Ирина Ванка - Секториум

Монастырь стоял на берегу реки. Точнее, величественные развалины из серого камня. Не более, чем краеведческая достопримечательность. Голые стены с дырами окон, коробка без крыши высотой с пятиэтажный дом.

— Ну и что? — спросила я, когда мы пролезли через дыру в заборе. — Дом с привидениями?

— Нет, — сказал Джон. — С сумасшедшими привидениями.

Мы зашли внутрь строения, словно во двор-колодец. Местность и впрямь была диковатой. Как сказал бы шеф, не зализанная турбизнесом. Джон достал из кармана ФД-очки. С помощью таких очков я когда-то искала в модуле Птицелова, если тот впадал в невидимую фазу. Боюсь, ни для чего другого они не годились. Слишком малый брали диапазон. В них было видно то же самое, что простым глазом. Да разве что Миша, гуляющий «фазаном» по женской бане. Адам для той же цели выбирал более изощренные фазы.

— Надень и посмотри, — предложил Джон.

— Можно подумать, я не видела привидений, — ответила я, но очки надела.

Белая ночь превратилась во мрак с горящими окнами, словно над развалинами появилась крыша. Факельный свет мерцал, за окнами бегали тени. Я хотела взять Джона за руку, но он исчез. Стены сдвинулись, голова закружилась, состояние близкое ко сну заставило меня закрыть глаза и ловить ускользающую реальность.

— Джон, — позвала я.

Голос раскатился взрывным эхом. Камни посыпались. Свет погас. Мне показалось, что я поймала не ту реальность. Вокруг была марсианская пустыне с беззвездным небом и дымящимися вулканами на горизонте. «Если я опять его позову, случится землетрясение», — решила я. Ко мне приближалось существо, совершенно на Джона непохожее. Я пошла от него, оно — за мной. Длинное, худое, глазастое, вылитый «белый гуманоид». Я пошла быстрее. «Белый» тоже прибавил шагу, кроме того, обратился ко мне с речью и длинной рукой попытался зацепить мой локоть. Языком жеста, понятным в любой точке Галактики, я объяснила, что не понимаю язык; попросила включить «переводчик» и не лапать меня без спроса. Существо выразило недоумение. Его речь стала более эмоциональной. Оно еще раз попыталось меня схватить, а я споткнулась и упала. Существо нависло надо мной. Кроме нас во Вселенной не было ни души. Телефон автоматной очередью тарахтел в кармане, но гуманоид не пугался. От звона я едва не оглохла и так дезориентировалась, что не нашла карман. Гуманоид полез ко мне в куртку за телефоном.

— Ударилась? — спросил Джон, снимая с меня очки. Он поднес телефонную трубку к моему уху, а я шарахнулась от звука. — Ты чего испугалась?

Вокруг нас были те же серые стены, светлое небо, пустые окна.

— Где ты? — кричал Миша мне в ухо. — Где вас обоих черти носят? Ты нашла Финча?

Голос казался таким громким, что я положила телефон на землю. Мишин голос разливался эхом среди развалин.

— Ну, — шепотом произнес Джон. — Видела? Привидения совсем чокнутые.

Слух пришел в норму, когда мы добрели до коттеджа. Нас ругали. Я затыкала уши от скрипа двери и лязга чашек. У меня не было физической возможности слушать нотации. Джон просто не понимал, в чем его обвиняют. Он делал то, о чем просил Вега: ходил и смотрел. Он не знал, что в отсутствии Веги надо спрашивать разрешение у Миши, и только с его резолюцией нести на подпись к Алене. Он совершенно запутался в субординации. Теперь Джона воспитывали со всех сторон.

— Надо было ФД-шкой пошарить, — ворчал Миша, — а потом лезть…

— Надо было думать! — помогала ему Алена. — Если там охрана? Что за «фазан» за вами гонялся?

— «Белый», — ответила я.

— Догадываюсь, что не негр.

— «Белый гуманоид», я имею в виду.

— Откуда? — не поверил Миша. — Ты, мать, не проснулась? В пижаме помчалась?

— Миша, я в состоянии узнать «белого» даже во сне.

— Не может быть! — удивилась Алена.

— Может, — настаивала я. — Именно так и есть.

— Что в этом месте с геофзикой? — спросила она. — Разломы? Энергетические конусы? Кто-нибудь занимался местностью? Может, археологические раскопки?

— Может, раскопки. Вокруг полно ям.

— Значит «слизняк», говоришь? — Миша задумался. — «Белый» в монахи записался что ли?

— Не знаю, куда он записался. Я ни слова не поняла.

— На каком языке говорил?

— Не знаю.

— Что еще за «не знаю»? — удивилась Алена. — Датский? Немецкий? Какого века монастырь?

— На человеческий язык не похоже.

— И ты молчишь?

— Это я-то молчу?

Алена взяла у меня телефон.

— У меня уши опухли от звона, — процитировала я Ксюху.

— Шеф! — сказала она в трубку. — Тут странный фон. Ирина утверждает, что язык контакта не человеческий. Как бы проверить?

Алена выслушала начальника и передала трубку мне.

— Не можешь определить язык? — спросил Вега.

— Я не была готова. Все произошло спонтанно. Если надо, можно вернуться и повторить.

— Однажды с тобой было нечто похожее?

— Вы хотите сказать, отключение от гиперматрицы? Похоже, было.

— Похоже или то же самое?

— Я пока затрудняюсь.

— Определи мне язык как хочешь, фазу и возраст архива тоже, — распорядился шеф.

— Вы же запретили нам брать приборы.

— Я дал вам Мишу, — напомнил он. — Передай ему трубку.

Телефон пошел по рукам.

— А что я сделаю? — возмутился Миша. — Шеф, у меня нет даже транслятора. Что? Какое «на глаз»? Я забыл, когда последний раз брал ФД!

Джон выслушал указания начальника без эмоций. Володя крякнул, усмехнулся и вернул телефон Алене. Разговоры пошли по второму кругу, затем по третьему. Только Имо обошли стороной. Имо было по-прежнему на все наплевать, даже на Аленин телефон, который трещал и повизгивал у него за пазухой. Имо рисовал что-то на плече Вовки-маленького, который являлся большим поклонником его творчества. Наши дела их никак не касались.

Вовку-маленького и большого Имку решено было оставить дома друг другу на попечение, но в полночь Имо почему-то проснулся, зачем-то сел за руль и дал понять, что вынести его из машины можно только с креслом. С ним спорить — без толку терять время. Сонного Вовку положили на заднее сидение. Возле монастыря их опять решено было оставить в машине, но Имо вышел из автобуса, а Вовка проснулся, и забрался ему на плечи. В таком виде мы десантировались на закрытую территорию сквозь ту же дыру в заборе.

— Неувязочка, однако, — заметил Миша, читая стенд. — Монастырь-то женский, — но Алена заставила его соблюдать обет тишины до тех пор, пока мы не вылезем через ту же дыру обратно.

Пока Миша молчал, из его карманов сыпались секторианские оптические «гвозди», сенсоры для фазодинамических антенн, блоки питания для транслятора, позволяющего обрабатывать информацию на офисном компьютере, находясь в любой точке Солнечной системы. В общем, все то, что шеф запретил ему везти с собой и был осыпан упреками. Все это Миша молча собирал в систему и подсоединял то к очкам, то к прибору, спрятанному в рукаве. Что за прибор, он показать отказался. Наконец из кармана был извлечен настоящий фазоакустический усилитель с записывающим устройством, и повешен мне на ухо.