Ирина Ванка - Секториум

Возраст для приключений прошел, потому что ужаснее всего на пятом десятке жизненных лет столкнуться с явлением, противоречащим всему накопленному прежде опыту. Именно с такими явлениями я сталкивалась теперь постоянно.

— Ксюша, девочка моя! — услышала я на седьмой день полета, и решила: «Нет! Или я не в здравом уме?» — Ксюша, ответь, если слышишь! Мы у Флио!

Я отправилась в Мишин сегмент убедиться, что он не бредит. Миша сидел за компьютером, улыбался, продолжая подлый розыгрыш.

— Ксюша, солнышко мое! — кричал он, глядя в черное поле экрана. — Иди, иди! Смотри скорее, — он замахал руками, заметив меня на пороге. — Не говори потом, что не видела.

«Я люблю тебя, Борисыч», — бежал текст по строке приемника.

— Поняла, да? Она меня любит. Меня! Дурака такого!

Непонятно было, чему Миша удивлен больше, факту связи с Землей или чувствам собственной дочери?

— Нет, ты видела?

— Еще одно Нобелевское открытие?

— Сто пятьдесят второе, — уточнил он. — Но, к сожалению, не мое. Это желторожие алкоголики, которых пасет Финч. Кстати, скажи ему, пусть нальет! Заработали.

— Напоить привидение, чтобы привлечь его к сотрудничеству, это из области каких наук?

— Из маразматики, душа моя, из маразматики. Другая наука к сей «кастрюле» неприменима есть… Нет, ты поняла: она меня любит! — повторял Миша, несмотря на то, что связь прервалась и буквы померкли.

— Кто тебе сказал, что мы на Флио?

— На Флио? — удивился Миша.

— Ты только что это произнес.

— А! — вспомнил он. — Кнопка хода погасла. Кажется, погасла, — он указал на спящего Имо. — спроси у него. Я подцепил к медальону датчик, чтобы намекнул, когда мигать перестанет.

— Ну… намекнул?

— Ясно дал понять.

— А проверить?

— Ты попробуй его переверни…

Имо спал на медальоне. Спал крепко, весил много, просыпался неохотно и на попытки сдвинуть себя с места не реагировал.

— Сынок, — обратилась я к нему.

Миша пришел мне на помощь.

— Приехали, командир! — крикнул он и потряс Имо за плечо. — Подъем!

Подъема не последовало.

— Ну, что ты будешь делать?.. — Миша нагнулся к уху спящего. — Макака, пломбир в ореховой глазури… — сказал он ласково, и на всякий случай отошел.

Имо отлепил щеку от матраса, но пломбир не увидел. Миша отошел еще дальше.

— Надо посмотреть пульт, — объяснила я. — Похоже, корабль у Флио.

Командир лениво вынул из медальона пульт. Кнопка хода и впрямь погасла, но Имо только зевнул и перевернулся на бок.

— И что? — спросил меня Миша. — Переведешь на русский эту приветственную речь… по случаю прибытия на родину?

— Думаю, что переведу.

— Интересно послушать, — Миша вернулся к компьютеру.

— Мне кажется, что торможение в навигационной зоне еще не прибытие, тем более для таких пришельцев, как мы. Если мы действительно у Флио, надо притаиться и ждать, когда нами заинтересуются, а уж потом просить разрешение на контакт.

— Насколько я должен притаиться, там не было сказано?

— Напомни ему про мороженое еще раз…

— Ну, нет! Сегодня твое дежурство, — сообщил Миша и рухнул с кресла на лежанку. — Она меня любит, — вспомнил он. — Надо же! Любит… А вы из меня дурака делаете! Теперь сиди и разбирайся. Разбудишь, когда кто-нибудь выйдет на связь. Если, конечно, выйдет. — Миша закрыл глаза, но спать не собирался.

— Выйдут. Им же интересно, что за корабль причалил в зоне.

— Мать! — воскликнул он. — Вот только не надо гонять понты! Я не знаю, к чему причалила ваша посудина, но, точно скажу, отсюда до твоей Минской хибары можно дойти пешком.

— Наберись терпения, мы все узнаем.

— Кто бы там ни был, через сутки иду на контакт без предупреждения. Через двое — иду без предупреждения на таран. А сейчас дай мне выспаться.

Миша все равно не заснул, только издергался. Он принял снотворное, впал в сомнамбулическое состояние, которое покинуло его без малейших попыток перейти в сон. Он уступил мне матрас, на котором я дважды показала ему пример, как нужно засыпать в нервозной обстановке. И дважды этот пример его не вдохновил. Нами заинтересовались, когда Миша исчерпал ультиматумы и готов был признать себя заложником. Все произошло, когда я сдала вахту и опять приняла снотворное с надеждой проснуться в раю.

— Вставай, — услышала я над собой голос Сириуса и поняла, что произошло событие.

Экипаж возбужденно толпился у трапа. Вид у Сириуса был озадаченно-растерянный.

— Кто здесь был? — спросила я. — Что в капсуле?

— В какой капсуле? — удивился Миша. — Матушка, проснись! Трап угнали!

— Как угнали?

— Украли, — уточнил Сириус.

— Угнали или украли?

— Был трап — и нет трапа, — объяснил Миша. — Это кража или угон?

— Ждем, — объявил Сириус, и занял позицию напротив двери, чтобы первым встретить пришельцев.

Гости не торопились. Спустя час это выглядело невежливо. Сириус принес табурет и устроился на прежнем месте сидя. Остальные встречающие по-простецки расселись на полу.

— Может, корабельные смылись? — предположил Миша. — Мы их достали и они того…

Джон не торопился опровергать догадку.

— Пусть хоть трап отдадут.

Трап не вернулся. Ожидания надоели всем. Народ стал разбредаться по сегментам, только Сириус стоически возвышался на табурете, но вскоре сдался и он.

Следующее событие произошло, когда мне снова удалось заснуть.

Пробуждение было подобно кошмару. В коридоре стоял шум и гвалт, Миша с Сириусом ругались у пустого капсульного отсека, кричали друг на друга, пытаясь найти виноватого. Джон с загадочной улыбкой зашел ко мне.

— Что? — спросила я.

— Миша видел привидение. Сириус видел привидение… А я не видел.

— Почему?

— Потому, что оно не привидение, — развел руками Джон.

— Миша! — крикнула я, и в коридоре наступила странная тишина.

Мишина физиономия появилась в дверной арке и улыбнулась также хитро и загадочно, как только что улыбался Джон.

— С прибытием на Флио! — сказал Миша.

— Давайте-ка, не темните. Что случилось?

— Это мы-то темним? — удивился он. — Это ты давай рассказывай… — Миша вошел в комнату. За ним вошел Сириус. У меня возникло ощущение, что я в кольце вражеских войск. — Рассказывай, рассказывай… Что за существо дамского пола носится сегодня по кораблю? Такое наглое, такое шустрое, что мы рассмотреть не успели. — Улыбка вдруг исчезла с его лица и тон стал неожиданно официальным. — Сколько детей вы наделали с Птицеловом, признавайся?!

— Мы? — испугалась я.

— Ну-ка, хлопцы… — распорядился Миша. — Дайте-ка нам с мамой посовещаться.

Джон с Сириусом неохотно покинули комнату.

— Ну не я же!

— Не знаю…

— Сбилась со счета? Или не считала? Он делал тебе детей, а ты цветочки нюхала на лужайке? Сейчас же признавайся! Никто не мог зайти на борт без кода, кроме твоих засранцев! Я хочу знать, сколько их?