Артём Демченко - Ледяной коготь: испытания грядущего дня

— Ты там скоро, дракоша? — прокричал Шорган, прицеливаясь из бомбомета в группу засевших за укрытием солдат. Нажав на курок, он выпустил из ствола оружия плазменно-осколочный снаряд. Еще секунда, и мощный, оглушительный пиротехнический эффект разметал в разные стороны группу охранников. — Это все, конечно, очень весело, но долго мы так не протянем.

— Согласен, — сказал Норвин, поливая свинцовым дождем из крупнокалиберных пулеметов пытавшихся делать перебежки солдат. — Еще минут десять, и нас всех перебьют.

— Тут очень сложная сеть, — сказал дракон, копаясь в схемах и проводах. — А я не профессиональный инженер, знаете ли. Я последний раз имел дело с техникой, когда чинил телевизор одной бабушке из соседней квартиры девятьсот девяносто с чем-то тысяч лет назад. Да и то неудачно: после того, как меня шибануло током, я мало чего помню.

— Мы, конечно, всёпонимаем, — сказал Эронс, сделав очередной выстрел в голову замешкавшегося солдата. Тот покачнулся и упал лицом в пол, — но хотелось бы немного побыстрее, а то… — внезапно его голос осекся, а лицо немного побледнело от испуга. — Мать моя женщина… Это что ещёза хрень?!

Реакция Эронса была вполне объяснимой: из-за угла появилось нечто, что заставило сердца наших героев собрать чемоданы и переехать жить в пятки. Айнон побледнел, как смерть; Норвин от отвращения и шока, сам того не осознавая, отпустил курки пулеметов; Шорган округлил глаза от ужаса, а лис, выпучив глаза и стиснув от ужаса зубы, почувствовал, как каждый ворс его рыжей шерсти, скрытой под гидрокостюмом, встал впостойке смирно. Дракон, почуяв что-то неладное, решил посмотреть, что же прекратило стрельбу. Лучше бы он этого не делал…

Когда наш герой выглянул из-за ящика, то от увиденного микросхема выпала у него из лап. Даже искушенное воображение дракона, повидавшего на вашем веку множество мерзостей и ужасов, не было готово к такому повороту событий. К отважной команде приближалось существо, казалось, сотканное неопытным портным из множеств кусков других животных: из массивного туловища гиппопотама, ощетинившегося множеством длинных шипов и колючек, произрастали заостренные кости-конечности, из которых помаленьку падали ядовитые капли кислоты, прожигавшие метал; приглушенный стук огромных конечностей краба, двигавших чудовищное исчадие науки вперед, заставлял сердца наших героев колотиться все сильнее и сильнее с каждой секундой; сзади волочился массивный крокодилий хвост, которым, время от времени, хозяин хлестал себя по бокам, как кошка, готовящаяся к прыжку. Но самое жуткое ощущение вызывала голова. Именно голова. Это был жуткий симбиоз головы медведя и челюстей акулы, в которых сверкали четыре ряда острых, как бритва, зубов-копий. Внезапно существо остановилось и посмотрело красными глазенками-бусинами в сторону остолбеневших героев. Ощутив на себе пронизывающий насквозь взгляд чудовища, лис затрясся, как осиновый лист, вцепившись в форму Эронса, который, в свою очередь, безотрывно смотрел на пыхтевшее и сопевшее существо, которое изредка порыкивало на чужаков.

— Дракоша, — не отрывая взгляда от гибрида, пробормотал Эронс, — ты бы поторопился что ли. А то я с этим питомцем играть не собираюсь: уж больно он, — в этот момент существо громко клацнуло челюстями, чем заставило офицера встрепенуться, — кусается.

— Я понял, — еле слышно, стараясь не привлекать внимание зверя, ответил дракон. — Сейчас я открою дверь, а вы пулей бежите сюда, понятно?

