Уолтер Миллер - Гимн Лейбовичу

— Да, сэр?

— Мы, чтобы вам было ясно и понятно — не военный трибунал, не суд и даже не следствие. Никаких обвинений против вас не выдвигается.

— Ясно, сэр.

Блеклые глаза полковника смотрели на Роки совершенно спокойно, не выдавая ни гнева ни презрения.

— Люди есть люди и, хотя инцидент уже разбирался, многие не удовлетворены этим расследованием. Наше дознание проводится, главным образом, для общественности и, естественно, для архива.

— Ясно, сэр.

— Вот и хорошо. Перейдем к главному. Дэйла, начинайте стенографировать. — Полковник снова полистал свои бумаги.

— Командор Роки, мы хотим услышать лично от вас, что произошло во время вашего шестьдесят первого патрульного полета, имевшего место на четвертый день шестого месяца восемьдесят седьмого года.

Возникла небольшая пауза. Дейла, сидевшая за спиной Роки, смотрела ему в затылок так, словно хотела пробуравить насквозь. Худощавое лицо Роки по-прежнему напоминало маску. Он заговорил, старательно подбирая слова, голос не выдавал ни малейшего волнения.

— Это был свободный поиск. В тринадцать часов Универсального Времени Патруля мы стартовали с Джода Седьмого и пробились до десятитысячного уровня «це», перейдя на сверхсветовую тягу. Когда на внешнем радиусе патрулирования мы вернулись в континуум при тридцати шести градусах «тета» и двухстах градусах «пси», мой навигатор выбрал наш дальнейший курс. Нашей целью оказалась точка, расположенная на этой же координатной оболочке, только в тридцати градусах «тета» и ста пятидесяти градусах «пси». Мы начали…

— К этому времени вам уже было известно, что ваш курс пересекает санитарный корабль? — прервал его полковник.

Дэйла, подняв голову от блокнота, с недобрым интересом взглянула на командора, но тот даже бровью не повел.

— Да, сэр, поскольку мы были в свободном поиске, мы следовали нашем курсом до тех пор, пока детекторы искривления континуума не предупредили нас о другом корабле. Я приказал навигатору лечь на параллельный курс и включил автопилот, как только мы вышли на дистанцию поражения. Потом мы послали стандартный запрос.

— Что вам ответили?

— «Санитарный транспорт „Сол-Джи-Шесть“, порт приписки Сол Третий, следует в порт Доджа Шестого с грузом медикаментов и сырья для хирургических банков по просьбе скопления „Четыре-Джи“.

Берт кивнул. Он разглядывал Роки с нескрываемым любопытством того сорта, с каким врач изучает неординарный случай.

— Вам ведь было известно о катастрофе на Додже Шестом? Двадцать тысяч несчастных ждали в криосуспензионных камерах, когда прибудет груз с медикаментами и тканями для трансплантации. Вы это знали?

— Разумеется, сэр. Очень жаль, что многие погибли.

— Что было дальше?

— Я приказал навигатору бросить кости, чтобы определить наши дальнейшие действия: проводить полный досмотр корабля или нет. Выпало две шестерки, что означало „да“, и я, снова вызвав корабль, велел открыть люки и приготовить шлюзовые камеры. На это распоряжение корабль никак не ответил.

— Подождите. Сол Третий не входит ни в какое скопление, это примитивная планета на окраине галактики. Следовало объяснить им причину досмотра. Они могли просто не понять вашего распоряжения.

— Сэр, такая возможность была учтена. Я не только объяснил им ситуацию, но даже процитировал параграф из патрульного устава. — Лицо командора было по-прежнему бесстрастно. — Они молчали. Я предположил, что у них нелады со связью и велел продублировать приказ сигнальным прожектором. Сигнальный с транспорта подтвердил прием, но наши попытки вновь наладить контакт были безрезультатны. По-видимому, им запретили отвечать на наши сигналы. И тогда я приказал подойти вплотную и произвести магнитный захват.

— Как они реагировали?

— Сопротивлялись, сэр, пытались удрать. Они перешли на более высокую составляющую „це“, так что наш деформатор подскочил до шеститысячной отметки. Компонент нашего скопления на этом уровне — коллапсирующее газовое облако. Ничего удивительного, что они сначала потащили нас за собой — ведь автопилот дублировал все их маневры, потом попытались улизнуть в другую сторону. Когда мы снизились до уровня четверти „це“, большая часть Галактики представлялась нам красным карликом. К этому времени экипаж лайнера, вероятно, осознал бесполезность своих попыток: корабль вернулся на прежнюю оболочку и на прежний курс.

— Ваши дальнейшие действия?

— Мы послали стандартное предупреждение по всем возможным каналам связи.

— Они приняли его?

— Да, сэр. Прием был подтвержден, как и раньше. Кроме того, они ответили, что корабль санитарный, что им дан приказ ни в коем случае не останавливаться, и что о нашем самоуправстве сразу же по прибытии к месту назначения будет подан рапорт вышестоящему начальству. — Роки запнулся и вопросительно взглянул на полковника. — Сэр, можно мне высказать личное суждение?

— Извольте, — терпеливо кивнул полковник.

— Сэр, их поведение показалось мне крайне подозрительным: на свои увертки они потратили гораздо больше времени, чем ушло бы на досмотр корабля.

— Возможно, такое поведение объяснялось какими-то особенностями культуры Сола Третьего? Вы не подумали об этом?

— Нет, сэр, — морщина от сдвинутых бровей перерезала лоб командора.

— Почему?

— Во-первых, сэр, этого не требует устав, а во-вторых… на моей планете тоже своеобразная культура.

Полковник Берт был знакома с особенностями культуры Кофа Четвертого — родного мира командора Роки, где наследовалась не только военная профессия, но даже звание. У себя на родине Роки, дипломированный офицер, считался знатным человеком. Он относился к числу тех людей, которые привыкли полагаться на собственное мнение, способны были принимать быстрые решения и требовали от подчиненных немедленного и четкого исполнения приказов.

Полковник хмуро уставился в крышку стола.

— Попробуем сформулировать вопрос иначе: вам было известно мнение экипажа по этому поводу?

— Разумеется, сэр. Они предложили прекратить преследование и позволить транспорту следовать своим курсом. Я расценил это как неподчинение приказу и подстрекательство к мятежу. Двое были взяты под стражу. — Он взглянул на одного из майоров. — Примите мои извинения, сэр.

Майор вспыхнул от негодования: он был одним из тех, кого отправили в кутузку. На борту корабля он был всего лишь наблюдателем и должен был, не взирая на старшинство по званию, подчиняться приказам командора, пока корабль находился в патруле. Он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее всяких слов.

— Итак, командор, что вы сделали, когда они отказались остановиться?

— Отведя корабль на безопасное расстояние, я дал предупредительный залп прямо по их курсу. Они не могли не видеть вспышку прямо перед своим носом. Но они не остановились. Игнорируя предупреждение, они вновь попытались улизнуть.