Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]

Сидир улыбнулся. — Кроме того, вы, члены Гильдии, предпочитаете иметь туза в рукаве.

— Мм-м… Сэр, могу ли я почтительно напомнить вам, что Казиру занимался бизнесом, а значит принимал иностранных агентов, выявление и поимка которых наверняка доставили вам массу хлопот. Вы ведь поймали их?

— Одного. Женщину-северянку. Мужчина из Киллимарейча, который был с ней, сбежал.

— Они точно принадлежат к этим нациям, сэр?

— Да, об этом свидетельствуют захваченные жильцы дома. Мы их допросили. Этот парень из Киллимарейча утверждал, будто он беглый матрос, но Казиру проявлял к нему куда больше интереса, чем к простому матросу. Что касается женщины, то она, несомненно, шпионила здесь.

Понсарио цедил кофе, явно довольный тем, что разговор ушел в сторону и его больше не обвиняют.

— По-моему, сэр, Казиру всего лишь посредник. У него нет никаких особенных планов, он просто хочет урвать свой кусок. Вероятнее всего, он получал деньги и всякие подарки. На что здесь можно было рассчитывать? Житель Киллимарейча — одиночка. Его нужно было захватить, чтобы узнать, был ли у его хозяев какой-нибудь серьезный план. Северянку же нельзя даже агентом назвать.

— Почему?

— Как почему, сэр? — Понсарио вскинул брови. — Вы же знаете, что у них в стране никогда не было даже подобия какого-никакого правительства. Лишь несколько озабоченных матриархов, которые и матриархи-то только у себя дома, могли послать сюда кого-нибудь, чтобы навести о вас кое-какие справки. Это в лучшем случае. В Рогавики нет ни государства, ни племени, ни милиции, ни военных кадров, которые поддерживали бы боеспособность, совершая набеги и участвуя в междуусобицах. Говорят, что там практически нет законов, обычаев или повинностей, нет даже никакой возможности наказать непокорных.

— И все же, — оборвал его Сидир, — они сохраняли цивилизованные поселения на огромной территории на протяжении всей истории, о которой упоминается в летописях. Они уничтожали все армии, посланные, чтобы завоевать их территории для поселенцев. Откуда у них силы? Я вызвал вас сегодня утром, Понсарио, отчасти для того, чтобы узнать, где может скрываться Казиру, а отчасти, чтобы спросить, чего ожидать от этой женщины, которую мы схватили.

Торговец самодовольно ухмыльнулся. — Торговцы и мирные путешественники по Северным землям утверждают, что ни одна женщина в мире не сравнится… как женщина… с северянкой. — И добавил уже серьезно: — Но они готовы на все. Даже в плену они смертельно опасны. Они либо превращаются в маньяков-убийц, либо используют первую же возможность, чтобы склонить кого-нибудь к предательству… иногда даже ценой собственной жизни.

— Да, я слышал. Эта сука тоже отчаянно сопротивлялась, прежде чем ее повязали. Но потом, говорят, она сделалась спокойной.

— Почему Главнокомандующий спрашивает о северянах меня? Разве вам недостаточно опыта, полученного во время вторжения десять лет назад?

— Нет, — ответил Сидир. — Та кампания была лишь частью крупного мероприятия и имела задачей захватить побольше ферм и пастбищ для Рагида. Мы тогда двигались на северо-запад, в Танву. — Он заметил вопросительный взгляд купца. — Тамошние жители живут почти так же, как и баромьянцы. Некоторые из них — мелкие землевладельцы, другие — пастухи. Они расселились по высокогорьям, хотя в их краях достаточно земель, удобных для возделывания. Они довольно воинственны. Когда-то они получили от Империи достаточно знаний, и это в течение столетий давало им возможность жить независимо от нее. Некогда они были вассалами Агенской империи, а сейчас мы пытаемся добиться, чтобы они стали нашими вассалами. Тогда я командовал бригадой. Никогда прежде я не встречал таких храбрых противников.

— И вы разбили их?

— Да. И это утешило нас после поражения в Рогавике и помогло моей карьере, но сейчас… — Сидир вздохнул. — Я изучил о северянах все, что мог и насколько позволяло время. Но я так и не понял до конца, что они собою представляют.

— Что ж, сэр, у меня самого были с ними кое-какие связи, хотя и небольшие. — признался Понсарио. — Они привозят меха для моей Гильдии, которая, в свою очередь, поставляет им ткани. Однако большая часть операций идет через Гильдию Металлистов, поэтому я имею обо всем лишь самое общее представление. Они живут рассредоточенно, в основном за счет охоты, летом кочуют со стадами, а зиму проводят дома. У большинства женщин двое, трое, а то и больше мужей. У незамужних женщин, кажется, есть иные возможности. Войны между группировками Рогавики никогда не случались; у них в чести искусные охотники и ремесленники, но не воины. Я никогда не слышал, чтобы там когда-нибудь случались убийства или грабежи. Хоть, наверное, бывает и такое, ибо наши люди сообщают о том, что иногда, крайне редко, кое-кого изгоняют из семей. В Рогавики уважают земли соседних народов, как цивилизованных, так и отсталых. Но когда вторгаются в их земли, они сражаются со свирепостью росомахи. Заметьте, сэр, как только захватчики уходят, они снова готовы восстановить с ними дружественные отношения. Создается впечатление, что они не помнят зла, какие бы обиды им не наносили. — Понсарио со стуком поставил пустую чашку. — И все-таки понять их до конца невозможно. Они приветливы к чужестранцам, которых считают безопасными для себя, но те, кто там бывал, говорят, что они никогда не раскрывают перед посторонними своей сущности. Может быть, у них ее просто нет. Они не особенно церемонятся. Их женщины часто ложатся в постель с гостями, но ведут себя как норки или демоны, а не как женщины.

— Это все, что вы можете мне рассказать? — спросил Сидир.

— В общих чертах да, сэр.

— Все это я слышал и раньше. Вы попусту занимаете мое время. Пришлите мне письменный доклад о Казиру и Братстве Рэттлбоун, обо всем, что знаете… но составьте его более сжато, чем вы привыкли говорить.

Понсарио поклонился и удалился из комнаты. Сидир какое-то время продолжал сидеть, хотя нетерпение грызло его. Так много надо сделать! Обезопасить цивилизацию, сделать ее сильной и надежной — тем самым обеспечить будущее для клана Шалиф и, прежде всего, для потомков его собственного отца… а для этого надо завоевать половину континента. А много ли вокруг людей, которым можно по-настоящему доверять?

Несколько сот поджарых хриплоголосых баромьянских сержантов. Да еще лучшие офицеры… Во имя Колдуна, сколько раз за последнее время я собирал товарищей на дружеские пирушки? Часто ли? Были времена — напивались до состояния веселого безобразия, хвастали, вспоминали былое, орали песни, у каждого было по девочке, такой же доступной и изощренной, как и те яства, которые они нам дарили; катались на лодках, играли в азартные игры, выплясывали в кругу под рокот барабанов, напоминавший топот копыт; дружба, дружба…