Александр Беляев - Человек-амфибия (первоначальный, журнальный вариант романа)

— Признаюсь, мне не нравится ваше следствие, — ответил он. — И если бы я не знал об Ихтиандре кое-что от Гуттиэрэ, я сбросил бы вас с баркаса, и этим наш разговор окончился бы. Не хватайтесь за ваш нож. Я могу разбить вам голову веслом прежде, чем вы подниметесь. Но я не нахожу нужным скрывать от вас, что я действительно искал здесь жемчуг.

— Большую жемчужину, которую я бросил в море? Гуттиэрэ говорила вам об этом?

Ольсен кивнул головой.

Ихтиандр торжествовал:

— Ну, вот видите. Я же говорил ей, что вы не откажетесь от этой жемчужины. Я предлагал ей взять жемчужину и передать вам. Она не согласилась, а теперь вы сами ищете ее.

— Да, потому, что теперь она принадлежит не вам, а морю. И если я найду ее, я никому не буду обязан.

— Вы так любите жемчуг?

— Я не женщина, чтобы любить безделушки, — ответил Ольсен.

— Но жемчуг можно, как это? — да… продать, — вспомнил Ихтиандр мало понятное ему слово, — и получить много денег.

Ольсен вновь утвердительно кивнул головой.

— Значит, вы любите деньги?

— Что́ вам, собственно, от меня нужно? — уже с раздражением спросил Ольсен.

— Мне нужно знать, почему Гуттиэрэ дарит вам жемчуг. Если это не любовь, то что же это?

Ольсен задумался.

— Боюсь, что вы не поймете, — сказал он после паузы. — Вы можете пройти со мною в город?

— Могу, если это необходимо.

— Но у вас такой… странный костюм.

— Я переоденусь. У меня меж камней спрятано платье.

Ольсен кивнул головой и взялся за весла. Индейцы, видя, что лодка приближается к берегу, выползли, как ящерицы, из-за камней и, поднявшись по крутому откосу, скрылись.

Ихтиандр ползком пробрался в скрытый грот и скоро явился оттуда без очков и перчаток, в белом костюме. Когда он показался на дороге, индейцы недоумевали. Откуда взялся этот молодой человек, и куда исчез «морской дьявол»?

— Провалился, как и следует дьяволу, — тихо сказал один индеец.

— Оборотень, — возразил другой.

Ольсен повел Ихтиандра в рабочие кварталы Буэнос-Айреса и показал ему картины ужасающей нужды и человеческого страдания. Ихтиандр был поражен. Юноша увидел, что мир еще ужаснее, чем он предполагал. Оборванные, истощенные дети рылись в пыли улицы и вступали в драку из-за найденной кости. Из окон домов выглядывали истощенные лица женщин.

— Неужели это нельзя изменить? — спросил Ихтиандр, потрясенный видом человеческого ада.

— Это можно и должно изменить, — ответил Ольсен. — Из-за того, чтобы изменить это, и идет борьба. И именно сейчас мы переживаем самый острый период борьбы. А для борьбы нужны деньги.

Ихтиандр начал догадываться:

— И Гуттиэрэ?..

— Гуттиэрэ с нами, Она помогает, чем может, этой борьбе. У нее золотое сердце, и за это я очень люблю ее. Но я не собирался жениться на ней, — с улыбкой сказал Ольсен. — Да если бы и собирался, теперь уж об этом поздно думать. Гуттиэрэ стала женой другого…

Ихтиандр побледнел и ухватился за руку Ольсена.

— Неужели того, черного?.. — задыхаясь спросил он.

Ольсен поспешил отвести юношу на берег моря…

— Да, черного. Она вышла замуж за испанца Педро Зурита.

— Но ведь она… мне кажется, что она любила меня, — сказал Ихтиандр, опускаясь, как подкошенный, на землю.

