Таня Воробей - Жирафа

- Потому что через два дня я женюсь.

- Я знаю, - почти ласково сказала она. - Именно поэтому я здесь.

Он недоумённо уставился на неё.

- Именно поэтому?

- Да, я приехала, чтобы ты успел одуматься.

Он рассмеялся тихим, падающим смехом.

- Я одумался. И уже давно. Именно поэтому я женюсь через два дня.

- А я?

- А ты уезжай туда, откуда приехала.

- А она? - в который раз незнакомка задавала этот странный вопрос. Неужели ты думаешь, что я уеду, так и не повидавшись с ней?

- Я надеюсь, что у тебя хватит на это благоразумия. Элементарного здравого смысла.

- А если нет? Если не хватит? - женщина дразнила его, хотела вывести из себя, но он не поддавался.

- А если нет, то так тому и быть. Ты - взрослый человек, и я никак не могу тебя остановить.

- А где она? Скоро придёт?

Он пожал плечами.

- Она приходит, когда ей вздумается.

Внезапно он присел перед ней на корточки и взял её руки в свои.

- Виктория, не делай этого, я тебя очень прошу. Ведь было же у нас что-то хорошее, и много. Пожалуйста, не разрушай всё это, не встречайся с ней.

Она не успела ничего ответить, потому что дверь кухни распахнулась, и на пороге появилась Вика.

- Что здесь...

Она не сумела договорить, потому что дикий, пронзительный крик застрял у неё в горле, как кость. Она смотрела на женщину, сидящую на стуле, во все глаза, и её зрачки всё больше и больше расширялись от ужаса. Её губы помертвели, пол под ногами закачался, как палуба тонущего судна, а стены надвинулись, грозя раздавить.

А женщина, не проявляя ни малейших признаков беспокойства, улыбнулась и протянула к ней руки.

- А вот и моя девочка! - чистым и высоким голосом проговорила она. Иди же ко мне скорее! Мамочка так соскучилась по тебе!

Несколько секунд Вика оставалось неподвижной, дико озираясь по сторонам и пытаясь сообразить, что же, чёрт возьми, происходит.

- Не узнала меня? - улыбка не сходила с лица посторонней женщины. Разве я так сильно изменилась? Ну, подойди. Дай я тебя обниму.

- Мама? - непослушными губами пролепетала Вика и, не дожидаясь ответа, упала в глубокий обморок.

Она не слышала, как кричал папа, не чувствовала, как он брызгал ей в лицо ледяной водой, как тормошил, как бил по щекам. Ей казалось, что она летит в чёрный, бездонный колодец - невесомая, гуттаперчевая, счастливая.

Вызывать любовь - это дар

- Понимаешь, такое предложение делают раз в жизни, да и то не всем. Она курила одну сигарету за другой, разминая в пепельнице длинные окурки со следами губной помады. - А мне предложили.

Папу срочно вызвали на работу и, чертыхаясь, он оставил Вику наедине с её матерью, обещая скоро вернуться. Они остались наедине - родные, ближе не бывает, и незнакомые, как случайные попутчики в поезде дальнего следования. Вика сидела напротив неё в глубоком кресле: спина прямая, руки - на коленях, обычно так сидят в гостях.

- Я никак не могла взять тебя с собой, - продолжала женщина. - Мне нужно было учить язык, я была так занята, ты даже не представляешь. Всё думала, что как только устроюсь, как следует, обязательно тебя заберу.

Вика слушала свою мать, почти не вникая в смысл её слов. В голове гудело, а в ушах стоял нудный, на одной ноте звон.

Тысячи раз представляла она себе эту встречу. Думала, вдруг произошла какая-то чудовищная ошибка, и мама не умерла? Представляла, что она живёт в другом городе и не ищет её, Вику, потому что больна амнезией. А в один прекрасный день Вика сама её найдёт, случайно встретит на улице, и мама сразу всё вспомнит. И тогда она обнимет Вику, прижмёт к груди и скажет: "Мне так тебя не хватало! Наконец-то мы вместе!"

Но у мамы не было амнезии. Она была абсолютно здорова и если годы не виделась со своей дочерью, то только потому, что ей было не до того. Потому что она не устроилась, как следует.

- А потом началось - одна роль, другая, бесконечные переезды... - Она сделала нервную затяжку. - У актёров такая жизнь - сам себе не принадлежишь, а кому-то другому - тем более. Твой отец никогда этого не понимал. Он до сих пор не верит, что у меня талант. И даже если я скажу ему, что Академия Театрального Искусства выдала мне диплом с отличием, - всё равно не поверит. А я играла, да ещё как. И пресса у меня была неплохая, хотя эти критики жуткие снобы, на них не угодишь.

Она тихонько всхлипнула.

- А потом вышвырнули, как ненужный хлам. Я всю жизнь искусству отдала, ничего не пожалела, а они говорят: "Всё это очень мило, но не вписывается в современный контекст". Слово-то какое уродское - кон-текст.

Вика смотрела на неё во все глаза, отмечая изменения, которые произошли в прекрасном, родном лице за долгие двенадцать лет. Вокруг глаз наметились морщины, губы как будто стали тоньше, сжатые горестной складкой, волосы утратили свой блеск. "Наверное, страшно стареть, если ты красивый, подумала Вика. - И чем красивее, тем страшнее". В мире воспоминаний нет старости и увядания, - Вика запомнила маму молодой, цветущей и, главное, любящей. А перед ней сидела очень знакомая, но посторонняя женщина, которая ничегошеньки не знает о Вике, и даже не задала ей ни одного вопроса.

- Поэтому ты и вернулась? - она сама удивилась тому, как гладко и вежливо прозвучал её голос.

Женщина снова всхлипнула.

- Я не хочу от тебя таких слов. Нет. Не хочу. Только не от тебя.

Казалось, она играет заученную роль. Говорит с выразительными паузами, закатывает глаза к потолку, - актриса, да и только.

Она знать не знала, о том, что Вика разговаривала с ней чуть ли не каждый день. Ей до этого и дела не было.

- А почему ты не звонила, не писала? - с обидой спросила Вика. - У тебя бумаги под рукой не оказалось, или телефон отключили за неуплату?

Мама встала и прошлась по комнате, разглядывая корешки книг, стоящих на полках.

- Ты была маленькой, ты бы не поняла, - проронила она. - Что толку вспоминать? И потом твой отец этого не хотел. Так и говорил: "Не нужно писем. Или будь рядом, или не пачкай бумагу".

Как будто почувствовал внезапную усталость, она села на диван, напротив Вики.

- А ты-то как? - спросила она. - Как ты жила без меня?

Вика задумалась. И правда, как она жила? Как может жить девочка, у которой нет мамы?

- По-разному, - сухо ответила она.

- Ты совсем большая... - Мама пристально посмотрела на неё. - И причёска у тебя... - она подбирала такое слово, чтобы не обидеть, странная. Это мода такая?

- Нет, - Вика провела рукой по жёсткой макушке. - Это я побрилась.

- Сама?

- Конечно, сама. Мне казалось, что тебе бы это понравилось.

Мама робко улыбнулась. Она думала, что раз Вика шутит, значит, ещё не всё потеряно. Но Вика и не думала шутить.

- А мальчики? - Вика бросила на неё недоумённый взгляд, и мама торопливо пояснила: - Ну, тебе кто-нибудь нравится?

Вика усмехнулась. Не самая хорошая идея сейчас говорить об этом. Наверное, мама думает, что её дочь - идиотка, у которой в голове только тряпки, мальчики и танцы.