Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Я всегда смеюсь при трудных посадках, — буркнул я себе под нос и ввел новые координаты в компьютер.

Мы выскочили из ночи в золотистый рассвет, пробивающийся сквозь толстый слой облаков. Нигде не было видно признаков космопорта.

— Я надеюсь, они получили твое послание, — Ангелина хмуро глядела в обзорный экран.

— Должны бы. На де Торреса можно рассчитывать.

Я был прав. Черный зев раскрыл свою пасть в поле неподалеку от замка. По рации нам указали координаты, но я выключил ее, когда мы были на высоте 200 метров, решив взять самую трудную часть приземления на себя.

Включив на полную мощность реактивные двигатели, я все внимание направил на радары и экраны нижнего обзора. И посадил корабль прямо в дыру, как и было задумано. Мы мягко сели на подушки, и я выключил двигатели.

— Все, — объявил я. — Корабль исчезнет, когда над ним построят амбар. Он побудет здесь до проведения выборов. Я думаю, экипажу понравится такая жизнь.

Подали трап, и мы появились во всем блеске и великолепии. Мы рвались приветствовать маркиза. Но он совсем не радовался.

— Это ужасно, — встретил он нас у трапа. — Жуткая трагедия. Все рухнуло!

Мы с Ангелиной переглянулись. Неужели сбылись наши мрачные предчувствия?

— Что случилось? — спросил я.

— У нас не было с вами связи, мы не могли сообщить. Вся работа пошла прахом, все рухнуло.

— Может, вы мне расскажите, почему? — выдавил я сквозь стиснутые зубы.

— Выборы! Запилот объявил чрезвычайное положение и изменил дату. Они пройдут завтра утром. Мы ничего не сможем сделать, у нас осталось слишком мало времени. Он уверен, что будет избран вновь.

Если вам нечего делать, день тянется утомительно долго. Но если вы связались с выборами, то время мчится как сумасшедшее. Вот такой безумный день предстоял нам.

Очень тяжело смириться с поражением, особенно такому человеку, как я, который, с вашего позволения, привык побеждать. И я не собирался сдаваться!

— У него нечего не выйдет! — я потряс кулаком. — Этот гнусный политик получит кукиш вместо кресла президента!

После некоторого колебания Боливар задал интересующий всех вопрос:

— А как ты собираешься его остановить?

А как, действительно? У меня не было ни малейшего намека на идею.

— Это выяснится утром. Нужно быть более великим человеком, чем Запилот, чтоб вставлять палки в колеса Джиму ди Гризу.

Я четко промаршировал прочь, прежде чем они могли задать мне более каверзные вопросы. Что я мог сделать? С каждым шагом вопрос звучал во мне все громче, но ответа не было. Я вернулся в наши апартаменты, где принял благоухающую ванну, скребя себя до тех пор, пока не стал, как новенький грош. Потом я побрился и почистил зубы, глянул на потолок, но и там не нашел ответа. Я надеялся, что во время ужина меня осенит, но этого не произошло. Я добавил чашку крепчайшего черного кофе — безрезультатно, потом вторую, опять никакого результата.

— Посмотри в лицо правде, Джим, — сказал я, восседая на балконе и уныло разглядывая пейзаж, — ты проиграл выборы.

Я сказал себе все это, и мне стало легко. Все прояснилось. Тот, кто сам толкает свои грузы, должен делать это всегда. Надо уметь подсчитать потери и выйти из игры. Потому что невозможно уладить дело с выборами за один день. При таком развитии событий было абсолютно неважно, сколько людей проголосуют за Харапо. Их голоса все равно попадут в мошенническую машину и получится так, что они выбирали Запилота. Как только я осознал этот неоспоримый факт, передо мной замаячила идея. Только зачем? Зачем новые горькие разочарования? Я походил, закурил сигару, почесал в голове, выпил рону, поскреб подбородок, короче, сделал все, чтобы соображать побыстрее. Наверное, что-то сработало, потому что я почувствовал себя как бы наэлектризованным, вдруг подпрыгнул и щелкнул каблуками. Или хлопнул пятками, потому что я был босой. Я подскочил к телефону и вызвал личный номер де Торреса. Минуту шел вызов, и наконец его лицо появилось на экране, подпрыгивая вверх и вниз на фоне голубого неба.

— Что случилось? — спросил он. Его голос прерывался периодическим постукиванием. Тогда я понял, что он, скорее всего, катается верхом, и телефон прикреплен к седлу.

— Только один вопрос, если не возражаете. Эта планета теоретически считается демократической?

Он подпрыгнул и кивнул:

— Теоретически, это верное слово. У нас есть конституция, которая обещает все, хотя на самом деле мы ничего не получаем. Любой может быть подкуплен, перекуплен. На бумаге, разумеется, все выглядит очень демократичным…

— Я заинтересован в этой бумаге. Где я могу посмотреть копию конституции?

— В моей библиотеке. В банке памяти, но есть также и том на полке между окнами. Почему вы спрашиваете?

— Скоро вам все будет известно. Спасибо.

Я надел на себя какую-то одежду и поспешил вниз, в библиотеку. Проходя по галерее, постучал по оконному стеклу, увидев Ангелину и ребят, пьющих кофе. Однако время для объяснений еще не наступило. Том конституции находился именно там, где сказал маркиз. Я открыл его и застонал. Там было около девятисот страниц. Ну и работенку я себе выбрал! Не было смысла листать этот массивный том страница за страницей. Никогда не держи собаку, а лай сам, вот один из моих девизов. Я вернулся к библиотечному компьютеру, внес конституцию в его память. Задал простую поисковую программу и пошел выпить, пока компьютер рылся в массивном томе в поисках крупиц золота. Это было не так-то легко. В этой конституции царил хаос. Бесчисленные повторения, многословные до предела. Немного подумав, я понял, в чем дело. Стало очевидным, что Запилот просто скомпоновал конституции, выпущенные раньше. Это была и хорошая и, одновременно, плохая новость. Плохая, потому что мне нужно было перелистывать каждую страницу, хорошая — так как такое разнообразие материала!. Я выискивал нужное мне среди всей этой чепухи. Тени удлинились на полу, и мне повезло найти. В придаточном предложении в приложении в добавочном дополнении. Я быстро прочел его и ощутил, как тепло растекается по моему телу. Потом прочел еще раз, помедленней, станцевал маленькую джигу, пока по экрану бежали буквы.

— Эврика! — закричал я, не в силах сдерживаться долее. Потом еще раз «Эврика!», пока работал ключом компьютерного голоса, заставляя его говорить «Эврика!». Потом повторять в разных тональностях, сопровождая мелодиями. Через минуту целый хор «Эврик!» наполнил комнату. Появилась Ангелина с поднятыми бровями.

— Я подумала — что ты стараешься расслышать в этом безумном хоре? Уверена, что догадалась. Есть какой-то просвет в нашей маленькой проблеме?

— Большой проблеме, моя единственная! — сказал я, схватил ее за руки и потащил танцевать. — Огромной проблеме, которая казалась мне неразрешимой до этой минуты, только никому не говори. Мне не хочется портить свою репутацию непогрешимого человека. Я нашел такой простой ответ, что даже боюсь произносить его вслух, чтобы мои слова не достигли ушей наших противников. Сегодняшние вечерние новости разъярят Запилота так, что вылезет наружу его злая воля. Пойдем в студию звукозаписи.