Джек Вэнс - Плавучие театры Большой Планеты

Пеплошторм благосклонно кивнул: «Я рассматривал возможность такого плавания, без особого интереса».

Замп обратил взор на речную гладь Ланта и дальше — туда, где искристые излучины Висселя устремлялись далеко на север — так далеко, что, казалось, человеческий глаз не мог видеть на таком расстоянии — и еще дальше, разделяя бескрайние перспективы Большой Планеты серебристой ниточкой, растворявшейся в воздушной дымке.

«Ага! — прервал молчание Пеплошторм. — Я вижу, вы решили предпринять такое путешествие».

«Я никогда не видел северных земель, — задумчиво пробормотал Замп. — Там, далеко, меня ждут сокровища, если только я осмелюсь протянуть к ним руку».

Пеплошторм взглянул на реку без энтузиазма: «Что ж, мне пора возвращаться в Кобль. А вы останетесь в Лантине?»

«И чем, по-вашему, я буду платить команде и труппе, если проторчу здесь еще целый месяц? Нет уж. Попытаю счастья выше по течению Ланта. Может быть, доплыву до Голодного Порта или даже до Отрожки или Трусоватой Рощи».

«Голодный Порт — неприветливое место, — заметил Пеплошторм. — Вы обнаружите, что тамошняя публика ценит только трагедии; скоморошный вздор они презирают».

Замп сурово кивнул: «Примерно то же самое говорится в „Речном справочнике“. Разумеется, я выберу подходящую пьесу — скажем, моего собственного „Эвульсифера“ или „Сказание об утесе Заблудшей Невесты“».

Пеплошторм погладил подбородок: «Вам, случайно, не пригодится преступник? Могу предложить одного по сходной цене. Мрачноватый субъект, неохотно запоминающий реплики. По сути дела, я приберегал его для вчерашнего представления, но теперь он мне ни к чему».

«Не могли бы вы дать ему более подробную характеристику?»

«Я купил его здесь, в Лантине. Он слывет кровожадным убийцей — гнусный злодей, каких мало. Всего лишь сто грошей — и он ваш».

«Сто грошей? Дорогой мой Пеплошторм, я не могу себе позволить столь дорогостоящее приобретение! Тем более, что манекену можно отрубить голову бесплатно».

«Воля ваша. Подумайте, однако — у него выразительная зверская физиономия, хриплый разбойничий голос, угрожающие манеры. Сотня грошей — не такая уж высокая цена за сценическое правдоподобие».

Замп с улыбкой покачал головой: «Маэстро Пеплошторм, вы потерпели убытки, и я готов проявить к вам сочувствие. Тем не менее, капризное опустошение моего сейфа не входит в мои планы. Я могу избавить вас от необходимости кормить этого мерзавца, но ломаного гроша за него не выложу».

«Послушайте, Аполлон Замп! — возмутился Гарт Пеплошторм. — Мы оба прекрасно знаем, что подобные утверждения не обманут пятилетнего ребенка. Предложите приемлемую цену, или мы закончим этот разговор».

Замп пожал плечами: «Я никогда не умел торговаться. Могу заплатить десять грошей — это должно возместить ваши расходы на содержание заключенного».

«Я провожу четкую границу между личными и деловыми отношениями, — возразил Пеплошторм. — Несмотря на мое глубокое к вам уважение, я никак не могу согласиться на столь невыгодную сделку».

В конце концов антрепренеры сошлись на сумме, составлявшей двадцать два и две трети гроша. Пеплошторм взял деньги и удалился, после чего Замп поручил Бонко и четырем матросам навестить «Золотой фантазм», захватив с собой клетку покрепче. Через некоторое время преступника перенесли на палубу «Миральдры».

Заглянув в клетку, Замп нашел, что за прошедшие сутки узник не стал привлекательнее: «Я порицаю твои заслуживающие наказания преступления. Тем не менее, я способен проявить снисхождение — особенно в том случае, если ты согласишься выучить последнее обращение Эвульсифера к народу и выступить с этим обращением на сцене в надлежащее время».

«Брось трепаться, — пробурчал заключенный. — В любом случае ты собрался меня прикончить. Делай, что хочешь, и проваливай к чертовой матери!»

«Ты заблуждаешься! — заявил Замп. — Смертный приговор вынесен судьями города Лантина, а не руководством этого плавучего театра. Вместо того, чтобы морить тебя голодом в грязной темнице, как это было бы сделано в Лантине, мы можем превратить твою казнь в возвышенную драму, причем в этой драме тебе будет поручена незаменимая роль! На твоем месте я проявил бы готовность к сотрудничеству».

«Охотно поменяюсь с тобой местами, — отозвался узник. — Тебя это не устраивает? Тогда мне все равно».

«Еще один вопрос, — вспомнил Замп. — В роли Эвульсифера выступает блондин выдающейся внешности — по сути дела, я сам обычно играю Эвульсифера, хотя в сцене казни меня заменяет дублер. Твоя внешность не соответствует описанию этого персонажа. Я хотел бы обрить тебе бороду, коротко подстричь волосы, надеть на тебя парик и нарядить тебя в красивый костюм. В противном случае тебя придется казнить в черном балахоне с капюшоном, закрывающим практически всю голову».

«Меня моя внешность не беспокоит, — заметил заключенный. — Если тебе так не терпится казнить расфуфыренного пижона, сам клади голову под топор, и все твои сценические требования будут удовлетворены».

«Ты неисправим! — с отвращением сказал Замп. — Не ожидай от меня никаких поблажек».

Узник схватился обеими руками за прутья решетки и с грохотом потряс клетку: «Ты тоже умрешь! Бойся смерти! В загробной жизни я жестоко расправлюсь со всеми врагами!»

«Подозреваю, что в будущем, каково бы оно ни было, наши пути вряд ли пересекутся», — надменно изрек Аполлон Замп и отошел от клетки. Некоторое время, однако, он размышлял над угрозами убийцы: «Может ли такое быть? Если может, какие странные события должны происходить в потустороннем мире! Хмм… Полезный материал для новой драматической постановки».

На носу Замп нашел боцмана Бонко: «Готовься к отплытию. Отправимся вверх по течению Ланта, и как можно скорее».

«Мне потребуется час, чтобы собрать матросов по тавернам», — возразил Бонко.

«Значит, отплывем в полдень».

Замп вернулся на квартердек и нашел в «Речном справочнике» раздел, посвященный Голодному Порту:

Район Голодного Порта, первоначально заселенный белыми пенами, по сей день славится бесцеремонной грубостью обитателей. Тем не менее, голодопортанцы не отличаются скупостью и нередко приветствуют высококачественные постановки с энтузиазмом. Непосредственность их реакции, однако, не обязательно следует рассматривать как положительный фактор. Если исполнение покажется им неубедительным, посредственным или не заслуживающим внимания, голодопортанцы вполне способны буйно выражать свои чувства, а иногда доходят до того, что требуют возвратить входную плату — каковое требование любой предусмотрительный владелец плавучего театра выполняет незамедлительно.