Валерий Фурса - Третья звезда

Казалось, что в тот день все будет так же интересно и поучительно для Гора, как и во время всех предыдущих полетов над родной планетой. Он уже почти не боялся ни огромных хищников, которых они видели неоднократно, ни возможного падения с высоты, ни поражения гравилета небесным огнем. Его не интересовало, как именно Эола управляет этой умной машиной, не волновало постоянное жужжание видеокамеры Брука. Он просто чувствовал, что эти вещи никогда не станут близкими и полностью понятными ему.

Гор только внимательно следил за тем, что происходит внизу, под ними, и постоянно обращал внимание Брука на что-то интересное. Брук был очень доволен им, и не упускал случая, чтобы не похвалить его за зоркие глаза и умение увидеть что-то существенное в лесных чащах или в густом разнотравье лугов. А Гор очень радовался и даже гордился тем, что может хоть чем-то быть полезным для могущестьвенных пришельцев.

Небесный Отец только-только вышел на свою постоянную дорогу, на ходу умываясь утренними росами и приветливо улыбаясь миру своих детей. На небе не было ни тучки. День обещал быть жарким. Гор по своему опыту знал, что в такую жару с высоты трудно будет увидеть что-то интересное. В такие дни все живое прячется в благодатную тень деревьев. Только в вечерних сумерках звери выходят на свои охотничьи тропы. Потому он и предложил осуществить пешеходную прогулку. Но сделать это в еще не разведанной части планеты.

Это предложение было принято без возражений. Гравилет, опережая Небесного Отца, помчался на запад. Куда не кинь глазом, всюду были непроходимые леса. Огромные деревья здесь росли так густо, что солнечные лучи не могли пронзить это сплошное сплетение ветвей и листьев. Потому возле подножий деревьев всегда властвовали сумерки, в которых вряд ли можно было что-то увидеть сверху. Даже зоркие глаза Гора здесь были бессильными.

Гравилет опустился на одну из редких здесь лесных полян. Его экипаж долго наблюдал окружающий их мир в иллюминаторы, не решаясь выйти из своего надежного аппарата. Но вокруг все было тихо. Никакая опасность, казалось бы, им не угрожавала. Захватив с собой свои плазмачи, Брук, Эола, а за ними и Гор вышли из капсулы и ступили на мягкую подстилку этого древнего леса.

Брук, как всегда, нес свою видеокамеру, готовый в любой момент пустить ее в ход и снимать, снимать, снимать все, что попадется на глаза, все, что движется, все, живущее в этом сумрачном лесу. Его плазмач был небрежно заброшен за спину, так как он теперь полностью полагался на зоркие глаза и природные инстинкты Гора и на внимательность и рассудительность Эолы. В последнее время Брук почему-то довольно часто стал забывать об элементарной осторожности. Открыв в себе настоящее призвание кинооператора, он теперь даже представить себе не мог, что можно заниматься чем-то иным, чем смотреть на окружающий мир через глазок этой чудесной камеры.

Эола за эту неосторожность постоянно его ругала. Но, так как он стал практически неуправляемым, вынуждена была постоянно подстраховывать его во всем. Вот и теперь она один плазмач держала в руках, настороженно посматривая по сторонам, а другой забросила себе за плечо, так как Гор снова наотрез отказался даже дотрагиваться до этого страшного вместилища небесного огня. Он привык к своей дубинке, и во всем полагался только на нее. А небесного огня он боялся больше всего на свете. Пожалуй, даже больше, чем Большого Хара и того неизвестного охотника, который убил его.

Чтобы не заблудиться, так как здесь не было такого хорошего ориентира, как речка, Эола включила радиомаяк на гравилете. Соблюдая предельную осторожность, группа исследователей направилась в лесные чащи. Впереди шел Гор, готовый в любой момент наброситься даже на самого страшного врага, только бы защитить от него Эолу. Ну, и этого чудаковатого Брука, конечно, тоже. Вслед за Гором шла Эола, которая должна была быть настолько внимательной, чтобы и возможного врага своевременно заметить, и постоянно приглядывать за Бруком. А Брук, полностью полагаясь на внимание и выдержку своих товарищей, все время трещал своей камерой, снимая различных насекомых, цветы и травы, кусты и деревья. При этом он не переставал твердить, что все эти кадры просто уникальные и что они еще не раз прислужат науке.

Так они шли больше часа. За это время не было встречено ни одного живого существа, за исключением многочисленных насекомых, трав, кустов и деревьев. Бесцельное хождение по чащобе уже успело надоесть Эоле. Она предложила вернуться назад и перелететь в другое место. Туда, где лес не был таким густым и где можно было надеяться встретить каких-то интересных животных.

Даже Брук, который уже давно не мог найти достойный внимания обьект для наблюдения и сьемки, согласился с ней. Группа, взяв пелинг на радиомаяк, повернула назад. Блуждая по чаще, они все время отклонялись то в одну, то в другую сторону. Потому их дорогу никак нельзя было назвать прямой. Теперь же они пытались вернуться к гравилету самым коротким путем. Потому довольно часто проходили по совсем незнакомым местам, где Брук все еще надеялся увидеть что-то новое и интересное.

Но это «новое» еще долго не попадалось ему на глаза и потому Бруку стало откровенно скучно.

– Зачем мы забрались в этот лес? Будто не могли полетать над открытой местностью. Там всегда можно встретить что-то интересное. Надоели мне эти леса! Не полезу в них больше!

– Ну, почему, не полезешь? – смеясь, возразила ему Эола. – А если Гор тебе скажет, что где-то здесь живет сказочный единорог? Разве не побежишь за ним, вывалив язык и сбивая подошвы на своих ботинках? Побежишь… Еще и нас за собой потащишь. И не успокоишься, пока не найдешь это диво.

Гор не принимал участия в этом разговоре. Что-то насторожило его. А вот что именно – он никак не мог понять. Что-то неуловимо изменилось в этом неприветливом лесу. А вот – что?… Он и присматривался, и прислушивался, и принюхивался к окружающему их миру. Но так и не смог понять причину такой непонятной тревоги, вдруг зародившейся в глубине его существа. Предостерегающим жестом он приказал пришельцам прекратить разговоры и, остановившись, начал прислушиваться к таинственным звукам леса.

Все вокруг, вроде бы, было тихо.

– А не слишком ли тихо? – подумал Гор и сразу же сам себе ответил: – Да, слишком тихо! Не слышны ни птичьи крики, ни треск цикад, от которых раньше просто звенел весь лес. Ему казалось, что где-то здесь затаился очень опасный охотник, который непременно решил поймать зазевавшуюся добычу.

Гор поделился своими побаиваниями с Эолой. Та еще сильнее сжала в руках свой плазмач, тревожно присматриваясь к ближайшим деревьям, вполне справедливо не полагаясь на реальную помощь Горовой дубинки. Одному только Бруку не передалась их тревога. Он и дальше продолжал управляться со своей видеокамерой.