Игорь Забелин - Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)

- Вот и правильно, не надо усложнять, - поддержал Локтев Березкина. - Чем проще, тем лучше.

Но несколько рисунков, расположенных в определенной последовательности, все-таки должны были иметь смысл...

- А если раздвинуть рамки хроноскопии?-вмешался я. - Попробуй уточнить обстановку, в которой создавались рисунки.

- На художника взглянуть захотелось?-съязвил Березкин. - Взглянуть просто, да что толку?

Художник, как уже не раз бывало раньше, тотчас появился на экране. Маленький, тонкий, худой человечек, если верить хроноскопу, работал торопливо, нервно, словно кто-то грозный, страшный стоял у него за спиной. Мы пристально всматривались в его движения, часто неверные, настойчиво пытаясь подметить хоть что-нибудь, что могло бы послужить нам путеводной нитью.

- Художник выполняет заказ нового или старого владыки,-сказал Березкин,-и трепещет перед ним, боится его. Все ясно, да нам от этого не легче.

Мы не поленились вновь тщательно изучить пещеру, и Петя обратил внимание на едва заметные темные пятна на ее своде. Хроноскопия показала, что это следы факельной копоти.

Итак, когда художник выполнял на стене непонятный рисунок, за спиной его, вероятно, стоял не только колдун-властелин, но и все небольшое племя, и люди держали в руках факелы из смолистых ветвей. Если так-значит, племя уже перешло на сторону победителя.

Березкин выключил хроноскоп и устало растянулся на жесткой, пожелтевшей траве.

- Может, в шахматы сразимся?-предложил он мне; я всегда проигрывал Березкину, и порою он любил поразвлечься таким образом. На этот раз вызов принял Петя. Они с Березкиным склонились над шахматной доской, а я решил еще раз отправиться в пещеру.

Вид черного входа напомнил мне о вчерашних приключениях, о зале со следами, о нашем босоногом предке, древнем обитателе пещеры. "А вдруг художник при нем высекал настенный рисунок?" Мысль эта мне самому показалась абсолютно бездоказательной, но заставила еще раз подойти к рисунку. Я долго рассматривал его, а когда вышел к палаткам, попросил Березкина включить хроноскоп и настроить его на истолкование рисунков.

Не могу объяснить почему, но мне пришло в голову повести хроноскопию в обратном порядке, то есть не слева направо, а справа налево: древний художник мог записать мысль иначе, чем делаем это сейчас мы.

Последовательно, с помощью "электронного глаза", передав весь материал хроноскопу, я выбрался из пещеры и увидел, что Березкин и Петя, забыв про шахматы, сидят перед экраном.

- Мысль тебе пришла неплохая,-сказал Березкин.- Но опять все кончилось чепухой. Полюбуйся.

Березкин переключил хроноскоп. Перед моими глазами возник сначала колдун, сидящий в кольце из магических знаков, а затем рвущийся к нему в центр круга другой человек. Потом колдун и его противник, готовясь к решающей схватке, встали лицом к лицу. А дальше-дальше произошло загадочное: вместо гордо стоящего рядом с бубном колдуна в шапке из охряных птичьих перьев и его согбенного побежденного противника на экране хроноскопа появились два отчетливых знака-восклицательный и вопросительный.

- Странно,-только и сказал я,-При чем тут знаки препинания? И вообще, какая может быть связь между современной письменностью и взаимоотношениями людей далекого прошлого? Хроноскоп что-то путает. Попытайся уточнить задание или иначе сформулировать его.

Березкин не поленился и долго возился с хроноскопом. Но все старания его пошли прахом: на экране по-прежнему возникали два знака-восклицательный и вопросительный.

Как ни очевидно было заблуждение хроноскопа, но размышления наши невольно приняли иное направление.

- А вдруг не чепуха? - сам себе возразил Березкин. - Вдруг так и надо? В истории человечества рисуночное письмо предшествовало буквенному. Почему нельзя допустить, что прямая человеческая фигура постепенно превратилась в восклицательный знак, а согнутая-в вопросительный? ,

- Допустить можно, - ответил я. - Но приблизит ли это нас к пониманию событий, происшедших в пещере?

- Послушайте,-перебил Петя.-По-моему, только один из этих людей колдун. Тот, который прямой, как восклицательный знак. А второй - он, наверное, простой смертный, но что-то ему не понравилось в колдуне.

- Борьба, пожалуй, шла не за власть,-уточнил я.- По крайней мере второй добивался не власти. Скорее всего он усомнился во власти колдуна над солнцем, звездами, луной.

Высказав свою мысль, я тотчас вспомнил о босоногом человеке, задолго до нас проникшем к пульсирующему источнику, и неожиданно понял, что рисунок мог иметь самое непосредственное отношение к его судьбе.

- Давайте постараемся представить себе небольшое племя первобытных людей, обитающее в пещере,-осторожно сказал я.-Тогда все свято верили, что колдунам доступно общение с потусторонним миром, с духами- добрыми и злыми, помогающими на охоте или мешающими, насылающими болезни или избавляющими от них. Это общее положение, верное для всех племен той эпохи. Но если приложить его к конкретному случаю, рассмотреть применительно к хаирханской пещере... Не кажется ли вам, что хаирханский колдун располагал некоторыми особыми доказательствами своего могущества?

- Ты имеешь в виду вздохи в глубине пещеры? - спросил Березкин.

- Да. И ее целительные свойства. Если после колдовских заклинаний пещера молчала-значит, духи отказываются помогать племени или больному, и нужно выждать. Если слышались вздохи-значит, покровители племени вняли мольбам колдуна. Примерно такую мысль мог он внушить своим соплеменникам. А главное, очень уж очевидным было доказательство его могущества: гора, покорная заклинателю, отвечала! И гора лечила... Врачевала ранения, столь многочисленные у охотников и воинов в те времена, врачевала болезни... О! В этой пещере царил могучий колдун!

- Значит, и племя было могучим, - вмешался в разговор Локтев; он занимался хозяйственными делами, но, оказывается, внимательно прислушивался к нашим суждениям. - Человек должен верить в правильность своих знаний, даже если они еще не точные. Как же иначе жить?.. Может, если бы люди раньше не верили, что Земля - центр мироздания, они б не выжили... Экась-против такого мироздания- с копьем и луком!.. И с колдуном вашим бабушка надвое сказала. Он, конечно, племя свое обманывал, а людям от того обмана, может, легче жить становилось, смелее они на зверя охотились, понимаете, на риск смелее шли...

Я отметил про себя несколько неожиданную мысль Локтева, но сейчас мне важно было логически завершить свои рассуждения.

- Ты понимаешь меня? - спросил я Березкина.

- Разумеется. Ты допускаешь, что один из соплеменников оказался менее доверчивым, чем другие. Он проник в глубину пещеры, чтобы выяснить причину вздохов, и именно его следы мы видели вчера. Выяснил он или не выяснил - бог весть, но колдуна вообще не устраивала проверка, и он расправился с дерзким...