчаться. Снова то же самое, сплошные переживания. Куда меня занесет на этот раз? И хочется ли мне этого? Самое обидное во всем этом деле, что никто меня не спрашивает, хочу ли я этого или нет, просто берут и бросают, куда им вздумается.

По курсу нарисовалось крупное яркое светило. Куда это меня несет? Вот будет номер, если прямо на Солнце. Я представил, как приближаюсь к нему и… А собственно говоря, что может произойти? Сгорю или что-нибудь еще? Нет, похоже, что не сгорю, светило оставалось немного в стороне, получалось, что конечная остановка не там. Это уже интересно. Что ж, подождем, и не столько ждали…

Планета, к которой я приближался с «головокружительной» скоростью, настолько напоминала Землю, что я даже обрадовался, как – никак, а все же попаду домой. Непонятно, правда, в каком качестве, но домой. Хоть приведением, это уже не так важно. Но постепенно моя радость рассеялась. Даже с моими географическими познаниями можно было отличить формы материков от земных. Увы, мне предстояло посетить чужой мир. Будь на моем месте человек с душой первооткрывателя, он бы душу променял на такую возможность, а для меня это почти ничего не значило, только беспокойство усиливалось с каждой минутой. Хотелось закрыть глаза и открыть их, когда движение закончится и, можно было надеяться, закончится и ожидание.