Михаил Харитонов - Факап

Меня, однако, не отпускал интерес к иллюстрации. Простейший поиск в БВИ через фильтры дал однозначный ответ: вероятнее всего, здесь изображена золотая монета прошлого века с планеты Аврора, конкретно — отчеканенная в королевстве Арканар при короле Пице Шестом. Профиль которого Пица на монете и красовался.

Будь я помоложе, то сочинил бы какую-нибудь красивую теорию и загрузил бы ей начальство. Но я уже что-то повидал в жизни, и понимал, что не всё то золото, что блестит, а золотых кругляшков с бородатыми мужиками разные гуманоидные цивилизации понаделали достаточно. Тем не менее, тема меня зацепила: профессор явно на что-то намекал. И я решил выяснить, на что именно.

Хочу подчеркнуть. В этот момент я ещё не вышел за границу своих полномочий. Я уже пять лет как имел право на личное расследование. Разумеется, в свободное от рабочих обязанностей время. Я также имел право на разумное использование ресурсов организации в этих целях. Всё, что я обязан был сделать — это в приемлемый срок уведомить начальство о том, чем я занимаюсь.

И опять-таки: был бы я помоложе, сразу накатал бы доклад. Но в свете нынешнего опыта я понимал, что отчётность нужда в двух случаях — или когда надо довести до начальства что-то действительно важное, или когда надо прикрыть собственный зад. Бомбардировать же вышестоящих ненужными бумажками — это занятие или для молодых восторженных идиотов, или для заведомых неадекватов и источников проблем. Тогда я думал, что к этим двум категориям не отношусь. Что касается задницы, то я тогда не думал, что в данном случае мне нужно её прикрывать. Дело-то самое обычное. Житейское, можно сказать. Поэтому я решил сначала разузнать что-нибудь стоящее, а потом уже докладываться. К сожалению, дальше всё завертелось так, что бумажку подавать было как бы поздно.

Начал я, естественно, с самого академика Улитнера. Подняв детализацию всех его обращений к БВИ (моих полномочий на это хватало), я выяснил, что темой гипноиндукции и реморализации Моисей Львович в последнее время не интересовался. То есть совсем, совершенно.

Однако академик меня всё-таки сумел удивить. Да так, что я рот раскрыл. Потому что почтенный гуманитарий, оказывается, скачал с БВИ десяток учебников по гиперсветовой астрогации, включая 138-е издание "Курса пилотирования", над которыми обливается слезами я уж не знаю какое поколение курсантов.

И опять я живой, да что ж такое творится-то? Медведь в лесу сдох, а я ещё нет. Жив, здоров, неуклонно повышаю музыкальную культуру. Сегодня, например, наблюдал закрытие диска звезды класса G тяжёлой планетой под вторую часть Лунной сонаты и кофе из автомата. Очень не хватало пломбира, а так — неплохо.

Кстати. Может, они меня решили уморить голодом? Свежо и остроумно. Тогда почему не убрали НЗ? В принципе, он рассчитан на полгода, если экономить — можно растянуть до девяти месяцев. Может, им ещё и ребёночка родить? Нет, не понимаю, совсем ничего не понимаю.

Ну что ж, продолжим, благословясь. Что мне ещё остаётся? Не биться же самому головой об стену? Нет? Вот и я так думаю.

Так, значит, про "Курс". Сначала я было подумал, что академик возжелал на старости лет получить права пилота-любителя. Однако, присмотревшись, я обнаружил среди скачанного редкое издание — "Теоретические основы Системы Единой Нумерации космических объектов" Тёмкина-Карамаева. Которое меня заинтересовало как раз тем, что практической пользы пилоту от него никакой. Потому что связь СЕН-нумерации с реальными координатами звёздных тел осуществляет компьютер, а как он это делает — пилоту более или менее безразлично.

Однако последовательность скачанных профессором книжек убедила меня в том, что ему зачем-то понадобился именно Тёмкин-Карамаев. Потому что он шёл по ссылкам: сначала нашёл самую известную книгу (тот самый "Курс"), изучил библиографию, нашёл что-то подходящее, скачал следующую. "Теоретические основы" были последней.

