Джин Вулф - Воин тумана (Воин - 1)

- У тебя, конечно. - Я глаз не мог оторвать от кораблей; по-моему, не бывает более прекрасных творений рук человеческих, хотя пахли суда всего лишь смолой и лежали на берегу, точно выброшенные морем огромные бревна. Знаешь, - сказал я Гипериду, - если та Европа была столь же стройной и прекрасной, как твои корабли, то ничего удивительного, что Громовержец ее похитил. Любому настоящему мужчине захотелось бы похитить такую! - Пусть пока не догадывается, что я совсем не помню, кто такой этот его Громовержец.

Гиперид надел свой шлем, однако забрало поднял, и оно выглядело как козырек шапки. Потом снова снял шлем и потер лысину.

- Что до меня, - сказал он, - то я всегда считал, что Европа должна быть, если можно так выразиться, женщиной в теле. По-моему, только ради такой, пухленькой и аппетитной, и стоило богу превращаться в быка. А ты как думаешь? И потом, он ведь вез ее на спине и для этого выбрал именно обличье быка, а значит, не такой уж она была легонькой, верно? - Гиперид обнял меня за плечи. - Ах, мальчик мой, многие заблуждаются, считая, что женщина, способная доставить истинное наслаждение, должна непременно быть тонкой и гибкой, как юноши из палестры (*55). Вот погоди, доберемся до дому, и я познакомлю тебя с одной гетерой по имени Каллеос - сам убедишься в моей правоте. Да и потом, девушку, у которой на костях довольно плоти, куда легче поймать; в моем возрасте начинаешь ценить подобные преимущества.

Пока мы издали любовались кораблями, чернокожий сбегал к ним и все разузнал. Он вернулся, когда Гиперид вовсю расхваливал эту свою гетеру. Чернокожий присел перед нами на корточки, мотнул головой в сторону кораблей в синей морской дали и стал что-то быстро чертить пальцем на песке.

- Смотри-ка, - удивился Гиперид, - да ведь этот парень отлично разбирается в том, какие у варваров суда! Наверно, вы оба не раз их видели, ведь ты служил в армии Великого царя, а его корабли по всему морю плавают.

- А что, у него их так много? - спросил я.

- Более тысячи боевых, да еще торговые, они им продовольствие подвозят, и еще особые суда есть - для перевозки лошадей. Я тебе вот что скажу: во время Саламинского сражения даже воды порой видно не было - кровь да обломки судов! - Гиперид тоже присел на корточки и сам стал рисовать и показывать. - Вот Аттика, вот Пирей - там у меня был большой склад, пока его не сожгли. Мегар, бывший управляющий этим складом, теперь капитаном на моей "Эйидии". А капитан моей "Клитии" - уроженец острова Кеос. В Пирее стоял наш флот, прежде чем направился к Артемисию (*56). А это остров Саламин и одноименный город. У нас и было-то всего кораблей триста, и за ночь до битвы мы разместили их в трех бухтах у Саламина. Мои суда стояли вот здесь, вместе со всем афинским флотом. Знаешь, мой мальчик, если торговое судно может и полмесяца в открытом море находиться, то военный корабль должен приставать к берегу, по крайней мере, через день - ведь на нем столько народу, что даже воды вволю на всех не напасешься.

- Понятно, - сказал я.

- Флотом командовал Фемистокл, и он велел своему рабу переплыть пролив, испросить аудиенции у Великого царя и сказать, что его послал Фемистокл (как оно и было в действительности), который желает стать сатрапом всей Аттики, а потому спешит донести Великому царю, что афинские суда спустят на воду завтра и они пойдут в Коринф для укрепления тамошнего флота. Гиперид захихикал. - И Великий царь всему этому поверил! И загнал все свои корабли в Коринфский залив, желая перекрыть нам путь к Коринфу. А тем временем наши стратеги - Фемистокл и спартанец Эврибиад (*57) - вывели несколько кораблей из коринфской гавани, чтобы египтяне не напали на нас с тыла. Многие жители города и до сих пор думают, что те коринфские суда попросту дезертировали. Ты уж, наверно, и сам догадался, что раб Фемистокла нарочно пустил этот слушок, к тому же корабли действительно куда-то ушли, якобы бросив основной флот.

Чернокожий мотнул подбородком, указывая на матроса, который бежал к нам по берегу. Гиперид выслушал моряка и предложил нам вернуться в палатку.

- Дайте мне слово, что не вздумаете бежать, - сказал он нам. - Уж больно не хочется держать вас в цепях. Впрочем, если попытаетесь удрать, придется все-таки заковать вас. Понятно?

Я сказал, что вполне.

- Ах да, ты же и об этом забудешь! - Гиперид обернулся к моряку и сказал: - Оставайся пока с ними, а потом я пришлю кого-нибудь тебе на смену. Вряд ли они станут причинять беспокойство, только не отпускай их далеко от палатки.

И вот теперь этот моряк сидит рядом с нами; имя его Лисон. Он поинтересовался, рассказывал ли мне Гиперид о битве при Саламине. Я ответил, что начал, но закончить не успел, так как его отозвали, и я с нетерпением жду продолжения рассказа.

Тут Лисон улыбнулся и сказал, что вчера Гиперид уже показывал нам свои корабли и рассказывал о том сражении. Сам же он в это время как раз заготавливал деревянные гвозди, так что большую часть вчерашнего рассказа Гиперида слышал.

- А потом Гиперид повел вас взглянуть на других пленных. Он хотел расспросить вас о них. И среди пленных была одна девочка, которая с разрешения Гиперида передала тебе эту книгу. А еще он позволил этому чернокожему парню оставить при себе ножик - у меня у самого почти такой же, - потому что тот хотел вырезать из дерева какую-то игрушку.

Я спросил, почему нас с чернокожим не заковали в цепи, как остальных пленных.

- Так ведь они беотийцы! К тому же вы полюбились нашему Гипериду: вы идеальные слушатели, а он без конца может рассказывать всякие истории. Лисон засмеялся.

- Наверно, все ваши матросы смеются надо мной? - спросил я.

- Вот уж нет. У нас и без тебя дел хватает. Да если уж смеяться, так над Гиперидом, а не над тобой. Впрочем, если мы над ним и посмеиваемся порой, так только любовно.

- Хороший он командир?

- Очень хороший! Хотя, пожалуй, слишком беспокойный, - ответил Лисон. Очень много всего знает - о ветрах, о всяких течениях. И я скажу, даже хорошо, когда на судне есть человек, который обо всем беспокоится. Гиперид очень удачливый и богатый торговец - ему потому такое ответственное дело и поручили - да к тому же он умеет достать продовольствие по более низкой цене, но на команде никогда не экономит, как часто делают хозяева других судов.

- А по-моему, странно, когда торговец командует боевыми кораблями, сказал я. - Может, кавалерист с этим справился бы лучше?

- А что, в вашей стране именно так принято?

- Не знаю. Возможно.

- У нас, в Афинах, кавалерия всегда воюет верхом на лошадях, и больше ее никак не используют. Но послушай: если ты говорил Гипериду правду и действительно не помнишь, откуда ты родом, так нужно всего лишь поискать такую страну, где кавалеристы могут командовать и боевыми кораблями! Может, это где-то в империи?