Ирина Ванка - Секториум

Совсем другое дело частные конторы. Все услуги и товары, производимые ими, предназначались для требовательных сограждан и стоили баснословно дорого. Познакомившись с системой поближе, я поняла, что сиригийский коммунизм не только не отменил товарно-денежных отношений, а наоборот усугубил их. К примеру, частная лаборатория, где Сириусу взялись восстановить слэп, запросила сумму, которую я не заработала за всю жизнь. Если бы не Галей, от услуги пришлось бы отказаться. Из моих знакомых только он получал достаточно, чтобы спонсировать человеку психическое здоровье, которое почему-то не входило в перечень жизненно необходимых вещей.

Связь с Землей также не являлась предметом первой необходимости, поэтому государством не обеспечивалась. Это удовольствие находилось в частных руках двух миссий, которые поочередно отказали мне в трудоустройстве, а насчет одолжения сказали так: «Нам это категорически запрещено, но, учитывая обстоятельства, и в благодарность за то, что Вега нас иногда выручал, мы поможем». Когда я узнала сумму, которую мне, в виде исключения, придется уплатить за минуту связи, я решила, что вижу кошмарный сон. Определенно, шеф оказывал им услуги в приступе жадности, и коллеги дождались случая отомстить. Но, когда я узнала стоимость транспортировки одной биологической единицы с Земли, я решила, что собственный транспорт иметь дешевле. Хорошо, что я вовремя узнала стоимость частного транспорта. Только очень богатый альф мог себе позволить прогулку на собственной машине за пределы гравитационного поля планеты. Такую штуку приобрел Адам. В его «тарелке» было два этажа и несколько отсеков с удобствами, даже любительская обсерватория. В салоне лежали ковры на диванах.

— Здесь можно жить, — гордился хозяин. — Можно перелететь на Мигену, но делать там, по большому счету, нечего.

— А сколько времени, — спросила я, — эта машина потратит на перелет к Лунной Базе?

— Думаю, лет пятьсот, — сказал Адам, и смысл проживания в этом летучем дворце отпал сам собой.

«Надо искать работу, — настраивала я себя. — Любую. Желательно, хорошо оплачиваемую. Чтобы не просить у сигов милостыню, не брать в долг, а предложить им добавить к моей честно заработанной копейке недостающую пару миллионов. Это же совсем другой подход, — думала я. — Пусть я заработаю на мешок, с которым пойду побираться, так все же лучше, чем побираться с пустыми руками». Исполненная решимости, я в который раз набросилась на транспортный департамент. Я выразила готовность чистить сортир в дальнобойном корабле. Особенно, если этот сортир полетит к Земле. Но подобные заведения в серьезном транспорте не нуждались в чистке.

Работа пришла ко мне сама, когда я отчаялась. Когда стала посмешищем для детей и позорищем для самой себя. Работа нашла меня через объявление, которыми я бомбила блазианскую информационную сеть. Со мной связался вежливый бэт-сигириец, а я не поняла, о чем идет речь. Сначала он спросил, как я переношу излучение Красного Солнца? Потом предложил познакомиться лично.

— Зачем? — удивилась я.

Если бы мой собеседник не был исключительно вежлив и тактичен, я бы сразу послала его загорать… под этими самыми лучами. С какой стати меня, психоватую неудачницу, тиранить вопросами? Потом до меня дошло, что он говорит о работе. Сначала я неистово радовалась. Потом растерялась: работать с бэтами под Красным Солнцем… Неожиданно. Даже чудно.

Контора, пригласившая меня на работу, находилась в экваториальной зоне, в башне над подземным заводом, производящим микропроцессоры и прочие комплектующие, в том числе для транспортного оборудования. Красные лучи пронизывали башню насквозь, но мне разрешили работать дома, только иногда являться в офис на инструктаж. Я стала девятым членом команды и узнала, что девятка — для бэтов счастливое число. Контора занималась отладкой программных кодов непосредственно для конвейера. Технологический процесс был архисложным. Задачи менялись часто, и машина-кодировщик иногда ошибалась. В результате происходили сбои. Контора Сэпы, — так звали моего нового начальника, — являлась звеном в длинной цепи контроля.

— В тридцати процентах случаев, — объяснил мне Сэпа, — автоматика может найти причину сбоя сама. Мы повышаем процент, как можем. Абсолютной гарантии нет никогда.

Сэпу заинтриговала моя способность видеть гармонические аномалии, «сечь халтуру», как выразился бы Миша. Научно это свойство психики называется «дисгармонической аллергией» и крайне редко встречается у сигирийских рас. Мне предложили просмотреть длинные ряды символов и выделить участки, вид которых вызывает у меня «аллергию».

Подобную работу я делала в Секториуме не раз, о чем, собственно, свидетельствовало резюме. Особенного эффекта она не давала, но Сэпа пришел в восторг: двадцать процентов вероятности попадания! Без опыта! Без понятия о машинных языках! «Прекрасно!» — сказал он. С тех пор ежедневно на мой домашний компьютер приходили файлы с работы, и я, запершись в комнате, до головной боли высматривала материал. Иногда меня вызывали в офис для консультаций. Точнее, для учебы. Бэты нашли способ записывать в мозг информацию, которую человек все равно не усвоит, а для работы пригодится. Информация записалась, но на производительность труда не повлияла, и от меня отстали. Теперь меня звали в офис только для работы с файлами, которые пересылке не подлежали. Мне устроили рабочее место под крышей, где излучение не было таким пронзительным, надели на глаза фильтр. Коллеги беспокоились о моем самочувствии, но я привыкла и к свету, и к тому, что в местах обитания бэтов нечем дышать, так как кислорода они потребляют меньше, чем земляне и альфы. Да и к самим бэтам я тоже привыкла.

Прошло полгода и я привыкла ко всему, что меня окружало. Коллеги стали казаться мне необычайно милыми существами. Их серая кожа под Красным Солнцем приобретала приятный розовый оттенок, а моя становилась прозрачной. Они все были на голову ниже меня и говорили так тихо, что у меня непроизвольно обострился слух. Бэта-раса на девяносто процентов состояла из женских особей, и я, честно говоря, не понимала, чем их мужчины отличаются от женщин. Спросить было стыдно. К счастью, в языке «сиги» отсутствовало обращение мужского и женского рода. Или, наоборот, к сожалению, потому что я не знала, с женщинами работаю или в смешанном коллективе? Все бэта-сиги казались похожими друг на друга, только поработав с ними, я стала замечать разнообразие лиц и фигур.

То ли дело альфы-сигирийцы. Такого контраста в пределах расы я не встречала нигде. Человекоподобных, таких как Вега и Адам, среди альфов было не больше процента. Каждый раз, встретив такое существо, я испытывала желание кинуться к нему с вопросом, не землянин ли? Большинство же альфа-расы на людей походили мало. То есть, окажись такой тип на Земле, он бы выделялся в толпе гораздо больше Имо. Типичные альфы имели высокий рост, у них отсутствовала переносица и нос переходил в лоб без изгиба. У большинства не было волос, ресниц, и череп имел форму лампочки. Я встречала от природы беззубых альфов, карликов с большими головами, краснокожих субъектов, у которых во все стороны гнулись суставы, и это тоже были альфы. Только негров среди них не встречала, но слышала, что такая мутация тоже есть. Все они были абсолютно разными: добрыми, злыми, энергичными, заторможенными, болтливыми и молчаливыми, назойливыми и неприступными.