Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса (сборник)

Не знаю, долго ли я спал. Но когда я внезапно проснулся, меня окружало с полдюжины крепких мужчин, во рту у меня торчал кляп, а мои руки и ноги были надежно связаны. Неизвестные действовали так быстро и уверенно, что я просто не имел возможности сопротивляться.

Они не произносили ни слова, мне же ни звука не давал выдавить кляп. Меня бесшумно подняли и понесли к двери спальни. Когда они проходили мимо окна, сквозь которое проникали сияющие лучи дальней луны, я увидел, что лица налетчиков плотно закрыты кусками шелка… Я не мог узнать ни одного из них.

Мои похитители вышли в коридор и сразу повернули к тайной панели в стене, за которой скрывался ход, ведущий к дворцовым подвалам. Их осведомленность говорила о том, что кто-то из этих людей служил в моем дворце, тут сомнений быть не могло. Ведь тот, кто ими руководил, не медлил ни секунды. Он уверенно подошел к панели, коснулся скрытой кнопки, а когда дверь повернулась, отступил в сторону, чтобы пропустить остальных. Потом он закрыл панель и последовал за другими.

Мы спускались по коридорам все ниже и ниже. У входа в подвал главный постучал по двери рукоятью меча – три быстрых коротких удара, пауза, еще три удара, снова пауза, два удара… Через секунду часть стены сдвинулась, и меня втолкнули в ярко освещенное помещение, где сидели три пышно одетых человека.

Один из них повернулся ко мне с язвительной улыбкой на тонких жестоких губах… Это был Сат Аррас.

– Ах! – воскликнул Сат Аррас. – И каким же счастливым обстоятельствам я обязан сему удовольствию? Что столь неожиданно привело ко мне принца Гелиума?

Пока он говорил, один из стражей вынул кляп из моего рта, но я не стал отвечать Сату Аррасу, стоял молча и спокойно смотрел на джеда Зоданги. И не сомневаюсь, что на моем лице отражалось все мое презрение к этому человеку.

Взгляды присутствующих сначала остановились на мне, потом на Сате Аррасе, и наконец его лицо слегка загорелось от гнева.

– Можете идти, – бросил он тем, кто привел меня, и, когда в помещении остались лишь я и двое приближенных джеда, заговорил снова, ледяным тоном, подчеркнуто медленно, часто делая паузы, как будто подбирая каждое слово. – Джон Картер, – сказал он, – в силу обычаев, по закону нашей веры и по приговору справедливого суда ты должен умереть. Люди тебя не спасут – только я один способен это сделать. Ты полностью в моей власти, я волен поступить с тобой как угодно – убить, освободить, – а убить-то было бы разумнее всего. Если ты останешься в Гелиуме на год, согласно данной тебе отсрочке, то можно опасаться, что народ станет настаивать на исполнении вынесенного тебе приговора. Но при некоем условии ты можешь получить свободу уже через две минуты. Тардос Морс никогда не вернется в Гелиум. А также Морс Каяк и Дея Торис. Гелиум в течение года изберет нового джеддака. И им должен стать Сат Аррас. Скажи, что ты меня поддержишь. Это цена твоей свободы. Я все сказал.

Я знал, что в глубине своего злобного сердца Сат Аррас желает уничтожить меня. В случае моей смерти можно было не сомневаться в том, что он с легкостью станет джеддаком Гелиума, а вот мои храбрые товарищи, вероятно, не сумеют отправиться на поиски Деи Торис. К чему же приведет мой отказ? Сат Аррас, скорее всего, займет трон Гелиума, а Дея Торис неминуемо погибнет, испытав все ужасы арены Иссу.

С секунду я пребывал в растерянности, но не дольше. Гордая дочь тысячи джеддаков предпочла бы смерть столь бесчестному союзу, и Джон Картер не мог сделать для Гелиума меньше, чем сделала бы его принцесса.

Я посмотрел на Сата Арраса.

– Не может быть никакого договора, – промолвил я, – между предателем Гелиума и принцем дома Тардоса Морса. Я не верю, Сат Аррас, что великий джеддак мертв.

Сат Аррас пожал плечами.

– Ну, все равно это скоро случится, Джон Картер, – сказал он. – Если ты даже собственные интересы не желаешь соблюсти, так хотя бы ради других постарайся. Сат Аррас готов дать тебе время, чтобы ты еще подумал над его великодушным предложением. Можешь эту ночь провести в размышлениях, и знай, что если ты в разумный срок не примешь правильного решения, то никогда уже не выйдешь снова на свет. И не угадаешь, в какой момент настигнет тебя в тишине и тьме подвала рука с кинжалом, что лишит тебя последнего шанса наслаждаться теплом, свободой и радостью мира.

Сат Аррас замолчал и хлопнул в ладоши. Стражи вернулись.

Джед махнул рукой в мою сторону.

– В ямы его, – бросил он.

И все.

Четверо мужчин вытолкали меня из помещения и, освещая себе путь радиевыми фонариками, повели через тоннели, казавшиеся бесконечными, вниз, в глубокое подземелье.

Наконец они остановились в какой-то большой пещере. Здесь в каменную стену были вделаны кольца. К ним крепились многочисленные цепи, а к концу одной из них был прикован человеческий скелет. Один из стражей пинком отшвырнул его в сторону и, открыв огромный висячий замок, некогда замыкавший кандалы на чьей-то лодыжке, надел металлический зажим на мою ногу. А потом они ушли и унесли свет с собой.

Вокруг было абсолютно темно. Несколько минут я еще слышал звук удалявшихся шагов, но вскоре тишина стала такой же непроницаемой, как и тьма. Я был один с моими мрачными соседями – костями мертвецов, чья судьба, похоже, предвещала мою собственную.

Долго ли я стоял, прислушиваясь в темноте, не знаю, но тишину ничто не нарушало. Тогда я опустился на твердый пол своей тюрьмы и, прислонившись к каменной стене, заснул.

Наверное, я проспал несколько часов, а проснувшись, обнаружил стоявшего передо мной молодого человека. В одной руке он держал фонарь, а в другой – сосуд с похожей на кашу смесью, что была обычной пищей заключенных на Барсуме.

– Сат Аррас шлет тебе свои приветствия, – произнес юноша, – и велит сообщить: хотя ему известно о заговоре с целью захвата власти в Гелиуме, он все же не склонен отказаться от предложения, которое сделал тебе. Чтобы получить свободу, ты должен лишь передать Сату Аррасу, что принимаешь его условия.

Я отрицательно качнул головой. Юноша ничего больше не сказал и, поставив еду на пол передо мной, вернулся в тоннель, унеся фонарь.

Молодой надзиратель приходил много дней подряд, дважды в сутки, приносил мне еду и каждый раз передавал все те же слова Сата Арраса. Я не раз пытался вовлечь его в разговор, но он не желал отвечать, и мне пришлось сдаться.

Месяц за месяцем я искал способ сообщить Карторису о том, где нахожусь. Долгие месяцы я царапал одно из звеньев удерживавшей меня массивной цепи, надеясь постепенно ослабить ее, чтобы потом последовать за юношей через путаные ходы – туда, где я мог бы вырваться на свободу.