Сьюзен Элдеркин - Книга как лекарство. Скорая литературная помощь от А до Я

Попробуйте начать с замечательного романа Энн Пэтчетт. У Дойла, экс-мэра Бостона, трое сыновей: Салливан, Тедди и Тип. Сам он белый. Салливан тоже белый, рыжеволосый. Тедди и Тип – рослые атлетичные афроамериканцы. Жена Дойла и мать Салливана, рыжеволосая Бернадетта, умерла. Родная мать Тедди и Типа наблюдает, как растут ее сыновья, со стороны; она, как ангел-хранитель, следит за их успехами и неудачами, знает, с кем они водят дружбу, с кем соперничают.

Когда в доме Дойлов неожиданно поселяется одиннадцатилетняя бегунья Кения (роман называется «Беги!»), жизнь семьи усложняется. У Тедди и Типа, на первый взгляд, все хорошо: первый мечтает о науке, второй готовится принять духовный сан. Но Дойл хочет, чтобы они, как и он, занялись политикой. Их старший брат Салливан работает в Африке, помогает бороться со СПИДом. С появлением Кении у Дойлов начинаются раздоры, в том числе встает вопрос о происхождении братьев. Однако именно Кения с ее непреодолимой потребностью бегать («ею владеет сверхъестественная сила, не подчиняющаяся законам земного тяготения») объединяет всю семью. Роман Пэтчетт, написанный в сдержанной манере, без сентиментальности, доносит до читателя главную мысль: узы крови имеют значение, но любовь важнее.

На страницах книги Нила Геймана «История с кладбищем» мы находим подтверждение тому, что дать приемному ребенку хорошее воспитание могут даже нетрадиционные родители. Однажды вечером герой романа, совсем еще малыш, уходит из дома погулять, что позволяет ему избежать смерти от рук «злодея Джека», который убивает всю его семью. Мальчик забредает на близлежащее кладбище, где его усыновляет парочка призраков. У мертвецов мистера и миссис Оуэнс при жизни своих детей не было, и они с радостью хватаются за неожиданно представившуюся возможность стать родителями. Они дают малышу имя Никто, а сами называют его Н и ктом. На протяжении своего эксцентричного детства Никт осваивает необычные навыки – например, учится «блекнуть, скользить и ходить по снам» [33] Пер. Е. Мартинкевич. , – которые позже ему очень пригодятся.

Родители-призраки великолепно справились со своими обязанностями, внушив сыну: «Ты живой, Никт. Это значит, твой потенциал бесконечен. Ты сможешь достичь чего угодно, сделать любое открытие, найти что-то новое. Если ты захочешь изменить мир, он изменится». Мудрость мертвецов побуждает Никта жить в полную силу, что он и делает, несмотря на трагедию, омрачившую его ранние годы.

Воспитание приемных детей – дело непростое; необходимым его условием является предельная честность. Прочитайте эти романы и дайте почитать родным и близким, не важно, связаны вы с ними узами крови или нет. Они на многое откроют вам глаза и научат еще больше дорожить своей семьей.

Также см. Чужак.

Владимир Набоков

Лолита

Если вы лишились дара речи от потрясения, волноваться не стоит: шок пройдет, и дар речи вернется. Если вам мешает говорить заикание, не обойтись без помощи специалиста (см. Дефекты речи ). Но если вам не хватает слов потому, что красноречие не относится к числу ваших достоинств, подружитесь с человеком, от лица которого ведется повествование в романе «Лолита». Его зовут Гумберт Гумберт, и уж он-то не страдает отсутствием красноречия.

Вообще-то Гумберт Гумберт (мы будем звать его ГГ) должен бы помалкивать от стыда. Он использовал девочку-подростка для противозаконных утех. Но нет, находясь в тюрьме в ожидании суда, который должен решить его судьбу, он чувствует, что лучшие его друзья – это слова. ГГ сгорает от нетерпения рассказать о себе. Он уже арестован, и ему больше незачем скрывать неприглядные стороны своей личности. Наконец-то он может от души и с восхищением писать о том, что любит.

В том числе о словах. Слова для ГГ – источник наслаждения; он обожает намеки и двусмысленность, у него тонкое чувство юмора. Но слова способны служить и средством обольщения, в данном случае – читателя. Начиная с первого абзаца, в котором автор чувственно «разбирает» имя героини на три восхитительных слога – «Ло-ли-та», мы очарованы описанием девочки не меньше, чем герой самой девочкой. Мы хотим читать об этой «несносной девчонке» еще и еще, мы околдованы языком, которым автор рассказывает о ней. И, находясь в плену этого восторженного описания, соучаствуя в этом удовольствии, как можем мы осуждать Гумберта Гумберта, не осуждая самих себя? Таков искусный замысел Набокова. К концу книги мы очарованы этой повестью – со всеми признаниями в изнасиловании, убийстве, педофилии и кровосмешении; повестью, к которой «пристали кусочки костного мозга, на ней запеклась кровь, на нее садятся красивые яркоизумрудные мухи». Описание омерзительных событий Набоков превратил в произведение искусства.

Что же отделяет вас – косноязычное существо с беспокойством во взгляде – от Гумберта Гумберта, начитанного, образованного человека, свободно говорящего по-французски, наделенного даром к le mot juste [34] Меткому замечанию (фр. ). и имеющего склонность к малолеткам? Да то, что этот говорливый преступник непоколебимо уверен в своем праве высказываться. Овладейте и вы этим правом. Окунитесь в изящные ритмы набоковской прозы, но не в неприглядные действия героя. Представьте, что слова – но не нимфетки – это ваши игрушки, ваше развлечение. Пусть очарование романа развяжет вам язык и научит свободно говорить.

Также см. Беременность; Тошнота.

Дэвид Уайтхаус

Постель (англ. Bed )

Сью Таунсенд

Женщина, которая легла в кровать на год

Возможно, вы мучитесь похмельем? У вас трещит голова (см. Головная боль )? Или вы просто ненавидите свою работу и вам невыносима мысль, что снова надо туда тащиться? Или батареи дома еле греют и вам страшно вылезать из-под одеяла? Или все кажется бессмысленным (см. Бессмысленность )? Или вы в депрессии (см. Депрессия ). Какова бы ни была причина, по которой вам не хочется утром вставать с постели и приниматься за дела, на всякий случай держите под подушкой эту книгу. Прочтите ее и в следующий раз, когда одолеет лень, откройте на любой странице. Нескольких строчек романа, наугад выхваченных взглядом, окажется достаточно, чтобы вы немедленно вскочили на ноги и помчались куда угодно, лишь бы подальше от спальни в небольшом домике на окраине города, описанной Уайтхаусом.

Малькольм Ид так давно не поднимался с постели, что кожа его стала «белой, как больничные стены». Он живет без солнечного света, равнодушный ко всему на свете, прикованный к кровати собственным весом в 102 стоуна (примерно 580 килограммов). Решение вести лежачий образ жизни он принял в свой двадцать шестой день рождения и с тех пор ни разу ему не изменил. За ним ухаживают бесконечно преданная ему мать, мечтательный отец и сломленный брат. Он – светило, вокруг которого они вращаются. Светило в виде огромного шара.