Игорь Забелин - Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)

И еще одно "вот и все": золотая статуэтка из Дженне, о которой мы столько говорили и думали, стояла перед нами на письменном столе. На нее смотрели мы с Березкиным, и смотрели африканские идолы и маски, украшавшие мой кабинет. Африканские идолы, очевидно, усматривали в статуэтке чужака, но Мы с Березкиным, зная, что статуэтка сделана европейцами, испытывали к ней прямо-таки "родственные" чувства.

Радость первого свидания, увы, оказалась недолгой. - По-моему, ничего интересного, - заключил Березкин. - Заурядный религиозный мотив.

Представьте себе человека, левая, с отломленной кистью рука которого опущена, а правая, чуть согнутая в локте, поднята к небу; тело человека-тонкое, стройное, мускулистое, отчасти, правда, деформированное напряженно вытянуто, а голова запрокинута назад, и глаза устремлены -в зенит... Что-то еще связывает человека с землей, но уже ничто не дорого ему, все оставлено я забыто; он рвется к небу, он уже принадлежит небу - богу то есть, если вспомнить, что сделана статуэтка в конце шестнадцатого века...

Ни Березкин, ни я не смогли найти иного истолкования и оно огорчило нас.

Кроме статуэтки, в посылке находился еще небольшой -пакетик с металлическими обломками. Мы разобрали их и обнаружили, что некоторые кусочки-золотые, а некоторые - сплав золота с серебром, причем процент золота в них неодинаков.

Металлическим обломкам мы поначалу не придали особого значения.

- Миссионер какой-нибудь завез статуэтку в Африку, а мы теперь разбирайся, - сказал Березкин.

Не отвечая, я вскрыл письмо Мамаду Диопа, вложенное ,в ящик. Оно содержало нечто неожиданное.

Возвращаясь из Италии, где Мамаду Диоп консультировался со специалистами, он проездом остановился в Касабланке, в отеле "Трансатлантик", что расположен в европейских кварталах, но неподалеку от арабской части города- медины. Года за два до приезда в Марокко Мамаду Диоп заочно, по переписке, познакомился с марокканским историком и поэтом Мохаммедом аль Фаси и в один из свободных вечеров нанес ему визит. Историки провели несколько часов за интересным разговором, потом на стол были поданы остро приправленные мясные блюда, мятный чай, которым полагается их запивать, и Мамаду Диоп отведал даже местного вина, хотя Коран запрещает пить вино...

В отель он возвращался в отличнейшем настроении, которое улетучилось тотчас, как только он переступил порог гостиницы: привратник сказал ему, что в его отсутствие чуть было не произошло несчастье, и попросил пройти к управляющему.

По словам управляющего, вскоре после того как Мамаду Диоп ушел в гости, в номер его проник злоумышленник, разрезал чемодан и похитил золотую статуэтку. Ему удалось вынести ее из отеля, и он направился с ней в сторону медины, надеясь затеряться на ее тесных улочках, но тут его настигла погоня: случайно коридорный вошел вслед за преступником в номер Мамаду Диопа, увидел взрезанный чемодан и поднял тревогу... Злоумышленника задержали и доставили в полицию.

На следующий день Мамаду Диоп получил от полицейского чиновника свое сокровище обратно и узнал, что злоумышленник утверждает, будто пытался похитить золотую вещь из чисто корыстных побуждений... Но уже через день он прямо признался, что действовал по приказу некоего Розенберга. Полиция кинулась разыскивать Розенберга и выяснила, что накануне вечером он покинул пределы Марокко... Мотивы, побуждавшие Розенберга охотиться за статуэткой, злоумышленнику как будто действительно не были известны. О самом Розенберге он знал лишь, что это весьма богатый человек, живущий где-то в Америке...

"Представляете, во что могли обойтись мне несколько

чашек мятного чая?"-полуиронически спрашивал Мамаду Диоп.

А Березкин, когда я перевел ему письмо, сказал:

- Поздравляю. Религия плюс детектив. Лучшего сочетания не придумаешь. Ты, конечно, помнишь, что для подобных расследований мы и создавали хроноскоп... А потом еще заявится с вазой Петя-кладоискатель, и ему ты тоже уступишь, я тебя знаю...

- Мамаду Диоп просит нас не забывать о загадочном происшествии и тщательно хранить статуэтку.

- Замечательно! Буду работать в институте с двустволкой в кармане!

- Мамаду Диоп просит извинить его за эту просьбу. Он пишет, что в Мали воровство неизвестно и у них в стране очень трудно даже потерять вещь: нашедший обязательно передаст ее деревенскому старосте, тот перешлет ее в округ и так далее... Кстати, это объясняет, почему статуэтка находится в Москве, а не затерялась вновь в одной из хижин землекопов,- добавил я от себя.- Мамаду Диоп не верит, что в Москве может повториться касабланкская история, и поэтому он еще раз просит извинить его за предупреждение...

Березкин задумался, пристально глядя на запрокинутую голову золотой статуэтки.

- А про металлические обломки он что-нибудь пишет?

- Они найдены там же, рядом со статуэткой...

- Ладно, отхроноскопируем ему эту штучку. Из уважения к тем честным рукам, что переслали ее сюда, - Березкин улыбнулся. - И потом, знаешь, удивительное лицо у этого золотого человечка. Сочетание вдохновения с мудростью, порыва-с фанатичной убежденностью... Верили же когда-то люди так слепо...

- Это не слепая вера, - возразил я.

- С такою силой, - поправился Березкин и спросил: - Малийцы ислам исповедуют?

- Ислам, но много среди них и анимистов.- Я показал на идолов.

- Да, этот миссионер растяпой оказался. И каким еще растяпой! Потерять такой шедевр!-Березкин укоризненно покачал головой.

Я лучше, чем мой друг, ориентировался в истории географических открытий и понимал, что он невольно упрощает события.

- Видишь ли, европейские миссионеры появились в этих районах Африки лет через триста с лишним после того, как статуэтка была изготовлена венецианским ювелиром,- сказал я. - Первым европейцем, проникшим на территорию современного Мали, был шотландский врач Мунго Парк, и произошло это в 1796 году...

- Так, - сказал Березкин.

- Участие какого-нибудь миссионера в приключениях статуэтки не исключается, конечно. Мы же с тобой сразу заподозрили, что она недавно попала в Мали. Ну, а если давно, если сразу после изготовления?..

- Тот самый случай, когда от слов пора переходить к делу,- сказал Березкин.

- Вот именно. Мы знаем, что родина статуэтки Венеция, что сделана она в конце шестнадцатого столетия, а найдена у города Дженне в середине двадцатого. Стало быть, нам предстоит путешествие по двум материкам сквозь три с половиной века...

Глава четвертая,

в которой хроноскоп "приступает к исполнению служебных обязанностей", но отнюдь не приближает нас к пониманию истории статуэтки, проблеме "религиозного мотива" тоже уделено некоторое место

- Ты африканист, тебе и решать, с чего мы начинаем хроноскопию, - заявил Березкин, когда мы пришли в институт.-Думай. На сей раз я-простой исполнитель.