— Яснее ясного, — ответил лис, прицеливаясь в существо. Обстановка была накалена до предела. Никто не проронил ни звука. Но в тот самый момент, когда дракон наконец справился с дверью и сказал: «Есть! Скорее! Идем!» — монстр вдруг резко встрепенулся, видимо, услышав тихий голос дракона, и издал душераздирающий вопль, похожий на смесь медвежьего рыка и рёва гориллы. Щелкнув челюстями, он помчался прямо к ошарашенным героям, переворачивая и снося перед собой многокилограммовые ящики и тележки для перевозки оборудования. Выпучив глаза и повернувшись в сторону дверей, Эронс лаконично выкрикнул:

— Быстрее! Пора рвать когти!

Не было ни одного, кто бы с этим не согласился. Все как один бросились к двери, около которой уже ждал дракон. Он был в любой момент готов захлопнуть двери. Вот прошмыгнул лис, за ним Эронс, Айнон, Шорган. Вот уже и дракон собирается уносить лапы, как вдруг что-то мощное обхватило его за туловище и со всей силы швырнуло в близстоящие ящики. Треск, удар, боль, рёв… Открыв глаза, наш герой увидел, как существо приближается к нему, клацая акульими челюстями и стуча об пол острыми костяными конечностями, готовясь разорвать на куски отважного Хранителя Добра. И вот, когда это нечто остановилось и раскрыло свою полную острых клыков пасть, готовясь содрать с дракона всю его чешуйчатую плоть, из-за спины по хребту чудовища нанёс мощный удар Норвин, заставив его завопить и упасть на пол. Быстро встав, оно еще сильнее завопило от ярости и хотело было проучить смертельной лекцией того глупца, который посмел лишить его обеда, как вдруг новый удар гнома повалил кровожадную тварь на землю. Не дав ей подняться, Норвин схватил одну из острых конечностей существа и придавил её ногой. Чудовище извивалось, клацало челюстями, вопило, яростно пыталось вырваться, но Норвин был непреклонен. Прижав существо к земле, гном схватил его голову мощной рукой титанового экзоскелета и начал что есть силы тянуть череп чудовища на себя. Превозмогая боль от ожогов кислоты, отважный техник упорно продолжал тянуть на себя голову существа, которое уже отпустило дракона и теперь всеми силами пыталось вырваться из крепкой хватки непокоренного гнома.

Монстр пытался прожечь броню, зацепить тело хвостом, откусить руку, но тщетно: Норвин все тянул и тянул голову на себя. Он слышал, как хрустят мощные шейные позвонки умирающего чудовища, как рвутся сухожилия и лопаются кровеносные сосуды, как учащается дыхание поверженного противника, который был не в силах противостоять триумфу грубой силы. И вот, собрав в кулак последние крупицы воли, гном издал воинственный крик и что есть силы дернул голову гибрида на себя. С ужасающим хрустом и бульканьем кислотной крови, голова оторвалась от туловища, разбрызгав потоки кипящей флегмы по полу. С яростью отшвырнув от себя обливающуюся кровью голову чудовища, Норвин оттолкнул от себя мертвое тело и тут же схватился за лицо. Кислота жгла каждый миллиметр чувствительной кожи лица, испепеляя волосы густой каштановой бороды. Боль была невыносимой: Норвину казалось, что его лицо жалят сотни тысяч пчел. От пронзающей боли обессиливший гном безжизненно повалился на пол. Все в тумане… Очень жжет правый глаз… Из ободранных голосовых связок с трудом вырывается протяжный стон… Крупицы белоснежной эмали хрустят на зубах… Ярко-красные десны разъедает едкая кислота… Внезапно в отяжелевшей голове раздается голос дракона: «Норвин! Надо уходить! Скорее!» — и его лапа хватает гнома за руку и пытается поднять. Но гном не в силах пошевелиться: боль завладела им с головы до ног. Туман… В глазах темно… В ушах еще слышатся крики и протяжный монотонный звон…