Алексей Волков - Эпилог

— Сидите, я сам. — Он выставил на стол сахарницу (слава богу, хоть сахар пока есть) и чашки и указал на стол. — Прошу.

— Спасибо. — Девушка перебралась на стул, нерешительно помолчала, робко взяла вилку и спросила. — А как вас зовут?

— Николай. А вас?

— Марина.

Пока пили чай, Николай узнал о ней почти все. Восемнадцать лет, студентка, перешла на второй курс, живет в общежитии, задержалась после экзаменов, а тут началось… В комнате осталась одна, денег почти нет, да и в любом случае достать за них ничего невозможно. Есть тоже нечего, хотела хоть талоны на хлеб отоварить, да и то не вышло…

Николай слушал и невольно мрачнел. Перед ним открывалась бездна, по сравнению с которой его ситуацию можно было назвать верхом благополучия. Что ни делай — падения в нее не миновать. Марина уловила его настроение и грустно улыбнулась.

— Вы только не думайте, я как-нибудь выкручусь. Должно же все это кончиться. Через неделю, ну, через две…

Вместо ответа Николай поднялся и направился к шкафу. Шкаф был тяжелый, но злость на эту собачью жизнь, на невезучую страну, в которой его угораздило родиться, придала ему сил, и угол шкафа отошел от стенки. Сам шкаф заскрипел, протестуя против подобного неделикатного обращения, но Николай уже заглянул в образовавшуюся щель и — о, чудо! — увидел там заветную красную пачку. Он вытянул руку, ухватил пачку дрожащими от нетерпения пальцами, быстро вытянул сигарету и сунул ее в рот.

— Не возражаете? — Николаю не хотелось оставлять девушку даже на минуту. — Я открою балкон.

— Конечно, — улыбнулась Марина. — А мне можно?

— Вы курите? — удивленно спросил он и протянул ей пачку.

— Курила. Только теперь все равно сигарет нет. Хорошо, что у вас осталось. Все полегче будет.

Николай кивнул, соглашаясь, и когда они закурили, с непривычки ощущая легкое, но приятное головокружение, предложил:

— Давайте на «ты». И вообще… пока этот бардак не кончится, перебирайтесь лучше ко мне. Не куковать же вам одной в общаге. Вы только не подумайте чего… Я буду здесь, вы — в спальне. Ну, как, идет?

Марина на мгновение изменилась в лице, затянулась и вздохнула.

— Идет.

Он проводил Марину до общежития, договорился зайти за ней через два часа, и почти бегом двинулся к Центральному рынку. Путь был неблизкий, через добрую половину города, но это его не пугало. Город выглядел почти как всегда. Все так же сновали люди, вокруг стояли знакомые с детства дома, а с торца одного из них все еще свисал ободранный снизу до половины (выше, наверное, не дотянулись) лозунг, до которого никому уже теперь не было дела. Главное отличие было в другом — за всю дорогу Николай увидел только одну машину, милицейский полубронированный «джип» с толстыми, пуленепробиваемыми стеклами, медленно кативший по середине улицы. Все четверо сидевших внутри были в бронежилетах и касках, а у двоих на заднем сиденье между колен были зажаты стволы коротких десантных «калашниковых» с коротким раструбом на конце. На машину почти никто не обращал внимания, и лишь немногие, шагавшие по мостовой, уступали ей дорогу и прижимались к краю тротуара. Большинство же пешеходов по привычке ходило по ним и сейчас.

Возле горисполкома, на крыше которого все так же трепыхался на ветру флаг, уже привычно стояли два бронетранспортера. Вооруженные солдаты лениво разглядывали прохожих. А в остальном — город как город. Пустые магазины, бесконечные, стоящие на авось и неизвестно за чем очереди. Для будничного дня народу было многовато, впрочем, почти все предприятия в городе стоят. Сырья нет, комплектующих нет… да и вообще ни черта нет.

Ну, вот и рынок. Народу и здесь было много. Кто пришел в надежде что-нибудь купить, кто — продать или обменять на еду. Николай еще не успел как следует углубиться в толпу между рядами, как к нему уже начали подходить то одетые «в фирму» парни, то сомнительного вида мужики, без конца повторяя одни и те же вопросы:

— Что сдаешь?

— Надо что?

Связываться с ними не хотелось. Тут могли подсунуть вместо денег «куклу», могли и просто накостылять и отобрать все, что менял, и медленно шел дальше, покачивая головой в ответ на вопросы.

Он уже начал отчаиваться, когда ему неожиданно повезло — встретил давнишнего знакомого, тот когда-то учился на класс младше, а теперь вовсю фарцевал, и он согласился по старой памяти взять кольцо за тысячу и пачку «Явы». Отошли в сторонку, пересчитали деньги и разошлись, довольные результатом.

На остальное ушло от силы десять минут. Николай купил картошки, лука, кусочек масла и даже немного мяса, отдав за это половину приобретенных богатств, а в довершение прихватил еще и пять белых роз по рублю за штуку

— цветы сейчас практически никто не покупал. Потом направился к выходу.

Но выйти ему не удалось. По толпе внезапно прошло какое-то движение, на лицах отразился испуг.

От выхода, отрезая единственный путь к спасению и разворачиваясь в цепь, двигались десятка два здоровых парней в черных кожаных куртках.

Николай тоскливо обернулся, но со всех сторон рынок окружала трехметровая каменная стена.

Кожаные двигались не спеша, на кого-то не обращая внимания, у кого-то отбирали приглянувшееся, и эта неторопливость была страшнее любого стремительного нападения.

Не сопротивлялся практически никто, но накачанные мускулы просились в дело, и время от времени на некоторых обрушивались короткие жестокие удары. Обидно было и то, что людей на рынке было во много раз больше, но людей неорганизованных, не знавших друг друга, и оттого трусливых.

Николай, наверное, как и все, прикинул свои возможности к сопротивлению и только вздохнул.

Он мог внезапным ударом сбить с ног одного, если повезет — двух, но долго поединка не выдержать — навалятся остальные и забьют прямо на глазах у всех. И никто ему не поможет. Куда лезть, если даже милиция от них держится подальше?

А бежать… Может, сразу и не догонят, но в воротах стоят четверо кожаных, а от них уже не уйдешь.

Николай вздохнул. Он понимал, что это трусость, что лучше умереть стоя, но умирать ему вовсе не хотелось.

Кожаные приближались. Один из них, высокий, со шрамом на левой щеке и слегка кривым носом, заглянул в сумку покорного фарцовщика, достал несколько пачек сигарет, потом так же деловито обыскал самого владельца сумки и взял пачку денег.

Зато следующему повезло. Высокий прошествовал мимо, не обратив на него внимания.

Он пропустил еще одного, остановился у стоящего рядом и неожиданно ударил его в живот.

Парень согнулся, и высокий тут же ударил его кулаком снизу, разбив в кровь лицо, потом добавил ногой, посмотрел на упавшего и шагнул к Николаю.