Виталий Владимиров - Колония

И не надо забывать потереть живот Хэппи-мену.

Глава двадцатая

Молись, не молись богам, своим или чужим, хоть насквозь протри пальцем пузо Хэппи-мена, неминуемое случится. Как всегда неожиданно, как всегда на ровном месте.

Ровным местом оказался перекресток. Залитый ярким солнцем, пустой, словно сегодня не обычный день недели, а воскресный полдень, перекресток находился вдали от главной магистрали.

Ганеш, когда сидел за рулем, всегда выбирал тихие улицы. Вот и в этот день он развернулся, чтобы выехать в переулок, ведущий домой, но притормозил, пропуская невесть откуда взявшегося велосипедиста. Тот, осознав, что его проезда с уважением ожидает машина иностранной марки, выпрямил спину, сдвинул брови и уже степенно, не торопясь, пересекал нам путь.

Краем глаза я видел, что в конце улицы показался мотороллер, или скутер по-местному. Мы стояли поперек траектории его движения, но расстояние было столь велико, что поводов для беспокойства не было никаких.

Очевидно, и владелец мотороллера видел всю ситуацию и рассчитал, что, пока он доедет до нас, велосипедист и мы освободим перекресток. Потеряв интерес к происходящему впереди, скутерист, по присущей всем местным водителям привычке, стал смотреть перпендикулярно в сторону, потому что в его воображении перед ним простиралось пространство, органически сливавшееся в его голове с пустотой, несправедливо занявшей то место, где положено быть мозгам.

Велосипедист проехал, и мы было тронулись, но тут бросился перебегать дорогу, стоявший до того, как вкопанный, какой-то пацан. Ганеш нажал на тормоза, чего не сделал владелец уже подлетевшего к нам мотороллера. Последнее, что я успел увидеть - каска скутериста все также перпендикулярно повернутая поперек своего прямолинейного движения.

Мощный удар в дверь, где сидел за рулем Ганеш, вскрик скутериста, звон разбитого стекла и звон в ушах от сотрясения.

Несколько длинных, как в замедленном кино, мгновений понадобилось нам с Ганешем, чтобы прийти в себя. Ганеш попытался открыть смятую дверь. С моей помощью это ему удалось. И я увидел опрокинутый наземь мотороллер и безжизненное тело скутериста в мелких осколках стекла.

"Жив или нет?" - первое, что пронеслось в голове.

Я хотел выйти наружу, но увидел, что нас окружает быстро растущая толпа. Словно все они тщательно замаскировались в вымершем пейзаже и сразу проявились. С криками кто-то набросился на Ганеша, и я понял, что в этом дорожно-транспортном происшествии мы находимся в далеко не выгодной для нас позиции: стоим поперек движения и естественно, что мотороллер вляпался в нас.

Надо отдать должное Ганешу - он не стушевался, а сам заорал в ответ, призывая в свидетели спешившегося велосипедиста, которого мы столь любезно пропускали. Сквозь смятую дверь я с облегчением увидел, что скутерист очнулся и сел на асфальте, выкатил глаза и, схватившись за горло, пытается не то откашляться, не то перевести дух.

Скутериста и мотороллер оттащили в сторону, а на Ганеша опять набросились с угрозами и, как он объяснил мне позже, начали требовать денег за поврежденный мотороллер и травму, нанесенную скутеристу. На что Ганеш резонно возразил, что наш автомобиль тоже пострадал, что сааб, который сидит в авто - вовсе не хозяин этой иностранной тачки, а обычный госчиновник и что он, Ганеш, рядовой шофер на службе с очень маленькой зарплатой.

Это был решающий момент - главное было убедить неуправляемую толпу в социальном равенстве, ибо ненависть к богатым саабам в иностранных лимузинах могла выплеснуться во что угодно - толпа, взъярившись, могла порезать покрышки, побить стекла, а то и сжечь автомашину - с их точки зрения виновницу происшедшего.

Только убедившись, что толпа успокоилась, я вылез из машины, осмотрелся вокруг и подошел к скутеристу, сидевшему на тротуаре. Он уже окончательно пришел в себя, только тер ушибленную шею. Я покачал укоризненно головой и жестами показал ему - что же ты, парень, куда смотрел? "Парень" улыбнулся мне, я - ему.

Что делать? По всем строгим инструкциям советским гражданам заграницей повелевалось найти телефон, дозвониться до посольства, сообщить о случившемся и вызвать сотрудника, знающего местный язык и законы, и только тогда вступать в переговоры с местной полицией. Если же такой возможности нет, то, как мне рекомендовал при собеседовании офицер госбезопасности, в этой стране сразу следует попытаться откупиться. Большим плюсом было то, что за рулем сидел Ганеш, а не я, кроме того, сообразил я, меня могло не быть в машине вообще, если же явится полиция, то поди докажи, что ты - не верблюд и что скутерист въехал своим лбом в наш бок по собственной воле.

Я вынул блокнотик, записал номер мотороллера, еще раз покачал головой, сел в машину, позвал Ганеша, спросил, имеет ли скутерист претензии и, узнав, что нет, велел Ганешу двигать домой. Приехав, тут же позвонил нашему старшему юрисконсульту, он же председатель месткома (профком это коммунисты, местком - профсоюз, ДОСААФ - комсомол) Жене Гусарову.

Он явился быстро, минут через двадцать.

Осмотрел машину.

Прошел со мной в кабинет.

- Так... - сказал он задумчиво. - В посольство я уже сообщил, там сказали, что разбираться не поедут, поскольку за рулем был местный, но вот то, что ты уехал с места происшествия... это очень плохо.

- Почему? - удивился и насторожился я.

- Выпить есть? - также сосредоточенно спросил Гусаров. - Давай по граммульке, в тропиках без этого, сам знаешь...

Я сбегал на кухню мимо притихшей Ленки, достал из холодильника початую бутылку виски, содовой, прихватил орешки, жареный картофель.

Выпили.

Гусаров испытующе глянул на меня:

- Боишься - домой отправят в двадцать четыре часа?

Я пожал плечами.

- Ладно, вот только плохо, что ты с места происшествия уехал. И что делать, ума не приложу... Налей-ка еще... Да содовой не шибко разбавляй.

Выпили.

- А в чем проблема-то, объясни, - осторожно попросил я. - Меня могло и не быть в этой машине. Ехал Ганеш, в него мотороллер врезался, кто докажет, что я там был?

- Ты всегда будешь причем, потому что хозяином машины "корпус дипломатика шестьдесят шесть номер такой-то" числится мистер Истомин, и если твой скутенер, то бишь скутерист, заявит в полицию, то кругом будешь виноват ты: стоял поперек дороги, устроил аварию, чуть не погубил человека, да еще с места происшествия удрал.

То ли жарко в декабре, то ли виски ударило в голову, но почувствовал я себя неважно.

- Что делать, Жень?

- Что делать, что делать... Аж побледнел... Не знаешь как будто - наливай!

Очередную порцию спиртного я не почувствовал - будто воду пил.

- Зови Ганеша, - распорядился Гусаров.

С Ганешем он еще раз подробно рассмотрел всю ситуацию.