Ирина Ванка - Фантастические тетради

— Ты ж ему объясни, пусть не обижается, но ты сам понимаешь, после такого номера… Я, конечно, очень перед ним извиняюсь, но пусть лечится парень, если у него не все дома… И в клубе больше не показывается…

Где и на чем был второй, третий, десятый полет Суфа, Матлину оставалось только догадываться. Он не отпускал его от себя ни на шаг, следовал за ним, как привязанный, свалившись от усталости, спал возле него в Перре. А если просыпался один, тут же кидался на поиски и находил его вблизи каких-нибудь огороженных аэродромов, сидящим на дереве и заворожено рассматривающим стоящие самолеты.

Суф кидался на все, имеющее хоть какое-то отношение к авиации, даже на рекламные плакаты авиакомпаний. Он мог полчаса простоять возле витрины, на которой выставлен макет лайнера. Он способен был выстоять несколько очередей подряд в парке Горького, чтобы снова и снова забраться в «Буран», и вместо того, чтобы слушать экскурсовода, норовил пощупать руками все, до чего можно было дотянуться. Едва заслышав звук пролетающего самолета, он мчался к окну и подолгу глядел ему вслед. На Перре он много раз преследовал летящие авиалайнеры, прощупывая их от носа до хвоста, совал щупальца в работающие турбины, замерял давление в отсеках, делал проекции работы внутреннего оборудования, пока Перра не начинала рычать, имитируя звуковую палитру работающей машины, и реагировать на воздушные потоки.

Сфера приложения его интересов была столь широка, что он с одинаковым восторгом цеплялся и к дельтапланам, и к реактивным истребителям. Когда ему попался «Мираж», Матлин было успокоился: кажется, «дите» взрослеет, по крайней мере, должно перестать проверять на прочность вращающиеся лопасти вертолета. Но когда Суф извлек из оконной рамы сонную муху, отогрел ее и заставил курсировать по квартире, — стало ясно, что это еще далеко не предел. В свисте закипающего чайника Суф расслышал сходство со звуком прогревающихся турбин какой-то модели «Боинга». Но однажды, узрев «кукурузник» сельскохозяйственной авиации, чуть не выбросился из окна электрички: «Как же так? Один? В чистом поле? Никто его не охраняет — наверняка, никому не нужен?»

— Никому не нужен, — ответил Матлин, — поэтому и не охраняют: он наверняка уже проржавел насквозь.

И был не прав. На следующий день кукурузника в чистом поле не оказалось. Суф не появлялся три дня, а Перра одиноко прогуливалась туда-сюда вдоль железнодорожной ветки среди подмосковных, засыпанных снегом, полей.

— Не говори мне про эту дрянь! — раздражался Суф всякий раз, когда Матлин пытался переключить его летную страсть на Перру. — Она и без меня прекрасно летает, а самолет… — он погружался в свои сладкие «самолетные» грезы, — … это совсем другое дело. Это мои крылья. Без меня он ничто.

Даже на «нелетное настроение» у него имелись свои утешительные игрушки. К примеру, коробочка, в которой вертелись стрелочки, обозначающие направления ветра и маленький игрушечный самолетик, который в этом хозяйстве кувыркался, решая свои ветряные головоломки. Это натолкнуло Матлина на мысль, что «самолетная болезнь», кроме того, что неизлечима, но еще и прогрессирует по мере накопления опыта.

— В невесомости, сам знаешь, полетит любое барахло, а ты когда-нибудь пробовал удержать кусок железа над притяжением планеты? Ты когда-нибудь чувствовал, как он ложится на крылья? Феликс, клянусь, я заболею, если не буду летать.

— Зачем!!! Зачем тебе это?

— Летать, просто летать…

— Ты же не булыжник, чтоб просто летать! В конце концов, в небе часто случаются катастрофы.

— Это в небе-то? Не будь наивным, Феликс, если кто и разбивается, так только об землю.

Очередное обострение «самолетной болезни» Суфа спровоцировало вычитанное им где-то объявление, что аэропорту «Домодедово» требуется директор топливно-заправочной службы. Никакие уверения Матлина, что эта работа к пилотированию отношения не имеет, на Суфа не подействовали.

— Я — именно то, что им нужно, — заявил он, — я знаю о самолетном топливе больше, чем все их предыдущие директора вместе взятые. Мы оформим тебя на эту должность, а ты возьмешь меня на контракт техническим консультантом и выпишешь пропуск…

Матлин заявил свое решительное «нет».

— Главное, — упрашивал его Суф, — мы будем иметь легальный доступ к настоящему самолету.

Матлин вторично заявил решительное «нет».

— Хорошо, — не сдавался Суф, — не надо нам больших должностей, давай устроимся хоть кем-нибудь… Я же и тебя смогу научить управлять. Почему бы нет? С «кукурузником» ты вполне справишься.

Последнее и самое категоричное «нет» было произнесено спустя неделю.

— Ты меня достал! — стучал Матлин по столу кулаком. — Если я еще раз что-нибудь услышу о самолетном топливе…

Они как следует поругались, и Суф удалился на Перру. А Матлин спохватился, но было поздно…

Координатор манжета показал зависание Перры в районе «Домодедово»; КМ, позволяющий проникнуть в нее, оказался блокирован. Матлин, заподозрив неладное, пулей вылетел из дома и со всех ног кинулся ловить такси, размахивая перед носом водителей купюрами и, обещая за каждый факт превышения скорости доплачивать отдельно.

Выскочив из машины в аэропорту он, первым делом, попытался все-таки войти в Перру, которая, по его мнению, просто обязана была сжалиться и впустить его на борт. Но Суф надежно предохранил ее от такого проникновения. Предчувствие чего-то большого и нехорошего нагнеталось, и Матлин, ворвавшись в здание аэропорта, атаковал первую же дверь с табличкой «Посторонним вход запрещен».

Он здоровался с кем попало, нежно улыбался дамам в синих пиджаках, крайне деловым тоном интересовался местонахождением отдела кадров, будто он всю сознательную жизнь проработал директором топливной заправки и не имеет ни малейшего сомнения на предмет своего немедленного трудоустройства. В конце концов, попытки с десятой, ему удалось вырваться на закрытую территорию аэродрома и предпринять марш-бросок в направлении, подсказанном ему одним лишь верным инстинктом.

Спину Суфа он узнал издалека, несмотря на то, что на ней уже была униформа — роба, в которой расхаживали местные техники. Он стоял возле трапа, готовящегося к вылету самолета и взглядом голодной пантеры наблюдал за действиями молодого паренька в такой же робе, копошащегося под фюзеляжем в наушниках с длинными проводами.

— Ну, как… трудоустройство? — поинтересовался запыхавшийся Матлин.

Суф фыркнул, что на его языке означало полный провал и убедительную просьбу не ковырять свежие раны. Пока подъезжали кары с багажом, автобусы с пассажирами, и стюардессы с синими от мороза носами сновали туда-сюда, молодой человек с проводами все активнее метался под самолетом. Суф ходил за ним по пятам, как акула за наживкой, и дело шло к тому, что ничего не подозревающий техник никак не должен был избежать помощи опытного коллеги. Суфу удалось отобрать шлемофон, и, судя по всему, убедить жертву в ее профессиональной некомпетентности.