Владислав Чупрасов - Идущие за горизонт

— Что с ним? — Альк оторвался от спора и заинтересованно уставился на Филиппа, отметив краем глаза, как торжествующе усмехнулся Симон.

— Повздорил с рабочими на складе, — отозвался Паоло, присаживаясь рядом. — Те пытались уложить груз абы как, а не по схеме, предложенной Маклэном. А ты знаешь, как он любит, чтобы все было четко. Извини? Он уже отвлекся на навигатора, который подлетел, уселся рядом и принялся вещать о каких-то болячках своей планеты, посчитав, видимо, что Дрейку, как медику, должно быть интересно. Он спокойно и внимательно слушал, кивая: он вообще любой бред слушал совершенно серьезно и так, что у собеседника создавалось впечатление полной заинтересованности. И Райду это очень нравилось, потому что он не чувствовал фальши. Корабль был в пути уже 29 часов.

— Дрянь, конечно, планетка, — заключил Райдал-Маунт, взъерошив свои порядком отросшие волосы, с затылка свисающие длинными жгутами.

— Мы здесь родились, — просто ответил Лукас, пряча руки в карманы комбинезона. Широкий капюшон почти скрывал его лицо, когда он прошел мимо и устремился вперед. Они вошли в черту города, аэродром скрылся позади, персонал увел корабль на базу, а по лицу ожесточенно хлестал ветер вперемешку с кусочками льда. Айнек, переставший быть капитаном, как-то поубавил в росте и осанке, он теперь был всего лишь очередным прохожим за мутной пеленой снега. Но его быстро нагнал Матфей, и они снова стали привычными, стоящими всегда плечом к плечу солдатами.

— Давай подброшу, — Брожек кивнул на машину, которую прислал за ним отец, не последний человек в военном министерстве. Лукас кивнул; спружинила резина, и воздухоплан скрылся из виду. Они успели попрощаться еще на въезде в город, так что теперь уже были друг другу никем.

— Жили в соседних домах и только через два года войны узнали об этом. Такая шутка, — Паоло подкрался неслышно. Он всегда делился информацией неохотно, но метко. — Пойдем, подскажу тебе, где поселиться на первое время. Здесь, на пересечении 44-й и 15-й улиц, они и начали расходиться, будто получили какой-то сигнал к действию. Альк пропал еще на аэродроме, Симон отправился ловить такси с таким видом, будто бы сейчас упадет на месте, да так и останется лежать. Бывший связист настойчиво звонил сестре, собираясь сообщить, что он уже дома и что всех хахалей следует удалить из квартиры, пока это не сделал он сам.

Матфей с Лукасом уехали, Паоло и Райдал-Маунт отправились осматривать недорогие жильницы. Перекресток сам собой опустел. Команда Slv-17/а5 вернулась домой.

— Лука, — как-то очень вкрадчиво повторил Матфей, чье заспанное лицо виднелось на экране видеофона. — Я понимаю, почему именно я, но ответь мне на вопрос: почему в четыре часа утра?

— Неважно, — угрюмо повторил Лукас. — Она меня достала. Давай, собирайся, через полчаса я подойду к твоему дому. У него явно не было плана, куда же направиться: все заведения открывались только в шесть утра.

— Ладно, бу-у-уду, — парень подавил зевок, и экран отчетливо задергался, демонстрируя кусок разворошенной явно вражеской атакой комнаты. — Оденься поудобнее, пойдем в кино. Кинематограф, конечно, придумали очень давно, но он никогда не прекращал развиваться — все стадии вроде 3Dи 4D знали только настоящие ценители, но билеты на современное кино раскупались всегда. Здесь каждый мог найти для себя что-то интересное: влюбленные пары оказывались в ситуациях, в которых проверялись их чувства, а непоседливым подросткам предоставлялась возможность проявить свой героизм.

— Боевик, — Матфей помотал карточкой-пропуском перед лицом друга.

Его заспанное и немного помятое лицо постепенно приходило в норму, хотя зевки все же прорывались. — Что у тебя там? Лукас отмахнулся; он смотрел на афишу фильма, на который им предстояло пойти. Два человека с размытыми лицами стояли, вытянув руки — дула автоматов смотрели прямо на зрителя. На фоне виднелись полуразрушенные здания с выбитыми стеклами. «Идущие за горизонт», — гласил заголовок. «Переснят спустя 200 лет с земных оригиналов», — было приписано ниже.

— Только от оригинала там ничего нет, я сравнил, — заметил Брожек. Он незаметно подошел ближе и встал за правым плечом. — Ни капли размышлений и поиска смысла жизни, только пальба и адреналин. Он держал руки в глубоких карманах мешковатых брюк, чуть покачиваясь вперед-назад.

— Скорей бы она уже померла, — вдруг зло пробормотал Лука. Он скрестил руки на груди и смотрел в пол, изучая мыски своих ботинок.

— Хм?

— Скорей бы она сдохла, — быстро повторил мужчина и толкнул тяжелую дверь. Матфей последовал за ним, проведя карточкой у считывающего датчика.

После безумной круговерти погонь и перестрелок они сидели в только что открывшемся баре и пили. Лукас смотрел в стакан, выискивая в нем дно немного диким взглядом. Его мать давно уже болела, причем, судя по всему, больше искусно пользовалась своим положением, чем страдала на самом деле. Это видели все, кроме самого Луки. Тот только злился, но именно из-за нее не вернулся на службу, как планировал Матфей. Точнее, так казалось.

— Я завтра улетаю на базу. «Звезду Севера» списали в утиль, слышал?

— Нет, — Айнек качнул головой. До него с трудом дошел смысл фразы. — Завтра? Совершенно эгоистично не хотелось его никуда отпускать. Где еще найдется идиот, которого можно разбудить в четыре утра и вытащить на улицу в такую мерзкую погоду? Верно, нигде.

— Завтра. Буду продолжать нести службу на благо Родины на границе с дражайшими соседями. Война закончилась перемирием. Долгим — меньше чем на пять сотен лет никто уже давно ничего не заключал. За пятьсот лет может произойти что угодно.

— Знаешь, — Брожек оперся локтями о край стола и подался к другу, — в старом фильме «Идущие за горизонт» все ищут смысл в жизни. Я его вижу в том, чтобы продолжить дело отца и когда-нибудь стать капитаном. Я могу этого не добиться, но желать не перестану. Скажи, ну не думаешь же ты, что всю жизнь сможешь торговать цветограмами и чувствовать себя счастливым? После всего, что мы видели? После того, как потеряли Йона, Якова, Фада? Видели, как особисты взрывают дома гражданских на Саасе, да? Лукас мог продолжить: после того, как он держал в руках тело Варфа, оставшееся без конечностей и раззявившее второй рваный рот на горле. После того, как его самого, раненого в обе ноги, вытащил Паоло, а потом не спал три ночи, приводя командира в приличный для парада вид. После теракта на том самом параде на главной улочке взятой столицы Сааса, когда во все стороны летели ошметки солдат и кирпичные обломки. И еще сотни «после».

— Война закончилась, — отрезал Лука. — Нам нечего помнить. Нужно просто жить.