Джон Уиндэм - День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]

Спустя еще один-два дня плавания увидишь, что к берегу часто подходят Дурные Земли. А потом обогнешь большой залив, и там Дурные Земли пойдут сплошняком, без всяких просветов. Когда моряки впервые попали в эти края, то очень испугались. Они поняли, что оставили Чистоту за спиной и плывут все дальше и дальше от Бога, туда, где он им не сможет помочь. Всем известно, что если вступишь на Дурные Земли — умрешь, но никто не думал, что придется увидеть их своими собственными глазами так близко. А больше всего моряков и тех, кому они, вернувшись, рассказали об этом, смутило то, что все эти существа, противные Божьим законам, прекрасно там живут и здравствуют, как будто так и надо.

Да, поначалу это зрелище просто оскорбляло глаз. Там росли гигантские злаки с колосьями, поднимающимися выше, чем какие-нибудь наши деревца; на скалах располагаются гигантские мхи, их корни струятся по ветру, как длинные пряди волос; кое-где там встречаются колонии грибов, которые с первого взгляда можно принять за большие белые валуны. Еще там видели кактусы, толстые, как бочки, размером с небольшой дом и с колючками в десять футов длиной.

Есть там растения, живущие на вершинах скал, но их длинные зеленые плети спускаются на сотни футов вниз в море, так что не разберешь, наземное ли растение спустилось к воде или морское каким-то образом вскарабкалось на такую высоту. Там сотни разных странных существ. Нормальные почти не встречаются. Это какие-то джунгли Отклонений, они простираются на многие, многие мили. Животных там мало, а если изредка мелькают какие-то, то подобрать им название невозможно. Но там много птиц, большей частью морских. А раз или два люди видели, как в небе летело что-то большое. Из-за расстояния нельзя было толком разглядеть, что это такое, но двигалось оно не так, как птицы.

Это зловещие, заколдованные края, и те, кто повидал их, в какой-то момент вдруг понимают, что нечто подобное могло быть и здесь, у нас, если бы не инспекторы и законы о Чистоте.

Все это достаточно безобразно, но есть вещи и похуже. Еще дальше на юг начинают появляться прогалины, где можно увидеть лишь самую простую и очень скудную растительность. А вскоре открываются целые куски берега, где на 20, 30, 40 миль в глубину ничего не растет. Вообще ничего.

Все побережье голо. Просто черная шершавая земля. И в глубине материка все обозримое пространство тоже представляет собой огромную угольную пустыню. Если виднеются скалы, их линии жестки и зазубренны и ничем не смягчены. В море там нет ни рыбы, ни водорослей, ни даже ила. Когда один корабль как-то заплыл туда, то все рачки и ракушки, наросшие на днище, опали, и киль его совершенно очистился. Там не увидишь птиц. Там неподвижно все, кроме волн, разбивающихся о черный берег. Это жуткие места. Шкипер не поведет туда свой корабль, и моряки рады подчиниться этому запрету. А между тем, по-видимому, так было не всегда. Как-то раз корабль одного лихого капитана заплыл в те края и пристал к берегу. Команда увидела на берегу какие-то огромные каменные руины. И моряки согласились, что для природного нагромождения камни расположены слишком правильно и что, по-видимому, это остатки города Прежних Людей. Но это все, что стало о них известно. Многие из команды этого корабля заболели и умерли, а остальные так никогда и не оправились от путешествия, поэтому больше никто не рисковал приближаться к тем местам.

Дурные Земли тянутся на сотни миль вдоль берега, лишь с небольшими участками мертвых черных земель. Протяженность их так велика, что первые смельчаки, которые туда поплыли, вынуждены были повернуть назад, решив, что им никогда не достигнуть мест, где можно взять воду и провиант. А вернувшись, они рассказывали, что, по их мнению, так оно и тянется до края земли.

Единственными, кто был доволен привезенными известиями, оказались церковники и проповедники, потому что подтверждалось то, чему они учили, и на какое-то время у людей пропал интерес к поискам новых земель.

Однако позже любознательность возобладала, и снова поплыли на юг корабли, только оснащены они были гораздо лучше. На одном из них наблюдателем оказался некто Мартер. В своем дневнике, впоследствии им опубликованном, он записал что-то вроде этого:

Черное Побережье, по-видимому, представляет собой крайнюю разновидность Дурных Земель. Поскольку приближение к ним чрезвычайно опасно, о них неизвестно ничего достоверного, кроме того, что они бесплодны, а некоторые их участки слабо светятся по ночам.

Однако результаты исследований, которые можно было провести на расстоянии, не подтверждают точки зрения правого крыла Церковной партии о том, что эта безжизненность является следствием неконтролируемых отклонений. Нет никаких данных, указывающих на то, что эта форма болезни земной поверхности способна распространяться на другие загрязненные участки суши. Напротив, более достоверным представляется противоположное мнение. А именно, так же, как подчиняются нам со временем Дикие Земли, так же, как постепенно Дурные Земли уступают свое место их обитателям Зарослей, так же, по-видимому, сокращаются внутри Дурных Земель Черные.

Из-за невозможности проведения наблюдений на близком расстоянии сведения эти недостаточно подробны, но даже в таком ограниченном виде показывают, что живые формы, правда, в самом примитивном виде, проникают в это жуткое запустение и завоевывают его.

Именно эта и подобные ей части дневника Мартера навлекли на него гнев ортодоксов, потому что подводили к мысли о том, что отклонения никакие не проклятия и постепенно исправляются сами собой. За такие еретические высказывания Мартера привлекли к суду, развернулась целая кампания по запрещению дальнейших исследований тех земель.

Кутерьма была в самом разгаре, когда в Риго вернулся корабль «Дерзание», давно считавшийся пропавшим. Его сильно покорежило, в команде не хватало людей, паруса латаны-перелатаны, вместо бизани временная мачта — общий вид ужасающий; но зато вернувшиеся с триумфом объявили, что первыми достигли земель за Черным Побережьем. Корабль привез оттуда разные диковинные товары, в том числе золотые, серебряные и медные украшения, а также груз пряностей. Доказательства их слов были налицо, но с пряностями возникли неприятности, ведь не существовало никакой возможности выяснить, чистой ли они породы или это мутанты. Самые набожные прихожане отказались даже прикасаться к ним из страха, что они могут оказаться Отклонениями. А остальные предпочли поверить, что именно об этих пряностях упоминается в Библии. Как бы то ни было, стоили они дорого, и теперь стало выгодно посылать за ними корабли на юг.

Края там дикие. У тамошних жителей нет никакого понятия о том, что такое грех, поэтому Отклонения они не пресекают. А там, где понятие греха существует, под этим словом подразумевают совсем не то, что мы. В большинстве своем они не стыдятся Мутантов. Их не тревожит, когда рождаются неправильные дети, лишь бы они были жизнеспособны и могли бы приучиться заботиться о себе. Во многих краях живут Отклонения, считающие себя нормальными. Есть, например, такое племя, где и мужчины, и женщины совершенно лишены волос, которые они полагают меткой Дьявола; а в другом племени у всех белые волосы и розовые глаза. В одном месте тебя не признают за истинного человека, если на руках и на ногах у тебя нет перепонок, а в другом женщине, у которой только две груди, не разрешают иметь детей.