Ольсен сел возле юноши, сочувственно посмотрел на него и, не спеша закурив коротенькую трубку, сказал:

— Да, и мне кажется, что она любила вас. Но ведь вы на ее глазах бросились в море и утонули, — так, по крайней мере, она думала.

Ихтиандр с удивлением посмотрел на Ольсена. Юноша никогда не говорил Гуттиэрэ о том, что он может жить под водой. Но эта подводная жизнь была для него привычным и естественным явлением. И ему не приходило в голову, что его прыжок в море может быть истолкован девушкой, как самоубийство.

— Прошлою ночью Гуттиэрэ виделась со мной, — продолжал Ольсен, задумчиво пуская клубы дыма. — Ваше самоубийство очень огорчило ее. «Ревность сгубила Ихтиандра», — вот что сказала она.

— Но почему же она так скоро вышла замуж за другого?

— Дон Педро давно охотился за ней. Она хотела спасти отца от разорения. Очевидно, после вашей смерти, жизнь потеряла для нее цену и интерес. Да, она любила-таки вас, — прибавил Ольсен, поджигая этими словами сердце юноши.

— Я… не могу… Я должен видеть ее. Повидаться с нею хотя бы в последний раз, сказать, что я жив.

— Вы прекрасный пловец? — неожиданно спросил Ольсен.

— Я… я могу пробыть очень долго под водой, — сказал Ихтиандр. Что-то удерживало его открыть и Ольсену тайну его организма. Да он и сам не мог бы объяснить ее.

— Но где она теперь? — спросил он Ольсена.

— Далеко. Она сказала мне, что Педро повезет ее вверх по реке Парана. Невдалеке от города Парана у него имеется небольшая гасиэнда [27] Гасиэнда — имение. — «Долороза». Там живет его мать. Педро Зурита представит ей свою молодую жену, а потом приедет сюда ловить «морского дьявола». Кстати, может быть, вы и есть «морской дьявол»? — улыбаясь, спросил Ольсен.

— А зачем Зурита «морской дьявол», — спросил Ихтиандр.

— Педро хочет приспособить «дьявола» ловить жемчужины. Так что имейте в виду, если вы, действительно, «морской дьявол», берегитесь попасть в сети Педро Зурита.

— Я не дьявол, я — Ихтиандр, сын доктора Сальватора, — ответил юноша.

Ихтиандр не знал, что его проказы получили широкую огласку и что имя «морского дьявола» долго не сходило со страниц печати и уст тысяч людей.

— Я разыщу ее и увижусь с ней, — сказал Ихтиандр. — Парана? Я знаю эту реку.

Ихтиандр крепко пожал руку Ольсена:

— Простите меня. Я видел в вас врага, но неожиданно нашел друга. Прощайте. Я отправляюсь разыскивать Гуттиэрэ.

— Сейчас? — спросил, улыбаясь, Ольсен.

— Сию минуту, — ответил Ихтиандр уже на ходу.

Ольсен покачал головой и весь окутался клубами дыма…

Сборы Ихтиандра были не долги. Он снял костюм и башмаки, привязал их к спине ремнем, на котором висел у него нож, надел очки и перчатки — и отправился в путь.

В заливе Рио де Ла-Плата [28] У Буэнос-Айреса. стояло множество океанских пароходов и кораблей, шхун и баркасов. Небольшие паровые каботажные [29] Каботаж — плавание у берегов, без выхода в открытый океан. катера беспрерывно сновали по заливу. Из-под воды их днища напоминали водяных жуков, двигавшихся по поверхности в разных направлениях. Якорные цепи и канаты поднимались со дна, как тонкие стволы подводного леса. Дно залива было покрыто всякими отбросами, железным ломом, осклизлыми, прогнившими досками, битыми бутылками, банками от консервов. Тонкий слой нефти покрывал поверхность. Солнце еще не зашло, но здесь стояли зеленовато-серые сумерки. Река, протекавшая по низменной местности, поднимала со дна ил и уносила его далеко в море.