Впрочем, тут я ошибся. Внимательно проверив весь список, я обнаружил, что после "Основ" академиком было заказано и получено совсем уж маргинальное сочинение: мемуар некоего Ингмара Виттеля "Воспоминания астронома: десять лет в МКпИПКО". Пробивка по базе БВИ показала, что эту книжку за последние тридцать лет экспонирования скачало человек двадцать с небольшим, и всё это были сотрудники Института Астрофизики, чаще всего — члены Межведомственной комиссии по именованию и переименованию космических объектов (то есть, собственно, МКпИПКО и есть). Тёмкин, кстати, туда тоже входил, книжку читал и зачем-то на неё сослался. Так или иначе, академик Улитнер был единственным посторонним, заинтересовавшимся этим опусом.

Разумеется, я скачал себе обе книжки и просмотрел. "Теоретические основы" оказались интересными, но непосильными, так как трактовали вопросы соответствия номеров космических объектов в системе ЕН и их реальных координат в разных системах отчёта. А координаты космических объектов — которые все движутся с разной скоростью и по разным траекториям, иногда очень хитрым — это вообще тема невероятно сложная. Пилоты работают в системе локальных координат, выстраиваемой компьютером для каждого отдельного старт-финиша, и то голова припухает. Поддержание же всей системы ЕН в работоспособном состоянии требует точной идентификации каждого объекта, что обеспечивается непрерывно ведущимися работами по картографированию космического пространства системой маяков, астрозондов, бакенов, и много чем ещё. И всё это такая навороченная хренотень, что разбираться в ней надо всю жизнь. Как и в большинстве серьёзных тем.

Книжка Виттеля была, наоборот, читалась легко. Автор, даром что астроном, оказался совсем не занудой. Как я узнал впоследствии, отметился он в очень разных сферах деятельности. Но книжка была целиком и полностью посвящена его трудам в административной сфере.

Комиссия, вообще говоря, занималась вопросами "наименования и переименования". С наименованием всё было понятно: в основном речь шла о присвоении космическим объектам имён каких-нибудь славных людей. Там гремели свои баталии, но автор мудро держался от всего этого как можно дальше. Дальновидно сосредоточив все свои административные таланты на переименованиях.

Чаще всего речь шла о мелкой, но периодически возникающей проблеме. А именно: время от времени небесные тела получают два или больше разных номеров ЕН, и, соответственно, названий. И с этим надо что-то делать.

Ну например. Откроет какой-нибудь свободный искатель звёздную системку, подаст в Институт рапорт с координатами и названием — скажем, назовёт звезду именем любимой Валечки. Координаты звезды он даст относительно центра Галактики, потому что ему так понятнее, а характеристики движения снимет кое-как, потому что болтаться на орбите неделю-другую, чтобы всё сделать по-человечески, ему влом. Но его рапорт оформлен правильно, он принимается и на картах возникает звезда Валентина с номером, скажем, ЕН-8-81496. То есть, извините, не возникает. Потому что право на официальное наименование небесное тело получает только в том случае, если оно входит в сферу интересов Человечества. Например, на планете этой звезды есть земная колония. Или ведётся производство. Или наши учёные там что-нибудь исследуют. Или там вообще есть что-то для нас интересное. В таком случае заявка удовлетворяется. А то планет — даже в известной части космоса — несколько миллионов, слов не напасёшься. Так что заявка на Валентину будет лежать вместе с другими заявками — на всякие Смеховины, Падраки и Бровии, например. Да и номер в ЕН будет официально присвоен только после того, как экваторию системы разметят. Что произойдёт весьма нескоро. Потому что открыватель, скорее всего, ограничится установкой нескольких бакенов и всё. Не любят они возиться и всё делать по-нормальному. И давно бы пора прикрыть эту бессмысленную контору, но её опекают силы разума. Очень она им нужна, чтобы проворачивать некоторые дела под носом у космофлотских. Ну да это я так, в сторону.