Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]

— В самом деле?! — радостно воскликнула она.

— Да, так утверждают наши ученые. Может быть, это предрассудки. Понимаете, согласно основной религии нашей страны, они являются священными животными. Дельфины — олицетворение богов жизни, а акулы — богов смерти… Впрочем, не берите в голову. По-моему, наш миф просто оправдывает закон об их охране.

— У вас запрещается их убивать?

— Да. Мясо, жир, китовый ус — все это довольно ценные вещи, поэтому киты и дельфины охраняются патрульной службой. Я…

«Нет, рассказывать о том, как Мулвен Роа нашел меня, пригласил к себе домой, уговорил устроится на работу, сначала в китовую полицию, а потом, когда я научился работать с такелажем… еще рано.»

— Мне приходилось быть свидетелем схваток между патрульными катерами и командами браконьеров.

— Я рада за вас, — мрачнея, сказала она. — Вы остро ощущаете свою принадлежность к той жизни. Я не знала.

Ее ирония тронула его.

— Если мы будем добры к китам, моя дорогая, сознание будет меньше докучать нам, когда дело коснется людей. Кроме того, в трудовых лагерях тоже кое-чему учат. Но если уж вы хотите считать меня идеалистом — прекрасно.

— Мы в Рогавике никогда не убиваем диких животных на продажу, — добавила Дония. — Это было бы неправильно.

— И добавила уже деловым тоном: — И это было бы глупо. Мы живем хорошо, потому что нас мало, а стада огромны. Если изменить это соотношение, нам придется сделаться фермерами. — Она сплюнула: — Фу, я путешествовала в фермерских землях Рагида. Это даже хуже, чем город.

— Хм, — Джоссерек задумался. — Идеализм может и не подействовать на вас. Вы не похожи ни на одну женщину из тех, что встречались мне раньше где бы то ни было в этом мире. Я слышал, что ваши люди не переносят толпу. По-моему, именно поэтому вы оживились, когда мы пришли в этот пустынный район. Так что вы думаете о фермах, пастбищах, плантациях?

— Да там же все и вся посажено в клетку, — сказала она и чуть помолчав, продолжила: — Города тоже плохи, но не до такой степени. Некоторое время мы можем терпеть вокруг себя чужаков, пока их зловоние не начнет досаждать нам. Но мы и не обязаны выдерживать слишком долго. А фермерам приходиться терпеть это всю свою жизнь. Здесь, в городе, почти все представляют друг для друга лишь кусок мяса на двух ногах. Это… гадко. — Она потянулась, тряхнула головой, отбросив назад волосы. — А среди этих заброшенных домов царит мир.

— Мадам, — сказал Джоссерек, — если мое присутствие начнет раздражать вас, предупредите меня об этом.

— Хорошо. И хорошо, что вы мне об этом сказали. — Потом она спокойно добавила: — Я могла бы и переспать с вами.

— Да? — Он задохнулся и схватил ее за плечи. Сердце его бешено заколотилось.

Она рассмеялась и оттолкнула его.

— Не сейчас. Я не проститутка, принимающая клиентов — как пришел, так и ушел. Казиру со своими прихвостнями надоедают мне; они спрашивают, пытаются советовать, как мне поступать. Они хотят, чтобы обедала за их столом, а у меня сразу пропадает аппетит.

«Может быть, позже? Где-нибудь на твоих открытых равнинах, Дония? Ко мне вернулось самообладание. Ну что ж, пока мне придется пользоваться услугами Ори. Я остыл. Почему ты считаешь, что я, бедный матрос, вообще когда-нибудь воспользуюсь твоими услугами? И считаешь ли ты так?»

— Что ж… и все равно, я польщен, — сказал он вслух.

— Там будет видно, Джоссерек. Когда я встретилась с тобой, я ничего не знала о таких как ты. — Она помолчала с полминуты. — Казиру говорил, что тебе подобных больше всего волнуют деньги. Я не очень-то в это верю теперь, когда узнала, что вы защищаете китов.

