Ирина Ванка - Фантастические тетради

Суть истории такова: каждый предмет того самого пресловутого мироздания действительно способен рассказать о своем мироздании очень много, но разные предметы расскажут вам истории абсолютно разные. И дело не в том, что в них содержится недостоверная информация, а в том, что она недостоверно через них передается, можно сказать, преломляется и преломляется всякий раз по-разному — это что касается природы отражений. А относительно теории дело обстоит так: если нам удастся смоделировать существование некоего всезнающего абсолюта или «космического разума» — любимого собеседника экзальтированных домохозяек (допустим, одного единственного), от которого мы ждем откровение истины; и некоего драгоценного минерала, способного эту истину нам вещать, то из всех галлюцинаций, дошедших до наших органов восприятия, мы должны будем удалить так называемые «личностные признаки» не только минерала-вещателя, но и самого «абсолюта». Если простому смертному землянину это удается (в чем я глубоко сомневаюсь) — на выходе он получает в чистом виде «теорию отражения» — чистую «передающую антенну», которую информационщики называют «отфильтрованным каналом». Природной способностью фильтровать каналы обладают лишь существа «чистой линии фактуры» с нормально развитым АПС-фактором НИМа, что позволяет им существовать исключительно за счет этого фактора. Но «чистая линия» абсолютно не человекоподобна — это совершенно иная, непохожая на нас расовая группа, и классическое понятие «фактура» нашей расы к ней никак не подходит.

Абстракция «фильтровки личностных признаков» чрезвычайно сложна для восприятия, но постлогисты вцепились в нее мертвой хваткой, заподозрив здесь продолжение логических фигур. И были правы. К сожалению, я не смогу объяснить теорию отражения применительно к Искусству, вторичному Искусству и т. д., но на примере Естества попытаюсь:

Природа явлений Естества состоит из сложного набора признаков: внутренних колебаний (которые иногда называют химическим составом), рефлексии внешних воздействий, которое, грубо говоря, можно назвать физическим состоянием; динамики, которая может быть сильной, вялой, либо вовсе не характерной. Все эти признаки составляют фон, среду, в которой действует основной признак — реакция на общий связующий и гармонизирующий процесс — «отражение». Это то, что влияет на колебания и рефлексирующую динамику примерно так, как структура ДНК на формирование организма или карма на эволюцию души.

Если попытаться вложить это явление в логический ряд, безусловно, оно бы соседствовало с явлением симфонического оркестра. Принцип действия аналогичен: пока идет настройка, из каждого инструмента извлекается вольный звук, но выходит дирижер и приводит в гармонию весь этот звуковой хаос.

Каналы Е-инфополя интерпретируются каждым инструментом этого «оркестра» и, кроме «самовыражения», подчиняются воле «дирижера». Именно эту волю древние посредники учились отделять от прочей «ботвы». К «ботве» они относили даже органы восприятия собственного тела, которые составили отдельный этап «теории отражения». Все эти этапы были выражены в весьма занятных формулах: если «сизифовы формулы» НИМа содержали в себе характеристики всех параметров вещества: от биохимических структур до баллистических возможностей, то формулы «теории отражения» больше напоминали музыкальные фантазии на нотном стане и требовали титанических усилий для прочтения. Со временем все это упростилось до так называемых «рефлексивных матриц» — свернутых в пространстве точках отсчета, способных развиваться по нужной программе. Они, кстати, оказались полезной начинкой для компьютера и используются в Ареале до сих пор. Их можно назвать одной из составляющих искусственного незамкнутого интеллекта (ИНИ)* (* что же такое искусственный замкнутый интеллект (ИЗИ) и почему каждый здравомыслящий обитатель Ареала содрогнется при его упоминании, — будет рассказано гораздо позже).

О чем говорили посредникам «музыкальные» формулы? Во-первых, о скрытых аналогиях, которые невооруженным глазом ни за что не заподозришь (это то, что касается подтверждения теории логистов); во-вторых, о некоторых свойствах того самого, гипотетически предполагаемого «дирижера», которого мы будем называть «сутью природы»; в-третьих, это неизбежно привело посредников к возможности контролировать процессы, которые в природе происходят стихийно и, если не управлять ими, то, по крайней мере, провоцировать, прогнозировать, понимать их смысл. Сюда же можно приписать и в-четвертых, в-пятых и т. д. — это уже детали. «Теория отражения» замкнула собой ядро идентифологии, и эта дисциплина (искусство) надолго погрузилась в чисто эмпирическую исследовательскую работу, из которой впоследствии произросли науки, подчас самых неожиданных направлений. А идентифология как таковая, так и осталась «ядром», не более чем теоретическим «ядром».

Все сомнения и предосторожности Матлина на предмет трудоустройства Суфа кончились тем, что несчастного навигатора действительно «оторвали с руками». Правда, не в СП по ремонту электроники, а в шабашку вольных стрелков, которые кидались на любую работу, особенно на ту, что пахла деньгами. Им действительно дали помещение под мастерскую, которое скорее напоминало вросший в почву гараж, и ремонтировали они в основном разбитые машины. Иногда, если повезет, сбывали краденые запчасти; иногда, если не повезет, скупали краденые запчасти. В общем, на счет тысячи в месяц Наталья, конечно, погорячилась, но свои 200–300 долларов Суф имел. И то, если ему эти деньги совали в карман. Имей он свойство контролировать процесс распределения материальных благ, получал бы наверняка больше. Но одно хорошо — лишних вопросов нелегальному эмигранту, как было уговорено, не задавали.

Помимо всех своих прочих достоинств, Суф не имел комплекса по части порыться на автомобильной свалке, стащить каркас разутого «Запорожца» под предлогом того, что этот «мусор» все равно никому пользы не принесет. Словом, правильно понимал возложенные на него задачи и из всего натасканного с помойки безжизненного барахла создавал то, что ездило, тормозило, разворачивалось, даже щелкало коробкой передач. Если коробки передач «на свалке» не находилось, он заменял ее конструкцией из ремней, блоков и всего, что попадалось под руку. Коллеги были довольны и пользовали своего молчаливого «товарища» заслуженным авторитетом.

Со временем все это притупило бдительность Матлина: он хорошо познакомился с тамошними «классными мужиками», ходил с ними на пиво и ни на секунду не усомнился в том, что деньги их интересуют гораздо больше, чем обстоятельства иммиграции его «шведского кузена».