Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

Удобный случай представился значительно раньше, чем я рассчитывал. Рассыпая удары, на меня обрушилась огромная красная туша. От толчка я покатился к противоположной стене, извиваясь и пытаясь прицелиться.

Быстро двигаясь, он включил рубильник и рванулся к концу темпоральной спирали.

Пули тоже быстро двигаются. Мои со свистом вылетели из гаусс-пистолета и взорвались у его тела. И тут он исчез, брошенный в чужое время — вперед или назад — не знаю, потому что аппаратура начала мерцать и растворяться, пока я бежал к ней. Явится ли он по назначению мертвым? Думаю, да — ведь я пользовался разрывными зарядами.

Действие некоторых наркотиков проходило — пальцы боли и утомления начали стучаться на окраинах моего сознания. Пора уходить. Немедленно забрать снаряжение и сматываться. В отель, затем в больницу. Небольшой отдых, пока меня будут штопать, даст мне время обмозговать, что предпринять дальше. Технология этого века может оказаться достаточно развитей для создания темпоральной спирали, а ведь у меня в том черном ящике по-прежнему заперта память профессора. Денег, вероятно, потребуется очень много, но всегда есть масса способов их раздобыть.

Болезненно пошатываясь, я побрел наружу.

Я нес с собой чемоданчик-дипломат с самыми обыкновенными вещами: гранатами, газовыми бомбами, взрывчаткой, носовыми фильтрами и парой пистолетов — стандартный джентльменский набор. Выпрямившись и развернув плечи — одним словом, весьма воинственно — я зашел в контору военно-морского казначейства. Держался я так хотя бы для того, чтобы поддержать честь мундира — новехонького, сверкающего золотом, усеянного нашивками мундира командора флота Соединенных Штатов.

— Доброе утро, — сказал я звонко, затворяя за собой дверь и незаметно запирая ее зажатым в руке инструментом.

— Здравия желаю, сэр.

Сидевший за столом хмурый старшина говорил достаточно вежливо, но было ясно, что внимание его всецело занято работой — бумагами, аккуратно сложенными на столе, — и всякие незнакомые офицеры должны дожидаться своей очереди. Подобно тому, как любая армия держится на сержантах, всеми флотами управляют старшины.

Моряки сновали по всевозможным военно-финансовым делам, и в дверном проеме напротив я увидел раскрытую пасть стандартного казенного сейфа. Я положил чемоданчик на стол старшины и распахнул его.

— Я читал в газетах, что военные, когда просят дотации, всегда округляют сумму вверх до следующего миллиона или миллиарда долларов. Это меня восхищает.

— Да, да, сэр, — пробормотал старшина, щелкая клавишами калькулятора и явно не интересуясь ни моей способностью читать, ни комментариями прессы.

— Я думаю, вам будет интересно побеседовать со мной. Так или иначе, но мне в голову пришла мысль: нужно поделить деньги. При такой свободе обращения с ними у вас должна быть целая куча лишних — для меня. Именно поэтому я и собираюсь вас застрелить, старшина.

Что ж, это привлекло его внимание. Я подождал, пока его челюсть совсем не отвисла, а глаза едва не стали вылезать из орбит, и нажал на спуск длинноствольного пистолета. Он издал звук «шуф» и вздрогнул в руке, а старшина хрюкнул и скрылся с глаз под столом.

Это заняло лишь мгновение, и остальные в комнате едва успели заметить, что происходит нечто необычное, когда я повернулся и перестрелял их одного за другим. Перешагнув через нагромождение тел, я сунул голову в заднюю комнату.

— Хо-хо, капитан, вот и я.

Он отвернулся от сейфа, пробормотал какое-то морское проклятие и заполучил в шею иголку. Свалился он так же быстро, как и остальные. Снадобье у меня мощнее — усыпляет моментально. Из передней комнаты уже доносился храп.

Жалованье было налицо: пачки хрустящих банкнотов, аккуратно разложенные на множестве подносов. Я раскрыл свой складной чемодан и стал укладывать в него первую связку благословенной зелени. В этот момент оконное стекло разлетелось вдребезги, и в меня полетели пули.

Только я этого не дожидался. Если бы стреляли сквозь стекло, свинцовые пули наверняка изрешетили бы меня; но люди сначала разбили стекло, а уже потом открыли огонь, и это дало моим отлично отлаженным рефлексам долю секунды, необходимую для работы, к которой они всегда готовы. Я перекувырнулся и откатился назад, выхватив из рукава мини-бомбы еще до того, как коснулся пола.

Вспышка и дым. Бомбы грохнули, воздух моментально потерял прозрачность. Вслед за первыми я швырнул еще партию, и стрельба прекратилась. Извиваясь на полу, как змея, оставив между собой и окном громаду сейфа, я начал на ощупь набивать чемодан деньгами. Пусть меня обнаружили, загнали в угол, пусть я в смертельной опасности, но это вовсе не повод бросать награбленное. Уж коли я пошел на все эти хлопоты, они должны быть по крайней мере оплачены.

Волоча за собой ноги, я пополз к первой комнате и уже было миновал дверь, когда снаружи раздался рев громкоговорителя:

— Мы знаем, что ты внутри! Выходи и сдавайся, или мы тебя продырявим, Здание окружено — у тебя нет шансов.

Около двери дым поредел, и я, осторожно поднявшись, увидел сквозь окна, что голос говорил правду. Там стояли грузовики, наполненные безжалостными и хорошо вооруженными полицейскими. И еще джипы с установленными сзади крупнокалиберными пулеметами. Вполне достойный комитет по встрече.

— Вы, крысы, не возьмете меня живьем! — закричал я, как сеятель разбрасывая во все стороны дымовые и световые бомбы; заодно я швырнул и разрывную гранату побольше, которая снесла часть задней стены. Под прикрытием всей этой суматохи я подполз к спящему старшине и содрал с него китель. Старшина служил уже долго, так что нашивок на его куртке было больше, чем полос у тигра, а рукава лоснились. Я отбросил в сторону свой китель, надел взятый у спящего, затем обменял фуражки. Те люди снаружи расставили мне, по-видимому, хитрую ловушку, а это значило, что они знают обо мне больше, чем хотелось бы. Однако их знание можно было обернуть против них быстрой переменой моего чина. Я швырнул еще несколько бомб, сунул пистолет в карман, и распахнул дверь наружу.

— Не стреляйте! — завопил я хрипло, останавливаясь в дверном проеме наподобие цели в тире. — Не стреляйте! Он держит меня на мушке. Я заложник!

Я старался выглядеть испуганным, что не потребовало особых усилий, когда я увидел перед собой эту маленькую армию.

Затем я шагнул вперед и поглядел через плечо, предоставляя каждому возможность как следует рассмотреть меня. При этом я пытался не обращать внимания на ощущение, что на груди у меня нарисована здоровенная мишень с большой черней точкой прямо на сердце.

Никто не выстрелил.

Я потянул это мгновение еще чуть-чуть, потом нырнул со ступенек и откатился в сторону.