Джоссереку представилась возможность продемонстрировать такую же бесстрастность, какую демонстрировала она все это время, а заодно между делом представить себя и свой народ в выгодном свете.

— Мы не так уж алчны, — сказал он, осторожно подбирая слова. — Большинство из нас, я хотел сказать. В Киллимарейче мы сделали человека свободным, дали ему возможность самому устраивать свою жизнь, тонуть или плыть в русле довольно-таки мягких законов. А для тех, кто к этому не привык, это непросто, уж я-то знаю. А вы, северяне, как поступаете со своими проигравшими?

Дония передернула плечами.

— Как правило они умирают. — Потом она спросила: — А Казиру мне не лжет? Он утверждает, будто морской народ злится на Империю только за тар… как уж это у вас называется?

— Тариф? Да, в какой-то мере. В Арванете никогда не было большой пошлины на ввоз товаров. И сейчас наши компании, естественно, недовольны тарифами, которые установила Империя. Да еще при нынешней конкуренции на юге пролива… Но это проблемы торговых компаний. У большинства из нас нет особых причин для конфликта.

— Тогда почему же вы… — Она замолчала, не договорив.

Он перешел в наступление: — А вы почему здесь?

Она сидела молча, не глядя на него. Сквозь разрывы в облаках пролились солнечные лучи. Пересмешник раскатился счастливым щебетом.

— Я обещал не задавать подобных вопросов, но ничего не могу с собой поделать.

— Тут нет никакого секрета, — ответила она ровным голосом. — Я уже сказала вам вчера. Ходят слухи, что Империя собирается вторгнуться в Рогавику со стороны Арванета. Казиру разнюхал это, его сведения подтверждаются. Он предупредил меня, что это может произойти скоро, и я приехала чтобы убедиться в этом лично. Теперь я могу рассказать об этом дома. Их не так уж много, но под новым руководством они по-новому сражаются. Последний раз они вторглись с севера, из Кхадрада, в основном силами пехоты. Мы, как это бывало всегда разбили их. Но уже тогда баромьянская конница доставила нам немало хлопот. Хорошо еще, что у них было слишком мало воды и фуража. Мы нанесли им удар во время пылевой бури и… Но долина Югулара — совсем другое дело. Да и армия тоже другая. — Она вздохнула. — Я мало узнала. В Арванете больше нет настоящих воинов. Они не понимают, они даже не могут описать, что это за поход, зачем… Рагидьянцы, которых я встречала сама, и те, что приезжали к Казиру, чтобы получить взятку — глупые солдаты, покорные, как волы. А вот баромьянцы… Но как мне сблизиться с кем-нибудь из баромьянцев?

— Вы опасаетесь, что очередное вторжение может оказаться успешным?

— Никогда. — Она гордо выпрямилась. — Вставайте, нам пора идти дальше… Если бы знали хоть что-то о них, наши потери могли бы быть меньше.

Он шел на шаг позади нее. Черепки хрустели под ногами. Ломая кустарник, путники шли по тому, что некогда было проспектом.

— Что вас свело с Казиру? — спросил он. — Если это не секрет.

— Мы встретились несколько лет назад, когда я впервые приехала сюда. Но не в качестве проститутки, — уточнила она. — Нужно было кое-что обговорить. Гильдия Металлистов собиралась расширить с нами торговлю, и нужно было встретиться с другими Гильдиями, которые поставляли нам товары, ради которых мы и занимались торговлей. Конечно, никто не мог выступать от имени всех северян. Но некоторые из нас считали, что мы сможем выяснить, чего хотят торговцы и объяснить это дома. Мы путешествовали вместе, потом мы часто встречались с членами Гильдий порознь. В то время все они так или иначе были связаны с Лэарсом. Через… Понсарио эн-Острал я, он был… Я встречалась и с Казиру. Мне не о чем было говорить с Понсарио. Тот хотел, чтобы мы продавали ему мясо и шкуры или поставляли больше мехов, а мы ни за что на свете не хотели этого делать. Но с Казиру мы нашли общий язык.